– Рроссыпь, цинки, отдельные ленты или вся парртия одним верртолетным корробом? – характерно порыкивая, спросил продавец.

– Можно двумя типовыми коробами по четыре пятьсот. Либо мои ленты россыпью снарядить, если машинка есть.

– Всё есть. Каррточка постоянного…

– Карточки нет.

– Тогда по пятьдесят золотых за корроб. Либо сотня снаррядить твои ленты.

– А не один ли хрен? – поинтересовался я, осознавая, что такой суммы у меня точно нет.

Собакоголовый пожал мохнатыми плечами.

– Ты покупатель, тебе ррешать.

– Ясно… Тогда отсыпь мне россыпью пятьсот патронов, я уж сам как-нибудь…

Договорить у меня не получилось.

Внезапно рев мощного двигателя заглушил мои слова. Из живого леса напротив входа в Зону вылетел тяжелый бронированный грузовик. Охранники не успели отскочить в сторону. Широкий бампер грузовика долбанул их с разгону и впечатал обоих в сетчатые ворота, которые в следующую секунду рухнули на территорию Мертвой Зоны.

Охранники ринулись было к притормозившей машине, срывая с поясов кожаные дубинки, но увидев, кто вылезает из кабины, остановились в нерешительности…

Это был Скорняк.

Страшный, окровавленный, но гораздо более живой и здоровый, чем мне бы этого хотелось. Более того, когда он вылезал из машины, я заметил, что из окровавленного обрубка его хвоста примерно сантиметров на тридцать торчит кончик нового, успевшего отрасти после взрыва моей мины.

«Регенерация, – пришла запоздалая мысль. – Бешеная, сумасшедшая регенерация. Сильнее, чем у ящерицы-мутанта или у любого другого живого существа в этом мире. Шарики не задели мозг и сердце, а все остальное у него восстанавливаемо. Впрочем, насчет мозга и сердца еще вопрос, может, и они могут регенерировать у этой твари…»

Жуткая морда мутанта растянулась в ухмылке, когда он увидел меня. Сейчас Скорняк стоял возле ящиков со сданным оружием, и у него был богатый выбор.

Он и выбрал. Одной лапой подхватил дубину нео – страшного вида дрын, утыканный гвоздями и обрезками арматуры. А другой вытащил пулемет, который я продал ныне покойным охранникам – чтоб далеко не отлучаться с поста, те сунули его в свободный ящик…

– Кто дернется – пристрелю, – пообещал он, после чего ткнул дубиной в мою сторону. – А ты, сучий хомо, иди сюда. Я хочу лично вышибить твои мозги, а потом втоптать их в землю.

– Полегче, прридурррок, – рыкнул нео, стоящий возле большого прилавка с консервами. – Это Меррртвая Зона…

Скорняк на оскорбительную речь мутанта отреагировал мгновенно. Очередь, выпущенная с близкого расстояния, прошила грудь громадного нео и швырнула его на прилавок. Я смотрел, как сыплются на землю консервы, как корчится на ней умирающий мут, как хлещет кровь из его ран – и не мог взять в толк, почему Скорняк еще живой? Почему гигантская аномалия еще не иссушила его тело, превратив урода в мумию? Или местные маркитанты обманули, и это не Мертвая Зона, а обычный клок земли, выдаваемый за таковую ради извлечения большей выгоды?

– Стойте где стоите, – угрожающе зашипел Скорняк. – У меня на груди шкурка спира. Ни хрена мне ничего не сделает ваша Зона. А вы, если дернетесь, все сдохните в муках.

Да, я ошибся… В данном случае маркитанты никого не обманули, действительно разместив рынок на территории страшной, необъяснимой аномалии. Умирающий нео внезапно захрипел, затрясся – и начал быстро сдуваться, словно проколотая шина. Мгновение – и на земле лежит большой скелет, обтянутый сухой шкурой.

– Сволочь… – тихо проговорил собакоголовый. – Где-то спирра нашел и ободррал. Теперь ему плевать на Мерртвую Зону. Не рреагирует она на того, кто таскает на себе шкуррку этого мутанта…

– Я передумал, – вновь осклабился Скорняк. – Иди сюда, хомо, иди ко мне. Скорая смерть не для того, кто убил всех моих товарищей. Для начала я перебью тебе все кости вот этой дубиной, предварительно выдрав из нее гвозди. Но у тебя есть шанс. Пока я буду ломать твой скелет, ты можешь откусить себе губу или палец. Здешняя Мертвая Зона не особо чувствительная, и ей недостаточно нескольких капель. Пусти себе кровь, хомо, пусти как следует, и ты сдохнешь быстро…

Я бросил взгляд налево, потом направо… Плохо. Меня медленно, но уверенно окружали охранники Зоны, быстро сориентировавшиеся в обстановке. Нарушителю спокойствия, защищенному от воздействия Зоны, нужен только один хомо, причем неместный. Так пусть заберет его и свалит отсюда поскорее. Тогда больше никто не погибнет, и все пойдет своим чередом. Крепкие ребята, и их – десяток. А я один и без оружия. Навалятся кучей, никакая рукопашка не поможет. Одного-двоих-то я вырублю, а остальные однозначно вырубят меня. Местных секьюрити специально на это тренируют годами – нейтрализовывать бескровно тех, кто мешает процветанию торговли…

– Эй, Скорняк! – внезапно раздался звонкий окрик со стороны входа в торговую Зону.

Мутант невольно вздрогнул и обернулся.

На крыше его грузовика, держа на изготовку свой АКСу, стоял Рудик. Его огромные глазищи горели ненавистью.

– Шкурка спира на тебе, говоришь? Ну, так получай за шкурку спира полную цену.

…АКСу автомат капризный. Особенно – при стрельбе очередями. Плюется, стволом дергает, из рук норовит вырваться. Но я давно заметил, что у любого оружия порой появляется замечательный компенсатор отдачи – слепая ненависть того, кто держит в руках это оружие. Тогда и пули ложатся куда нужно, даже если подготовка у стрелка очень слабенькая. Потому, что их направляет не тренированный навык, а намерение, неистовое желание убить врага во что бы то ни стало…

Скорняк уже разворачивал вслед за головой свое грузное тело, уже длинно стрелял его пулемет, готовый снести свинцовым ливнем маленькую фигурку мутанта с крыши грузовика…

Но Рудик оказался быстрее.

Его АКСу затявкал, словно рассерженный бультерьер, и я увидел, как из затылка Скорняка вместе с кровавыми брызгами вылетел порядочный кусок черепной кости. Вылетел – и повис на лоскуте кожи, словно оторвавшаяся заплатка…

Еще несколько фонтанчиков темной крови брызнули из шеи и плеча Скорняка, прежде, чем он грохнулся на бок. Пулемет отлетел в сторону, но дубину мутант продолжал судорожно сжимать в руке… А еще я видел, как на развороченной морде Скорняка медленно, но верно дрожат края входных отверстий пуль. Дрожат – и стягиваются на глазах. Вот она, воочию – нереальная, неподвластная разуму скорость регенерации… Наверно, не один год ломали головы в лабораториях яйцеголовые ученые, чтобы достичь такого эффекта. И достигли, мать их за ногу…

Я подхватил с соседнего прилавка мачете и шагнул было вперед…

Но Рудик оказался быстрее.

Маленький мутант в американском камуфляже отбросил пустой автомат и песчаной молнией сорвался с крыши грузовика, на ходу выхватывая из чехла нож «Катран», больше похожий на тяжелый меч.