Он положил договор на колени.

– Так не получится, нужно подложить что-то твердое.

Кажется, они были уверены, что он ничего не сможет предпринять со связанными ногами. Джокер скрылся в комнате. Теперь руки Филипа были свободны. Он притворился, что потирает остаток мизинца. Правой рукой он взялся за клип ручки и, согнув его вверх, отломал. Раздался короткий щелчок, но Филип закашлялся, чтобы скрыть этот звук. Отломанная деталь упала на матрас. Из комнаты ничего не слышно. Филип поставил на обломок колено. Джокер чем-то шуршал в комнате.

Он вернулся с автомобильным журналом в руках.

Филип подложил журнал под договор и поставил свою подпись.

– Вы его отправите? – спросил он.

Джокер наклонился к нему. Он, вообще-то, выглядел не так уж странно, если не обращать внимания на этот ухмыляющийся платок.

При бьющем в лицо свете Филип не мог рассмотреть, какого цвета у него глаза. На лбу тонкие морщинки, еще не такие глубокие, как у стариков. Сколько лет ему может быть? Тридцать? Сорок?

– Ты довольно любезен, – сказал Филип и попытался улыбнуться.

– Я не хочу тебе ничего плохого.

– Спасибо, что развязал руки.

– Сейчас мы тебя снова свяжем. Я тебя теперь знаю и не буду рисковать.

– Сколько вас? Я совсем запутался.

Филип попробовал сыграть на своей беспомощности.

– Неважно. Но все дерьмо делаю я.

– Вы друзья?

– Друзья? – Джокер, кажется, засмеялся. – Что хочешь, только не друзья.

Филип лежал на полу и ковырял стяжки на руках отломанной от ручки железкой.

Она была около четырех сантиметров длиной и сантиметра полтора в ширину. Сделана, скорее всего, из алюминия, может быть, из другого металла. Она холодила руки. Один конец закругленный, но другой, обломанный, острый и неровный.

Он провел пальцем по неровному краю. Царапается.

План.

Он тот, кто действует.

* * *

Дома у Эмили горела только лампа на кухне. Свет падал на рабочий островок на столе – единственный в пустой квартире в спящем доме.

Она подумывала позвонить Яну Крона, но плюнула на это. Дело не только в том, что уже поздно. То, как Тедди повел себя с друзьями Филипа, испортило весь настрой на встрече. Нужно подождать, пока все уляжется.

То, как он схватил Акселя за плечо, – разве так делают, чтобы завоевать доверие и расположить к себе?

Тедди ведет себя по-хамски, и завтра она обсудит это с Магнусом. Если он не угомонится, придется прервать это так называемое сотрудничество.

Эмили отложила счета за такси и список подключений, оставив только свои собственные записи.

Теперь она занялась другими бумагами из квартиры Филипа.

Начнем со счетов: айпад, запонки за пятьсот евро из универмага «Ле Бон Марше» в Париже, пара туфель из Лондона за восемьсот фунтов, масса ресторанных счетов: «Театергриллен», «Страндвэген 1», «Бокериа», «Риш» – пара солнечных очков «Tom Ford», печатки «Hestra» из фирменного бутика на Норрландсгатан в Стокгольме, ремень от «Gucci», браслет от «Bottega Veneta» за шесть тысяч крон. Обычный люксовый шопинг для тех, кто может его себе позволить, ничего интересного.

Эмили перешла к приглашениям. Открытие ночного клуба с участием приглашенной звезды – имя держится в секрете. Презентация новой «Ауди A6», с тест-драйвом. Открытие третьего сезона в «Hotel Étoile» и новый бар.

Остальные приглашения – на похожие события: бары, рестораны, клубы, VIP-залы. Приглашения Эмили тоже отложила.

Ее удивило, что в квартире Филипа не нашли диджипасс. Интересно, был ли он у Филипа с собой в день похищения. Или его забрали прямо из квартиры, прихватив генератор. Из «Редвуда» уже были в квартире и не нашли чьих-либо следов, кроме самого Филипа и Стефани.

Что еще нужно просмотреть? Пара журналов, реклама из почтового ящика, несколько счетов.

Этот Тедди, снова подумала она, ну как можно так работать? Сама не понимая почему, она взяла телефон и набрала его номер.

Пять гудков без ответа. Эмили уже собиралась положить трубку: он, наверное, спит, как и все в это время. Где-то должен быть предел его странностям.

Но тут он ответил.

– Это Эмили.

– Я понял. Ты не думаешь, что поздновато для звонков?

– Ты спал?

– Нет.

– Чем ты занимаешься?

– Думаю, тем же, чем и ты.

– Ты не знаешь, что я делаю.

– Нет, но догадываюсь, – сказал Тедди. – Просто думаю логически. Я сижу со звонками и подключениями и пытаюсь разобраться. И скажи, что ты не тем же занята?

– Тебе удалось что-то выяснить?

Эмили все еще не знала, за что Тедди посадили, но он вроде хотел избавиться от своего прошлого, вырваться из старой жизни, так ей показалось. Иначе зачем ему было интересоваться санацией?

На мгновение промелькнула мысль: она тоже хочет вырваться. Но куда?

Она продолжила:

– Я звоню, потому что хотела бы, чтобы ты не так усердствовал в общении с друзьями Филипа и другими людьми, которые могут оказаться важны для нас. Если ты, конечно, хочешь и дальше с нами работать. Твое поведение может испортить все дело.

Тедди не ответил. Интересно, он вообще понял, что она сказала?

– Или я работаю так, как считаю нужным, или поищите кого другого, – наконец сказал он.

– Ты что, ничего не понимаешь?

– Я не буду обсуждать мои методы с тобой. Если Магнусу что-то не нравится, пусть сам мне скажет. Ты это понимаешь?

Запал пропал. Магнус совершенно ясно выразился, когда сказал, что ему нужен только Тедди. Она все еще не могла понять почему, но не стоит ввязываться в дискуссии с этим уголовником. Пусть Магнус этим займется завтра.

– Уже поздно, – сказал Тедди. – Тебе нужно поспать. Нам обоим нужны будут силы.

Он прав, но она должна спросить его еще об одной вещи.

И пусть думает что хочет.

– За что тебя посадили?

На том конце стало тихо. Эмили вспомнила недавний разговор с Карлом-Юханом. Как же жаль родителей Филипа: что они сейчас должны переживать?

– Час ночи, – ответил Тедди. – Я не говорил, что тебе пора ложиться?

– Ответь на мой вопрос.

– Спи. Кажется, тебе это необходимо.

– А ты не собираешься ложиться?

– «Нечестивым же нет мира», – говорит Господь.

Рекламные проспекты и счета все еще лежали на столе перед ней. В глазах щипало, нужно последовать совету Тедди и лечь спать. Но еще пара минут у нее есть. Похоже, что это просто обычная почта.