ВКП (б) за помощью хотя в помощи ЦК ВКП (6) никогда в помощи не отказывал.

Центральный Комитет ВКП (б) рассматривает действия Шаранговича, Денискевича и Низовцева как вредительские и враждебные в отношении советской власти и белорусского народа и постановляет:

1. Первого секретаря ЦЕ КП(6) Шаранговича, как врага народа, снять с работы и дело о нем, равно как о врагах народа – Денискевиче и Низовцеве – передать в НКВД.

2. Руководство Белорусской партийной организацией возложить временно до выяснения положения в организации на члена ЦК ВКП(6) тов.Яковлева Я.А.»

Далее, после того, как было решено снять Шаранговича с поста главы компартии республики, ЦК ВКП (б) приняло решение командировать в республику Алексея Волкова, бывшего 2-го секретаря Московского городского комитета ВКП(б), он должен был сменить и.о. Яковлева. Вторым секретарем стал Алексей Левицкий, бывший секретарь райкома ВКП(б) в г. Сасово Рязанской области.

Отдельно от себя Маленков отослал Сталину письмо с изобличающими фактами:

"Первое: В день нашего приезда – наркомторг Гуревич участвовал на совещании в КП(б)Б как доверенный человек, против которого нет никаких материалов. В связи с явным вредительством в хлебных делах, по нашему настоянию ночью был передопрошен Дьяков. Он показал, что Гуревич руководил вредительством в деле снабжения хлебом. Туревич по моему настоянию был арестован и через 2 дня сознался, что он был завербован в контрреволюционную организацию Голодедом.

Второе: Наркомздрав Бурачевский, который по ряду показаний проходит как участник контрреволюционной организации, начиная с апреля 1937 года, и который ранее работал зав.торготделом ЦК, не был арестован до нашего приезда и во время моего пребывания в Белоруссии, несмотря на мою договоренность об его аресте с Берманом, и арестован лишь в ночь на 26 июля заместителем Бермана Хорохориным по моему категорическому требованию.

Третье: В показаниях одного из самых крупных вредителей по линий Наркомзема БССР – Иванова, имеется мимоходом заявление о том, что он был назначен на пост, куда он предназначался вредителями, с помощью работавшего тогда в аппарате ЦК, а ныне работающего вторым секретарем ЦК Денискевича…

Четвертое: В Краснослободском районе мы застали на свободе организатора распространения анемии – председателя РИКа Дыгуна, хотя на него были в не внушающие сомнения показания.

Пятое: В НКВД, в ЦК и Упол.КПК осталось нерассмотренным заявление некоей Чвялевой, обвиняющее Волковича в связи с врагами советской власти. Не были допрошены названные ею лица, хотя ею назван ряд людей, говорили в ее присутствии еще в 1933 году о покушении на тов. Сталина.

Шестое: Волковичу было вручено в руки в июне 1936 года заявление члена партии Левкова о том, что Домбаль в пьяном виде рассказал о том, что Бенек является шпионом и в Польше расстреливал коммунистов. Следов этого заявления мы не нашли никаких, последствий оно не имело.

Седьмое: 14-го июля 1937 года Левков дал письменное заявление Уполномоченному КПК, в котором сказал, что заявление о Бенеке им передано лично Волковичу…

Восьмое: Арестованных много, тюрьма забита, а важнейшие преступники, вроде бывшего секретаря Минского горкома Ходасевича, не опрашиваются, в НКВД ссылаются на перегруженность – с арестом Ходасевича медлили".

Сам бывший глава республики Шарангович вскоре был арестован по обвинению в участии в право-троцкистской организации. Отправляясь назад в Москву, Маленков потребовал, чтобы Шарангович и начальник УНКВД БССР Борис Берман поехали с ним в Москву. Вместе с ними туда отправился и Я. Яковлев. Приехав в столицу 26 июля, они отправились в Кремль на заседание Политбюро, но Шаранговича там отказались принять, вскоре он был взят под арест и помещен в внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. После этого 27 июля Яковлев, Берман и Маленков вернулись в Минск.

29 июля открылся пленум ЦК КП(б) Белоруссии, на котором местный партийный актив провел разбирательство с фактом разоблачения врагов в всем высшем руководстве. Хотя весомая часть делегатов сами были врагами, он принялись топить своих подельников, но визитеров ЦК это не обмануло. Они задавали вопросы всем, уже имея информацию о ряде предателей. Выступал председатель Слуцкого исполкома Жолудев. Яковлев перебил его, сказав: «Вы польский шпион. Я считаю, что таким людям нечего делать ни в ЦК Беларуси, ни в нашей партии.»139

Затем председатель сказал: «Есть такое предложение – предложение товарища. Яковлева на голосование. Кто за принятие предложения тов. Яковлева? Пожалуйста, проголосуйте. Пожалуйста, опустите. Кто против? Нет? Ваш партийный билет».

Из 24 выступающих на пленарном заседании 20 были врагами, не считая тех, что предпочли отмолчаться. На пленуме были и сторонники советской власти, которые не молчали, видя предательство творившееся в руководстве республики. Например, член местного ЦК Жидков, обращаясь к Маленкову, говорил: «Я должен сказать, что мое отношение к Каменштейну не только известно ЦК КП(б)Б, но и ЦК ВКП(б). Товарищ Маленков очевидно мое письмо получил».140

Каменштейн был главой Слуцкого райкома (округа) и разоблаченным предателем. Благодаря таким , как Жидков на Старой Площади знали о положении дел в республике, командировали туда людей не с пустыми руками. Маленков действовал очень жестко, он не выступал на пленуме с речью, но когда выступали белорусские лидеры, он прямо там устраивал им настоящий допрос. Один из тех, кто получил серию вопросов, был глава Дзержинского райкома Домбровский. Предатели не могли дать убедительные ответы, они горели на собственной лжи.

После пленума Маленков, твердо проводивший в жизнь курс Сталина на очищение республики от вражеских элементов, собрал всех инструкторов компартии БССР и потребовал от инструкторов подойти к карте Белоруссии указать контуры мест, где замечены вредительские практики. Следом он потребовал от них объехать все области, все районы, спрашивать местных жителей о фактах нарушения социалистической законности, проводить проверки и передавать материалы в ЦК ВКП (б) и УНКВД. Этими мерами очищения с начала августа руководил новый глава парткома республики Волков, а помогали ему в этом инструкторы Аксенов и Земцов, они раскрыли немало врагов в регионах республики. Так только в Лиозненском районе Витебской области были разоблачены почти все местные руководители. Всего по районам из партии исключили около 2,5 тысяч человек за участие в антисоветских организациях и связях с врагами.

На следующий день после проведения этого Пленума Маленков и Яковлев послали Сталину отчет, в котором указывали:

«Пленума вскрыли и арестовали крупного шпиона Домбровского – бывшего в течение 4 лет секретарем Дзержинского (польского) райкома. На пленуме же до конца разоблачили секретаря ЕО окрухжкома Каменштейна и председателя окружного исполкома Холудева – обоих арестовали. В составе пленума выявился ряд сомнительных лиц, дела которых переданы на расследование Бюро.

2. Хлебные очереди удалось ликвидировать… Арестованный нами ранее бывший наркомторг`