– Хуже… – прошептал я, не в силах более сопротивляться надвигающейся на меня черноте. – Гораздо хуже…

* * *

Я спал, и снилось мне Дерево Смерти, сверкающее, словно жуткая хрустальная ваза, заполненная жидким огнем. А внутри этой вазы бился в истерике Скорняк, хохотал, тыкал в меня пальцем и хрипел:

– Проснись, хомо! Проснись, чтобы поскорее заснуть вместе с нами! Усни навсегда! Я так хочу встретиться с тобой здесь, за Серым порогом, в Краю Вечной Войны, где не будет твоего омерзительного искусства, а только ты и я! Сделай это, хомо…

Я хотел сказать, что хорошо стрелять – вовсе не мерзкое искусство, когда оно направлено против тех, кто снимает шкурки с живых зверюшек. Что это правильное, просто необходимое искусство, благодаря которому миры становятся чище и лучше. Но вместо слов у меня изо рта посыпались стальные шарики. Я был начинен ими, словно мина, которая взорвалась в лапах Скорняка. А ужасный мутант все хохотал, тыкая в меня пальцем и при этом медленно разваливаясь на куски кровоточащего мяса. И с противным чавканьем шлепались на пол шматы окровавленной плоти, и стучали по нему стальные шарики, а Скорняк все хрипел:

– Проснись, хомо, проснись!.. Ну проснись же!

Я вздрогнул от омерзения – и вывалился из тяжелого сна, словно из темного мешка. Но голос остался:

– Просыпайся, хомо! Жаль, что у тебя нет хвоста, за который можно тебя дернуть как следует… Ну просыпайся же!

Понятно. Ночной кошмар смешался с реальностью – и оказался кошмаром. Ибо нет ничего ужаснее, когда ты спишь себе, никого не трогаешь, а тебя настойчиво будят, бесцеремонно отнимая драгоценные минуты неторопливого возвращения в реальность.

– Чего тебе? – проворчал я.

И невольно застонал.

Все тело болело, будто меня только что палками отдубасили – цена сна в одном камуфляже на бетонном полу. Правда, рядом со мной догорал костер, который должен был быть намного дальше отсюда. Неужто Рудик позаботился, чтобы я окончательно не превратился в кусок задубевшего мяса?

– Сделал я все, как ты велел, – отдуваясь, профырчал мутант. – Забрал всю снарягу, которая была годная. Теперь грузиться надо и ехать пора. Рассвет скоро.

– Рассвет… скоро… – простонал я. Получается, мне всего-то часов пять покемарить удалось. – А нам очень срочно надо ехать, да? Прям торопимся, не успеем?

Мутант пожал плечами.

– Ладно, дрыхни до ночи. Подождем, пока друзья и подельники Скорняка забеспокоятся, куда это он подевался. Приедут – а тут ты. Спишь. Какое счастье.

– Да ладно, ладно, не нуди, сам знаю, – проворчал я, разминая затекшие конечности. Надо же, как меня срубило после сеанса… черт его знает чего. Ясновидения сквозь стены? Офигеть, если честно. Чем больше шляюсь по разным радиоактивным мирам, тем больше узнаю о себе нового. А, может, просто меняюсь под влиянием вредной для здоровья окружающей среды? Так еще лет несколько попутешествую, и тоже хвост вырастет. Будет Рудику за что дергать, когда засну слишком крепко…

Но в следующую секунду я офигел реально.

Посреди нашего укрытия высилась нехилая гора всякого барахла. Обмундирование, сапоги, «берцы», вещмешки, разгрузки… И вся эта куча тряпья высотой в половину моего роста, была аккуратно обложена со всех сторон всяким-разным оружием. Автоматы Калашникова разных степеней потертости и изношенности, охотничьи ружья, пистолеты, ножи. И, кстати, вполне себе целый гранатомет РПГ-7, снаряженный так и неизрасходованным кумулятивным выстрелом.

