А вот Семен Загребной и по этому поводу высказался вполне уверенно:

– Чтоб я так жил, если это не космический корабль! Только его космос – это весь Эфир. А ведь мы даже представить до сих пор не можем, сколько здесь слоев, как далеко они простираются в стороны, какой они толщины, в какой вселенной все они находятся, куда летят, как двигаются, как взаимодействуют, есть ли между ними непреодолимые границы… и так далее и тому подобное. А вот то, что на этом корабле проживают дикие кенмеди, практикующие каннибализм, ни под какие параметры не подходит. Разве что можно пофантазировать на эту тему…

– Вот и мне кажется, – оживился Дмитрий, – что все эти косматые монстры в зарослях – нелегальные поселенцы на тверди. Слишком уж они боязливо и покорно встретили толчки прокручивающихся сфер, а потом и общий старт корабля. А ведь по логике должны были бежать во внутренние пещеры и там прятаться…

– Аз-за! – подсказал Отелло.

– Точно. Наказание! Они все себя повели так, словно испугались и над ними нависла угроза наказания. Лежали и не шевелились. Значит, доступа им в пещеры нет. Значит, ими кто-то управляет… И эта попытка нас околдовать чем-то неизвестным: не иначе как дикарей кто-то этому специально обучил. А зачем? Чтобы кенмеди хоть как-то защищали внешнюю оболочку космического, как сказал отец, корабля. И кто тогда, получается, живет внутри? Не иначе как могущественные шабены – изучающие Эфир изнутри, так сказать. И как теперь с ними выйти на контакт?.. Вот тут нам всем и придется хорошенько подумать.

– Наконец-то, – обрадовался отец. – Мне уже показалось, что ты будешь отвечать на свои вопросы до самого конца, пока не объяснишь все тайны во вселенных. Хе-хе! Ну а по поводу контакта… Как думаешь, если сидящие внутри корабля шабены приняли решение оттуда улететь, то почему именно? Учитывая, что у них имелась возможность вас рассмотреть и оценить.

– Понятно почему, – опечалился старший сын. – Категорически не захотели с нами общаться.

– Вот именно! И как бы нам страстно ни захотелось подобного общения, придется о нем забыть. Корабль улетел далеко и навсегда. Ну, разве что…

– Появится новый корабль! – высказал свое мнение Булат. – И вы сразу начнете попытку контакта правильно.

– Это как? – насмешливо на него прищурился Дмитрий.

– А не станете убивать живущих в зарослях созданий.

Ответ поразил всех. Да и возмутил порядочно. Охотники вообще демонстративно хмыкнули и замолчали. Но чем дольше царило в помещении молчание, тем больше все задумывались над советом мелкого «видящего». Что-то дельное было скрыто в глубине этого совета. Иначе никак и не получилось бы, ведь ребята защищались, но… Начинать знакомство с убийства хозяев или даже с умерщвления их одомашненного скота – тоже не дело.

А что тогда?

Ели деликатесное мясо лессонга – и думали.

Даритель дал о себе знать на четвертый день после памятного боя ребят с косматыми кенмедями. Большая часть семейства в тот день находилась в полях, работая на ниве сельского хозяйства. Точнее, кто работал, кто руководил, кто охранял, но считалось, что трудятся все.

Далековато забрались, почти на дальний край капустного поля, выбирая то, что осталось не вытоптанным после сражения с десантом монстров. Мать шла впереди и лихими ударами мачете сшибала растущие на уровне колена кочаны. Причем не все подряд, выбирала только созревшие. Старший сын шел следом за ней и складывал капусту в мешки. Ну а мохнатик, облегчившийся только до набедренной повязки, уносил сразу по два мешка собранного урожая в дом.

Вокруг сборщиков постоянно крутилась Кэрри, держащая один изготовленный к стрельбе арбалет в руках, а второй висел у ней в петле на спине.

Вот в один из моментов, когда все четверо собрались в дальней точке поля, со стороны наблюдательной башенки послышался звук сигнального рожка. По прерывистости сигнала, это понималось как «Тревога! Все сюда!». Не умела Алла издавать рожком громкие звуки, но и этого хватало, чтобы сборщики урожая со всех ног бросились к дому.

