Но Рэй уже дотянулся до аппарата с дилаудидом и вкатил отцу две дозы. Через минуту взгляд Гранта-старшего затуманился, а потом глаза у него закатились и голова опустилась на подушку.

* * *

Девяносто миль езды под дождем. Лонг-Айленд, самый большой остров в Северной Америке, на конце раздваивается, и если двигаться по Саут-Форк — южному зубцу этой вилки, — попадешь в шикарный Хэмптонс, где полно богачей, устраивающих дорогие вечеринки, тогда как Норт-Форк, северный зубец, традиционно популярен у рабочего класса и населен фермерами, торговцами, отставными нью-йоркскими полицейскими и пожарными. Если ехать на восток, первым из немногочисленных городков Норт-Форк будет Саут-Джеймспорт. Рэй отыскал дом — сельский домик-бунгало на углу, пикап Ричи стоял на подъездной аллее. Паршиво каждый день тащиться отсюда в город, а потом ехать обратно. Впрочем, парни вроде Ричи все равно, считай, живут в своих машинах.

Рэй припарковался и зашагал к дому по темной дороге. Что он, собственно, намерен делать? Он и сам не знал. В кармане у него был короткий ломик — главным образом как оружие. Еще он прихватил дрель с насадкой — карбидной пилой. Двухдюймовое полотно режет все на свете, пока не затупится. Тихий район, а значит, все заняты своими делами. Рэй прокрался вдоль задней стены дома, нашел окно. Ричи сидел перед телевизором, одетый во все чистое, с влажными волосами. На ручке кресла у него стояло пиво и чашка с овсяными хлопьями.

Можно ли определить, убийца человек или нет, если просто за ним понаблюдать? Конечно, нет. Так говорит его отец. Вот если тебе еще многое о нем известно, то не исключено.

Зазвонил телефон. Ричи выключил звук, не отрывая глаз от экрана.

— Да, — сказал он в трубку. — Минут через десять.

Рэй метнулся за угол. Через минуту, благоухая лосьоном после бритья, вышел Ричи, забрался в свой пикап и укатил. На какую-нибудь важную встречу.

Теперь или никогда, решил Рэй. Сначала он думал забраться через окно, но тут его могли увидеть соседи. То же самое касалось парадной двери. Поэтому он, присев, спрятался за неопрятной живой изгородью из самшита и решил вскрыть металлическую дверь, ведущую в подвал. Делаешь четырехдюймовый разрез, просовываешь внутрь руку и отодвигаешь язычок замка. Пила работала отлично. Правда, шумновато. Тридцать секунд шума. Ничего не поделаешь. Стальной квадрат вывалился, и Рэй подождал, пока края остынут, а потом сунул внутрь руку и отпер дверь. Затем он поднял ее, проскользнул внутрь, отпустил створку, и та беззвучно упала на свое место. Он отыскал выключатель. Подвал был захламлен сломанной мебелью, коробками с заплесневелой одеждой, спортивным инвентарем и пустыми пивными бутылками. В углу громоздился тренажер. Рэй погасил свет и, миновав стиральную машину, забитую грязной одеждой, пропахшей нечистотами, поднялся по внутренней лестнице, которая привела его в небольшую гостиную, где главное место занимал широкоэкранный телевизор. Везде горел свет. Чего ради? Он насторожился. Большая кровать почти целиком заполняла спальню. Снова испачканная одежда. На полу — две клюшки для гольфа. В ящике прикроватного столика он нашел четыре грязных пистолета и несколько коробок с патронами. Прикасаться к ним он не стал.

Сунул голову в платяной шкаф, оттуда пахнуло обувью. Чего я ищу? — спросил он себя. Даже если Ричи прикончил двух мексиканок, что связывает его, безмозглого бычка, живущего в дешевой халупе, с Цзин Ли — образованной, модной китаянкой, работающей в центре Манхэттена, в девяноста милях отсюда?

Мне надо найти хоть что-нибудь, пробормотал Рэй себе под нос. На кухне он открыл холодильник: пиво, молоко, апельсиновый сок, батарейки, мешочек с неизвестными таблетками, отличные стейки, долларов на двести, а в морозилке — что-то вроде гигантской крысы в пластиковом пакете.

Какой-то звук?

Нет… Да! По аллее подкатила машина, в динамиках бухала музыка. Рэй не был уверен, что успеет спуститься в подвал. Он попятился, и перед ним встал выбор: то ли ванная, то ли спальня Ричи.

— …надо бы малость прибраться, — раздался голос Ричи.

— А мне нравится, — заявила девушка. — Уютненько.

Он выбрал спальню, чуть не споткнувшись о клюшку для гольфа. Куда деться в такой комнатенке? В шкаф. Он открыл дверцу и забрался на кучу туфель для гольфа и мячей для него же. Плотно закрыл дверцу. В куртке по-прежнему лежал ломик. Хорошее оружие, но не когда ты в шкафу.

Проходили минуты, у Рэя затекли ноги. Возможно, стоило попробовать спуститься по лестнице в подвал. Он услышал негромкое бормотание и музыку. Сообразил, что в спальне горит свет. Это он его включил? Он не мог вспомнить.

— …чего ждешь? — послышался голос Ричи, входящего в спальню. Он погасил свет.

Девушка последовала за ним.

— Я переделала твое абсолютно жуткое пойло. — Она хихикнула.

— Да?

— Ага, и я его улучшила.

— Ну, я ведь не обучался в школе барменов. Иди-ка сюда.

— Приду, — пропела она. — Мне нравится кровать. Погоди, дай покурить. Поезд так медленно тащился! Мне так нужна была сигарета. Давай пей, а я пока покурю.

— Я думал, это на потом.

— Это меня заводит. А вы, парни, вечно спешите.

Рэй почувствовал запах табачного дыма. Под ногой был мяч для гольфа; он тихонько закатил его в какую-то туфлю.

— Ты тут сколько живешь?

— Четыре года.

— Снимаешь или это твой дом?

— Снимаю. Давно бы надо его купить.

— Расскажи.

— Я, знаешь, скопил порядочно деньжат на всяких левых подработках.

— Ты не сказал, понравилось тебе мое питье?

— Понравилось, понравилось.

— Хорошо, а то бы это задело мои чувства.

— Милое дело, — произнес Ричи, явно решившись. — Ну, я не спешу.

— Приятно, — донесся ее голос некоторое время спустя.

— Не хочешь перевернуться?

— Ты вроде так расслабился, — заметила она. — Ну, не весь. Некоторые парни, знаешь… так нервничают, когда их первый раз выпускают попастись.

— Да ладно, чего там. — Великий любовник, скромно пожимающий плечами, когда восхищаются его талантами. — И потом, у меня преимущество своего поля.

— Да уж наверно. Ложись на спинку, я помогу тебе расслабиться.

— Я не против.

— Сначала допей ту прелесть, что я тебе приготовила. Чтоб ты знал, я очень старалась.

— …Так?

— Да, в самый раз. Ложись на спинку… хорошо… вдохни… Так ты тут давно живешь?

— Четыре года, забыла? Ну, давай пободрее.

— Не снимай штаны, котик, я продолжаю.

— Я-то думал, ты хочешь, чтоб я был без штанов.

— И правда.

— Так я их сниму.