Так вот что в моем сне стучало, гремело и с чавканьем падало! Рудик, значит, старался выполнить приказ в точности. А что, отличный солдат. Сказали копать от забора и до обеда, будет честно копать без перекуров, попыток закосить службу, и беспонтовой имитации бурной деятельности…

– Окровавленные шмотки я не брал, – доложил старательный новобранец. – Только чистые и не рваные. Кстати, у них в развалинах временный склад был, так я в основном оттуда таскал. С трупов почти не снимал ничего, только это… оружие…

Сказал – и скорчил гримасу. Понятно. Оружия Рудольф побаивается, так как все хомо, которые напрягали его семейство, носили его с собой. И пользоваться им, естественно, не умеет. Серьезный недостаток. Причем не только в этом мире, но и в любом другом. Я вздохнул… Ну, что ж, коль путешествуем вместе, придется лечить напарника от страха перед необходимым.

Я подошел поближе, присмотрелся. Действительно, обмундирование в основном новое, хорошо восстановленное в Полях Смерти. Попадалось и хуже. С Полями же как: передержишь гнилую тряпку, пережившую две сотни лет, и вместо новой шмотки получишь клубок спутанных ниток или и того хлеще, кучку хлопковых волокон. Недодержишь – будет на выходе сильно ношеная, дырявая, грязная «хэбэшка». Для того и существуют Мастера Полей, которые чувствуют, когда пора выдергивать обновленную вещь из аномалии…

С этой кучей барахла тоже всё ясно. Местные маркитанты выбрались поторговать, а тут – на тебе, удача привалила. Лох на крутом мотоцикле, молва о котором несется по пустоши быстрее его байка. Как не взять добычу, которая сама в руки просится? Однако взять не получилось, м-да. И что теперь с этой горой тряпья делать?

– Как что? Продавать?

Похоже, последний вопрос я задал вслух – и получил немедленный ответ от Рудика.

– Тебе, что ли? – осведомился я. – Я тебе шмотки, а ты мне свою бесценную шкуру вместе с тем, что внутри?

– Ты это… Снар. Не шути так, ладно, – помрачнел мутант.

Мне стало совестно. Действительно, не в тему ляпнул. Для него вопрос его шкурки весьма болезненный, а тут я со своими приколами.

– Ладно, извини. Ну и все-таки, кому ты это продавать собрался?

– Старики говорили, что где-то тут дальше по дороге большая Мертвая Зона есть, куда со всей округи для торговли съезжаются и хомо, и муты. Скорняк со своей бандой точно туда ехали, иначе зачем им полные рюкзаки барахла?

– Логично, – кивнул я. – Вопрос только – на чем ехали?

– Ясно дело на чем, – пожал плечами Рудик. – Поискать надо, небось, где-то тут транспорт оставили. Щас найду.

И правда, нашел очень быстро. Опустился на четвереньки, припал носом к земле и минут за десять не хуже розыскной собаки вычислил, где бандитствующие торговцы спрятали свой драндулет.

– Ума рехнуться, – сказал я, когда увидел эту крепость на колесах, в которой едва узнал обычный трехосный армейский «ЗИЛ». С тюнингом маркитанты постарались изрядно. Полностью обшили грузовик стальными листами, так, что он стал реально похож на гроб с колесами. Сверху какое-то подобие башни присобачили, из которой торчал ствол старенького ПКМ. Само собой, бойницы вдоль бортов, люк сверху, и лесенка сбоку приварена. Понятно. Вход только через крышу. С одной стороны, в условиях кустарного бронирования плюс – боковой люк ручной работы может распахнуться в самый неподходящий момент, особенно если руки, его создавшие, кривоваты. С другой стороны случись чего – в воду упади грузовик, или загорись – из машины уже быстро не выскочишь. Гроб – он и есть гроб, что по виду, что по сути. В таком контексте мне мой мотоцикл интереснее.