– Путь свободен, – сообщил он.

Они выбежали из кабинета и понеслись по коридору в библиотеку.

– Хорошо, – сказала Гретхен, направляясь к стеклянной витрине с Книгой Ритуалов. – Сейчас-сейчас…

Она схватила замочек на витрине и попробовала вставить в него первый ключ из связки. Он вошёл в скважину, но повернуть его никак не получалось. С недовольным ворчанием Гретхен выдернула его и попробовала второй ключ. В связке их было по меньшей мере с дюжину. Со стороны коридора послышался собачий лай.

Второй ключ не подошёл, третий тоже. Гретхен ругнулась и вставила в скважину четвёртый. Он вошёл. И с щелчком повернулся. Ли подскочил:

– Получилось?!

Гретхен сняла замок с витрины, а потом, улыбаясь до ушей, открыла стеклянную дверцу.

– Получилось! – воскликнула она, протягивая руку к Книге Ритуалов и доставая её так бережно, что Ли этого никак не ожидал.

Со стороны коридора послышался громкий стук и игривый лай.

– А ну вернись, дворняга проклятая!

Камень Желаний, он же сенбернар, вновь привёл мэра Уиппла на нижние этажи. Улыбка тут же пропала с губ Гретхен. Она сунула книгу в руки Ли.

– Беги на улицу, – быстро сказала она. – Скорее! Жди меня там.

– Но если твой отец…

– Скорее! – повторила она и толкнула Ли к библиотечной двери. Он обернулся и заметил, что Гретхен взяла с полки какую‐то толстую книгу и поставила её в витрину. Любой, кто подойдёт близко, сразу же заметит, что это никакая не Книга Ритуалов, но на пару дней этого хватит, чтобы обмануть невнимательный, скользящий взгляд. Пары дней им вполне должно хватить.

Ли побежал по коридору, крепко прижимая книгу к груди, и выскочил на террасу. Тогда‐то он наконец вздохнул полной грудью, а когда спрятался в алькове, то заметил, что сердце перестало бешено колотиться. Он внимательно рассмотрел книгу. Она была старой и потрёпанной, с коричневыми страницами и сильно оттягивала руки. На обложке поблёкшими золотыми буквами было написано: «Книга Ритуалов». Видели бы Ли сейчас его предки, прислуживающие Теням!

Минуты шли. Ли не сиделось на месте, впрочем волнение не давало и бегать. Он прятался в тени каменного алькова и ждал, надеясь, что Гретхен не застукали. А если застукали, что тогда? Расскажет ли она обо всём мэру Уипплу? Сообщит ли, где искать Ли? Может, именно это и было её целью с самого начала?

Стеклянные двери распахнулись, и Ли испуганно застыл. Что делать Викери и Уипплам, если один уличит другого в краже частной собственности? Что с ним сделает мэр? Подвергнет пыткам? Посадит в тюрьму? Ли снова вспомнил про Хатфилдов и Маккоев.

– Ли!

Это была Гретхен. Она заглянула в альков, где он прятался, и губы её тронула едва заметная полуулыбка.

– Что ты тут делаешь? – спросила она, но дожидаться ответа не стала. – Я вернула ключи на место, а потом… угадай, что было потом? Папа закричал, что собака исчезла!

– А что, Камни Желаний всегда вот так бесследно исчезают?

– Не знаю, – призналась Гретхен. – Знаю одно: и собака, и камень пропали. Всё в доме перевёрнуто вверх дном. Ба вообще с катушек слетела, говорит, это всё дело рук анархистов. Пожалуй, Камень Желаний и впрямь непредсказуем.

Ли показалось, что Гретхен говорит это скорее сама себе, чем ему. Он протянул ей книгу.

– Мы справились! – воскликнула она всё с той же загадочной полуулыбкой. – Ты молодчина, Викери!

Ли не смог сдержать широченной ухмылки.

– И ты… тоже! Уиппл!

Почему‐то дыхание вновь перехватило.

– Нам многое нужно обсудить, – шёпотом сообщила Гретхен. – Но сейчас мне надо домой. Ба там просто рвёт и мечет, и если я сейчас сбегу, будет только хуже.

Она быстрым движением прижала книгу к груди Ли.

– Что… что ты делаешь? – спросил он.

– Спрячь её. Я не смогу пробраться с ней наверх.

– Но… но…

Ли понимал, что ему ни в коем случае не стоит забирать с собой Книгу Ритуалов, но не мог объяснить почему – все нужные слова разом вылетели из головы.

– Викери, я тебе доверяю, – сказала Гретхен и заглянула ему в глаза. – Тебе ведь можно доверять?

Ли молча вздохнул. А потом кивнул.

– Ну вот и славно. Тогда спрячь книгу. Завтра ровно в восемь встречаемся на трибунах. Придумаем план с учётом всего того, что узнали, – сказала она и пригрозила ему пальцем. – Только не вздумай меня дурачить.

Ли посмотрел вслед Гретхен, которая торопливо ушла, всё ещё заметно хромая. Только когда за ней закрылись стеклянные двери, внутри у Ли вспыхнуло возмущение, а в голове пронеслось:

Как можно просить Викери спрятать у себя Книгу Ритуалов?!

Не хочу опять ходить по лесу в темноте.

Какой ещё план ты собираешься придумать?

Но было уже слишком поздно. Оставалось одно: прижать к груди Книгу Ритуалов и уйти восвояси.

Феликс так и не нашёл хризантем. Было за полночь, он уже несколько часов кружил по холодному Тополиному Лесу и светил фонариком во все уголки и норки, то и дело раздвигал плети ползучих растений и колючие ветви – и всё без толку. Снегопад усилился и укутал промёрзшую землю белым покрывалом, так что Феликсу пришлось повернуть назад. Возвращаться с пустыми руками совсем не хотелось, но он понимал, что ещё меньше пользы от него будет, если он заблудится в лесу или замёрзнет здесь насмерть.

Дверь в подвал была крепко заперта – а значит, господин Смерть уже спустился вниз на ночь. Феликс забрался в постель и завёл будильник на раннее утро, надеясь, что отыщет цветы завтра, когда выглянет солнце. К тому же к утру снегопад наверняка прекратится.

– Феликс!

Мальчик выглянул в дверной проём своей спальни. Винс стоял у входа на кухню, чуть дальше по коридору. Оттуда он был похож на могучую гору, на великана, а выражения его лица Феликс разглядеть так и не смог.

– Я завтра ещё раз схожу! – пообещал Феликс. – Клянусь. Я найду хризантемы. Просто в лесу было так холодно и темно, а ещё такой сильный снегопад начался, что я бы вряд ли…

Папа направился к нему, но Феликс отскочил назад.

– Феликс, – прошептал Винс. – Ты что, и меня тоже боишься?

Феликс утёр раскрасневшийся нос.

– Я думал, ты разозлишься, что я вернулся ни с чем.

Тут отец внезапно обнял Феликса, и у того перехватило дыхание. Он закрыл глаза и положил голову на знакомый вязаный свитер. Откуда‐то из‐под тёплой ткани доносилось едва слышное «тук-тук» – это стучало папино сердце.

– Не могу спокойно смотреть, как ты страдаешь, – сказал Винс. – Ты прав, Феликс. Это только моё бремя, и я должен был нести его в одиночку. Только моё и больше ничьё.