Лика.

Не знаю, что там у них с Джо случилось в прошлом, но сейчас Мия Златопольская вызывает уважение. Не только во мне – сотни устремлённых на неё глаз говорят об этом. В них сочувствие, жалость, обожание, желание, восхищение – что угодно, но только не снисхождение.

– Да, я хочу помочь этой несчастной женщине, – Мия изящно взмахивает ладонью в мою сторону, и этот жест не кажется мне насмешливым. – Потому что уроды должны быть наказаны! Мы будем писать петиции и требовать, чтобы нас защитили! Нас – слабых женщин!

Ее голос садится до хриплого шепота. Мия тоже на грани. Тон ее голоса, потухший взгляд, нарочитая строгость и какая-то неестественная напряженность – все говорит об этом.

– Мия, вы сталкивались с домашним насилием? Ваши слова основаны на личном опыте? – ведущая Оксана энергично трясёт челкой и подкидывает дровишек в костёр обсуждений публики.

– Да. Я перенесла насилие.

С этими словами Златопольская срывает шарфик с шеи и приспускает блузку, демонстрируя зрителям застарелые синяки. По залу прокатывается возмущённый гул, но Оксана изящным движением наманикюренных пальчиков его подавляет.

– Тишина в зале. Вас бьет любимый мужчина? – дрогнувшим голосом произносит она. Делает едва заметный знак оператору, а тот, в свою очередь, катит стойку с камерой в центр зала – для крупного ракурса.

– И да, и нет... Мы были близки в прошлом. Сейчас я дала ему второй шанс, но издевательства повторились. Я добьюсь суда над ним! Вот увидите! – гневно кричит Мия. Ее бледное лицо вспыхивает румянцем, глаза загораются ярким блеском. Воительница. Мне остаётся лишь согласно кивать в такт публике.

– Давайте уточним у Анжелики, поверил ли ей следователь? – Оксана переключает внимание на меня. – В нашей стране царит шовинизм и патриархат, – произносит она и замолкает, очевидно, удивившись сказанной глупости. – Мужчина всегда будет оправдывать мужчину.

– Следователь мне поверил. И я знаю, что расследование моего дела будет тщательно проводится. Я обращаюсь к тем, кто знает моего мужа. Возможно, вы пострадали от его беззаконных действий или видели что-то, способное ускорить процесс. Я беременная женщина и я... очень не хочу рожать малыша в тюрьме.

Честное слово, я не хотела выступать так! Открыто, навыворот... Слишком откровенно. Про беременность никто из присутствующих не знал, но судя по виду Оксаны, фишка удалась – зрители прониклись моей проблемой на все сто. Только бы это сработало!

Я послушно отвечаю на вопросы, слушаю выступления экспертов, адвокатов, пострадавших, но мысли крутятся далеко – рядом с Джорданом. Почему он не пришёл? Какие дела могли его отвлечь? Архиважные – не иначе! И мне до чертиков интересно, что он раскопал? Выяснил, кто крыса, слившая информацию Ольшанскому?

Отвлекаюсь от мыслей, вздрагивая от нарастающего шума. Зал охватывает нехорошим волнением. Люди ахают, качают головой, что-то активно обсуждают, жестикулируют. Я и не услышала. Витала в облаках и грезила счастливым будущим. Беспомощно оглядываюсь, пытаясь понять, в чем дело, но натыкаюсь на взгляд Оксаны. Непонимающе пожимаю плечами, вынуждая ее повторить. Не без удовольствия она повторяет... Набирает в легкие побольше воздуха и грохочет на весь зал:

– Срочная новость от оператора криминальных новостей! Только  стало известно, что на двадцатом километре по МКАД обнаружен избитый мужчина. По приметам он напоминает Джордана Осборна. Свидетельства очевидцев говорят о погоне, совершенной автомобилем Осборна и другим – пока неустановленным лицом.

– Господи! – выпаливаю так громко, что публика на миг замолкает.

– По словам доверенного лица Осборнов – с ним связалось руководство нашего канала – Джордану поступил звонок с незнакомого номера.

– Что, что сказал незнакомец?! – из разных концов зала кричат люди.

– Злоумышленник сообщил о похищении родного племянника Джордана – Мэйсона. Друзья, налицо месть! – Оксана театрально разводит руками. – Теперь мы не сомневаемся, что хитрый манёвр придумал Виктор Ольшанский! Он знал, что его несправедливо обвиняемая супруга придёт на ток-шоу. Все, что ему нужно – удержаться на плаву! И навредить Осборнам!

Я не слушаю этот бред. Вскакиваю с места и устремляюсь за ширму – мне нужен Хапаев! Только он знает правду и может вменяемо все объяснить.

– Магомед... – обреченно шепчу в динамик. – Криминальные новости, они...

– Да, Лика. Джордан в больнице. Похитили Мэйсона и Таисию – мальчик проживает у неё.

– Что-то мне в это слабо верится, – произношу я.

– Мне тоже. Будем разбираться. Балаган закончился?

– Плевать. Куда ехать?

– В дежурную повезли. Седьмую. Бери такси и дуй сюда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лика.

На входе в больницу меня встречает Хапаев. Задумчивый, чем-то озадаченный, он медленно прохаживается по дорожке перед крыльцом. Завидев меня, приосанивается и напускает на лицо грозный вид.

– Черт те что происходит, Лика! – возмущается он, клюнув меня в щеку. – Ты только не волнуйся – малышу навредишь. Все с Джорданом будет в порядке. – Добавляет тише. – Полечится, оклемается. Авось научится думать наперед, а потом действовать.

– Прежде чем я поднимусь к нему, расскажите, как все было?

– Вы же не слушаете старших. Рветесь в пекло поперек батьки! – по-стариковски бурчит Хапаев. Тоже мне, нашелся старик! Уверена,  Магомед тот еще сердеед – молодой мужчина чуть за тридцать, высокий, представительный и не по годам умный. – Если бы Джордан предупредил меня о звонке, ничего бы не было. Но он повелся…

– Так кто звонил? – не унимаюсь я. Снимаю пиджак, изнывая от жары. Достаю из сумки бутылку воды и жадно пью.

– Позвонил незнакомец и сказал, что похищены Мэйсон и Тася. Назначил встречу на выезде из МКАДА. Пригрозил убить мальчика, если Джо обратится в полицию или расскажет о звонке.

– А Джо не связывался с Тасей?

– Позвонил ей сразу же. Тася плакала, кричала… Сказала, что находится в незнакомой машине. На заднем фоне орал Мэйсон. В доказательство своих слов она включила видеозвонок и показала себя…