Виктор молчал долго. Минуты три я слышала в трубке его дыхание, но он ничего не говорил.

— То есть это факт? — спросил он наконец.

— Абсолютный, Вить. Но необъяснимый. Поверь, я сама не знаю, как магия работает. Она просто есть.

— А ты?..

— Ведьма.

Снова долгая пауза.

— То есть твоя ступа, которая нужна якобы толочь в ней что-то и солить капусту, — это?..

Ступу и метлу Виктор видел, поскольку мы жили в моей квартире. Я после свадьбы не захотела переезжать из полностью оборудованной под мои потребности квартиры в его, и мы обитали тут.

— Транспорт. И метла тоже.

— А еду всегда готовил и делал уборку?..

— Домовой. Ты ведь видел, мне некогда было.

— А белка твоя?

— Разговаривает и всё понимает. Она — мой фамильяр.

— М-да… — пришла очередь лишиться слов у ученого-физика. Но, надо отдать ему должное, вопросы он задавал правильные. Значит, замечал несоответствия, но не акцентировался на них.

— Виктор, как ты понимаешь, я тебе ничего не говорила, ни в чем не признавалась и вообще понятия не имею ни о какой магии, ведьмах, некромантах, фамильярах… Для всех я обычный скромный экстрасенс, может, слегка одареннее других, Белла — всего лишь простая белка-летяга, домовые — это герои сказок. А то, что ты вчера видел в лаборатории, — взорвавшаяся из-за несоблюдения техники безопасности аппаратура. Не зря ведь ее в бункер упрятали и на замок закрыли.

— Да мне всё равно никто не поверит, если я начну рассказывать то, что видел. А провести остаток дней в психушке я не намерен…

— Верное решение, Витя. Ну что ж… Спасибо за пом…

— Стой, Арина! Я хочу к вам! В смысле… Понятно, что у меня твоих способностей нет, но я готов быть внештатным сотрудником, консультантом, советником по вопросам, не связанным с магией… Кто у вас главный?

— Вить, я не думаю, что…

— Мы сами разберемся. Скажут «нет», значит, «нет». Посоветуй лишь, к кому обратиться.

— Мм-м. Позвони моему шефу, Владимиру Вольфганговичу. Поговори с ним. Если он сочтет возможным, то сведет тебя с нужными людьми. А я все равно никого из руководства не знаю.

— А твой шеф тоже маг? — изумился Виктор.

— Оборотень.

На другом конце «провода» что-то упало и разбилось.

— А они тоже существуют?! — хрипло уточнил ученый, чье мировоззрение сейчас разлетелось на осколки.

Я промолчала. К чему лишние слова?

— Арина, почему ты мне раньше ничего не рассказывала? — как-то надтреснуто поинтересовался он.

— А ты бы поверил? Ты даже в мои экстрасенсорные способности не особо верил, хотя многое видел.

— Ты поэтому ушла от меня? Из-за невозможности быть самой собой? Устала притворяться? Но сейчас, когда я всё знаю… Тебе больше не придется придумывать, как скрываться. Может, мы начнем все снача…

— Витенька, не нужно, — попросила я. — Всё уже в прошлом, и давай оставим как есть. Мы были вместе, нам было хорошо. Но сейчас мы просто добрые друзья, хорошие знакомые… Не знаю, подставь нужное. Разбитое уже не склеишь.

— Арин, прости меня. Я был слепым недоверчивым идиотом, который изводил тебя… А ведь я любил, очень. Ты удивительная, восхитительная женщина. Но все эти твои штучки… А оказывается… Прости.

— Ничего страшного. Позвони Владимиру Вольфганговичу, поведай, что ты видел. И… скажи, что я тебе призналась, взяв слово о неразглашении. Ну а дальше уж сами.

Распрощавшись с Виктором, я какое-то время стояла у окна и смотрела перед собой, ничего не видя при этом.

А ведь он прав. Почему я раньше этого не понимала?

Как Витя и сказал, я не могла быть самой собой. Чуточку сумасбродной, взбалмошной ведьмой, которой нравится варить зелья и эликсиры, готовить мази. Гадать на картах и смотреть в хрустальный шар. Летать по воздуху в ступе. Собирать лекарственные растения в лесу и впитывать в себя силу природы… Чудить и беситься со своим фамильяром. Посещать изредка шабаш, чтобы пообщаться с такими же, как я… Читать наговоры и проклятья в старинных книгах, добывать их в специальных букинистических лавках и составлять свою собственную библиотеку. Неважно, что я не использую все эти не самые безобидные знания, но информационная база должна быть как можно больше. Мало ли как жизнь повернется?

И все три моих брака… Я была «своим парнем», боевой подругой в походах, вылазках и экстремальных путешествиях, любящей женой, но сама с удовольствием посидела бы в лаборатории, а не спускалась по горной реке. Была Музой, вдохновляющей, стимулирующей, помогающей пробиться вверх, еще выше, стать звездой сцены. Была слушателем, помощником, изредка собеседником (я мало что понимаю в физике), кормилицей и нянькой, так как увлеченный наукой супруг порой забывал про реальность.

Но мне самой это было не нужно. Я делала всё это из любви к каждому из своих мужчин.

И все три эти роли мне нравились, но они каждый раз являли лишь одну из моих граней. Собой я не была ни разу, лишь примеряла какую-то из масок. Всегда приходилось скрывать свой характер, увлечения, темперамент, то, из чего я порой готовлю зелья, следить за речью, чтобы, не дай бог, не проклясть или не наложить наговор. Это маги умеют экранироваться. А простого человека можно легко околдовать, причем случайно, просто ляпнув что-то в пылу ссоры. Про свою маму я вообще молчу. Каждая встреча моих мужей с нею — это для меня потом долгий процесс снятия порчи с них. И не потому, что она делала это специально. Но… Она очень специфичная особа и сильная ведьма, которая не следит за своими действиями, забывая, что хоть они и были ее зятьями, но не имеют магических способностей и совершенно беззащитны.

В квартире было тихо. Енька и Белла, судя по всему, караулили раненого, Вася шуршал на кухне, мурлыча под нос простенькую мелодию. Я умылась, привела себя в порядок и заглянула к домовому.

— Как там? — качнула головой, имея в виду Мортема.

— А ты посмотри, — хитро усмехнулся он.

Хм. Ладно…

Приоткрыв дверь в гостиную, чтобы не разбудить Тео, я сразу поняла, что зря старалась не шуметь. Енот обнимал своего хозяина, тот гладил его по спинке, а Белла с важным видом читала нашему иностранному гостю русскую народную сказку из толстой книги, которую я купила больше из-за картинок, чем из-за содержания. Пока не поняла, какую именно историю Белла сейчас читала, но Кощей Бессмертный фигурировал.

— Доброе утро, Арина, — повернул ко мне голову Мортем.

Лицо у него вчера тоже пострадало, но после моего лечения синяки уже пожелтели, а ссадины продержатся еще дня два максимум.

— Вы уже завтракали? — спросила я всех, поняв, что не спят они уже давно. — Тео, как самочувствие?