У матери свой арбалет имелся, как и у Дмитрия, а пес забрал второй арбалет у Кэрри. Слава светлым демонам, стрелять ни в кого не пришлось, а вот в изрядно знакомой воронке опять клубилось мрачное марево черной дыры.

На этот раз пробой был вдвое меньше обычного, да и продолжительность сократилась порядочно. Квартет арбалетчиков только-только успел к схлопыванию творимого колдовства. Ну и они же первыми успели заглянуть в воронку, раньше отца с Булатом рассмотрев на ее дне очередную посылочку. Весьма оригинальную, кстати, как по общей форме и подаче, так и по содержимому.

Коробка из стекла с гранями по полметра. В ней, на полочках в три слоя, красиво упакованные продукты. В том числе и жестяные банки с яркими наклейками на них. Ну и поверху лежал большой кусок пергамента с посланием, развернутым текстом к читателям.

Но все это выяснилось не сразу. Потому что, помня предыдущие сюрпризы, все скопом в яму не ринулись и присланные угощения на месте разбирать не стали.

Как это было ни рискованно и не совсем оправданно с этической точки зрения, но первым к посылке спустился обвязанный веревкой под мышками Булат. Все-таки более сильного специалиста по просмотру сути вещей в семье не было. Он же и сделал первую экспертизу всего, в том числе и самой коробки.

– Это не стекло! – заявил он уверенно, после тщательного просматривания посылки со всех сторон. – Но самое главное, что во всем этом нет ни единой метки. Взрывчатки или ядов я тоже не обнаружил. Считаю, что можно доставать посылку наверх. А хотите, я вам сразу прочитаю текст послания?

Отец, присевший у края воронки, хотел. Ну и малый стал громко и выразительно читать. Благо, помимо русского, знал и основной язык Изнанки. Мать не только дочерей готовила в великосветские дамы, но и сыновьям спуску в учебе не давала.

– «Приветствую вас, уважаемые коллеги Семен Загребной и трияса Люссия! Надеюсь, что у вас все хорошо и вы в полном здравии!»

Послание начиналось более чем вежливо и уважительно. Да и конкретное именование объекта переписки говорило о многом.

– «И прошу меня извинить, что настолько задержался с ответом. Но этот ваш последний розыгрыш с застывшим каучуком сильно выбил меня из графика работ и полностью вывел из строя полигон гипроспективного манипулирования. А он, я вам признаюсь, у меня огромный…»

Булат перестал читать и глянул в сторону отца:

– Па, что такое «гипроспективного»?

– Хм! – озадачился тот. – Настолько хорошо русский язык я и сам не знаю. Наверное, что-то связанное с пробоем Эфира. Читай дальше!

Малый продолжил:

– «…И вот пришлось долго очищать полигон от налипшей гадости, а потом еще и тщательно изучать каждый кусочек застывшего, очень меня удивившего каучука. Только так мне удалось отыскать ваше воистину информативное письмо. А вот прочитав его и тщательно проанализировав, я понял, насколько грубо ошибался, принимая вас за дикарей или за пройдох-аферистов, дорвавшихся до запретных знаний. Отныне я готов вам помочь и приложу все свои усилия, опыт и знания, чтобы вырвать вас из Эфира. Точнее, у меня есть возможность изъять вас из Пятого слоя, где вы находитесь, а потом забросить в первый, который мне тоже хорошо знаком. А вот как вам быть дальше – не знаю, моих знаний не хватает. Потому что о мире Изнанка я никогда не слышал и как в него попасть из Первого – понятия не имею. Так что дальше вам придется уже решать проблему самим. А я, со своей стороны, обязуюсь вам предоставить все нужные ингредиенты, накопители и прочие соответствующие действию составляющие. Думаю, что, отдав их вам по себестоимости, я заслужу вашу искреннюю благодарность и право когда-нибудь попросить вас об ответной услуге…»