– Я думаю, что в других обстоятельствах мы бы уже разводили костер… и что я очень рад, что я не ты.

– Ты думаешь, что я воздерживаюсь от решения, потому что он мой брат?

– Я думаю, что ты воздерживаешься от решения, потому что это долбаная семья Эверсон. Даже Магнус два раза бы задумался перед объявлением им войны.

– Но не Дункан. – Начальнику Командории нелегко дались эти слова.

– По правде сказать, я уже очень давно о нем не вспоминал.

– Завидую. Я не могу перестать. – Натаниэль задержал свой взгляд на золотом перстне. – Каждый раз, когда я принимаю решение, когда сталкиваюсь с трудной ситуацией, всегда задумываюсь, получилось бы у него лучше?

Бард подлил себе спиртного.

– Честно говоря, не думаю, – сказал он уверенно. – Дункан был моим лучшим другом и превосходным Серым Стражником. Но вдобавок он был фанатиком. Орден был для него наивысшей ценностью. Ты прав, он не поколебался бы выступить против Эверсонов. Более того, уверен, что уже начал бы разжигать для них костры. Но это не значит, что он был бы прав или что ты должен поступить так же. Иногда капля сомнения – это хорошая вещь.

– Не тогда, когда ты должен принять решение, от которого зависит судьба целого региона, а может, даже и континента.

– А я бы сказал, что это наилучший момент для сомнений. И сомневаться надо столько, сколько надо, чтобы принять верное решение.

– То есть?

– Представления не имею, это тебе платят за управление этим борделем, я тут только уборщик. Но, кстати, действительно ли отец тебе устроил это назначение?

– Нет. На самом деле он хотел, чтобы я возглавил Командорию 6 в столице. Это был единственный в жизни раз, когда я пошел против его приказа. Он воспринял это плохо. Сказал, что теперь будет ждать, пока я докажу привязанность к семье. Видимо, поэтому и не посвятил меня в план.

– Вот старичок удивится. Сильно удивится, как пить дать.

Натаниэль выглянул из окна своего кабинета. Внизу очередной кортеж как раз проходил сквозь ворота Командории. Судя по большому количеству штандартов, украшенных солнечными крестами, он принадлежал Вериниусу Набожному.

– Еще князь Ульрик с семьей, и будет комплект, – сказал Эдвин, усаживаясь на обитую бархатом скамью близ Люциуса. – Четырнадцать сильнейших магнатов Границы под одной крышей. Уже имеем четыре драки и одну попытку заколоть стилетом, а ведь еще даже сами переговоры не начались.

– Магнус и Вульф сумеют поддержать порядок, – заверил командор, возвращаясь за свой стол. – У нас тем временем есть проблема посерьезнее. – Он вынул из ящичка письмо. – Сегодня утром прибыл гонец, письмо от Маркуса Странника, хотя мне кажется, что на самом деле его продиктовал король Гракх.

– Дурные вести, – догадался Люциус.

– Судя по всему, боги обернулись против нас. Буквально. Жрецы из какого-то очень важного склавянского храма объявили, что вторжение Драконобоя получило благословение и наверняка закончится великой победой.

– Да, и мы даже знаем, какой конкретно богини благословение, – сказал Монах. – Но я все же думаю, что нам удастся сдержать Антум, пока она не успела реально повлиять на…

– Ее фактическое влияние не имеет тут значения, – прервал Эверсон. – Значение имеет тот факт, что склавяне поверили жрецам. Люди массово записываются в этот набег. Даже Гракху пришлось позволить половине своей армии отправиться на запад, потому что иначе был риск бунта.

– Известно, о каких цифрах идет речь?

– Вплоть до двадцати тысяч.

– Это в два раза больше, чем то, на что мы рассчитывали. – Эдвин сорвался с кресла. – Вчетверо больше, чем имел Белбог. Этим идиотам договориться бы и соединить силы, чтобы хоть как-то сравняться. – Он нервно закружился по комнате, отбивая пальцами ритм по мебели. Внезапно остановился и взглянул на собеседников. – Но ведь это же не имеет значения, правда? То есть мы безусловно хотели бы, чтобы наши победили, но в конечном счете это неважно, если в конце концов все же состоятся мирные переговоры. С этой точки зрения результат менее значим, чем размер резни.

– Это довольно мрачный взгляд на ситуацию, – скептически заметил Люциус.

– Но верный. Правда же, Князь?

Натаниэль ответил не сразу. Задумчиво смотрел на свой золотой перстень.

– Да, ты прав, – сказал он наконец. – Победа никогда не была нашей целью. Чем больше резня, тем лучше для наших планов. Но все это не наша вина. Не мы развязали эту войну, и не нам в ней сражаться. Просто постараемся направить ситуацию так, чтобы в итоге вышло что-то хорошее. Давайте не переоценивать наши действительные возможности. Мы пробуем всего лишь оседлать бурю.

– Но мы и не пробуем ее остановить, – заметил ученый. – Ты думаешь, история не поставит нам этого в вину?

– Если наш план удастся, то историки никогда не узнают, что мы сделали. А хронисты напишут, что здравый смысл восторжествовал.

Эдвин рассмеялся.

– Прежде чем приписывать заслуги здравому смыслу, сперва давайте посмотрим, почтит ли он своим присутствием завтрашние переговоры.

* * *

Переговоры были для Магнуса исключительно раздражающим мероприятием. Все представление происходило в главном зале, где основные персонажи драмы собрались вокруг большого стола.

Эдвин и Люциус потратили несколько дней, пытаясь разместить гостей за столом так, чтобы создавать как можно меньше конфликтов. Как оказалось, впустую. Магнаты Границы пренебрегли расставленными карточками с именами и уселись там, где им захотелось. Возможно, это было следствием неграмотности, а возможно – обычного упрямства. Так или иначе, но уже рассадка вызвала шумные споры – еще до того, как Натаниэль открыл заседание. А когда все же удалось вернуть порядок и рассадить всех по указанным местам, уже настала пора перекусить.

Когда все закончили трапезу, Эверсону удалось наконец официально поприветствовать собравшихся и обрисовать ситуацию, в которой оказались. К сожалению, лишь только он закончил, зал опять погрузился в хаос воплей, ругательств и взаимных претензий, щедро сдобренных алкоголем. В конечном счете тема склавян этим вечером даже не возникла в обсуждении.

На второй день пошло чуть лучше. На этот раз участники конференции признали, что над их уголком света нависла некая внешняя угроза. И, к сожалению, на этом и остановились. Остаток встречи ушел на разбор всяческих внутренних недоразумений, а Натаниэль из организатора встречи превратился в переговорщика и арбитра.

– Я таки спрашиваю в таком случае, что с нашей коровой? – вопросил князь Карстен из Красного Двора, в гневе ударив кулаком по столу.

– Опять эта чушь, – ответил Евгениус Великолепный, демонстративно увлеченный перстнями на своих пальцах. – Мало твоих людей уже из-за этого погибло? А может, нам снова вас одолеть в битве?