Неожиданно Лоркан скабрезно захихикал:

— Небось, этой ночью она тебе не даст! Но ничего, небольшое воздержание пойдёт тебе на пользу!

Сопровождающие тоже сально хохотнули, но на этот раз Рэйшен не присоединился к их веселью, и оно быстро сошло на нет.

Тем временем яростные споры за дверью прекратились, и Элина, взлохмаченная, раскрасневшаяся, выскочила в коридор и скомандовала:

— Стражники — свободны! Рэйшен и Лоркан — за мной!

Стражники с превеликим облегчением покинули эту неугомонную троицу. Лоркан наивно поинтересовался:

— "За мной, за мной"… А куда мы хоть идём, на кухню, что ли?

Рэйшен благоразумно промолчал, наученный утренней неудачей. Он так и этак прикидывал, как бы побыстрее сбегать за чем-то съестным.

— Не лопни от обжорства! — ответила Элина Лоркану, и Рэйшен отбросил мысли о еде. — Какая, к демонам свинячьим, кухня?! К королю!..

Дорогу в королевский кабинет Элина уже запомнила, поэтому неслась впереди, а Рэйшену и Лоркану оставалось лишь прибавить шагу.

— Эдак она короля сожрёт, — шепнул на ходу Лоркан Рэйшену.

— Не сожрёт, — так же тихо ответил Рэйшен. — Так, немного дерьма из него вытрясет.

— Лучше из него, чем из нас.

— Это уж точно.

Глава 47

Приближаясь к королевскому кабинету, Элина замедлила шаг. И вовсе не из пиетета к королю, а оттого, что у дверей стояла безмолвная стража с алебардами. Наверное, так называлось то, что было у них в руках. Попросить их впустить? Это было бесполезно, а повышать голос и требовать что-то — даже опасно. Вдобавок за Элининой спиной толклись два обормота, на которых Элина ужасно злилась, но подставлять их под удар не собиралась. Она же ответственный командир спецгруппы, ага.

В кабинете разговаривали, да так, что слышно было и снаружи. Голос Витерия Элина узнала сразу. Король был на удивление спокоен и сдержан, не вспыхивал, не кричал, не язвил. Зато второй голос, женский, в чём-то обвинял короля. Очень интересно…

Молчаливая стража выставила вперёд алебарды. Элина в ответ выставила раскрытые ладони:

— Ребята, спокойно, я должна сделать доклад королю.

— Два шага назад! — скомандовал Элине один из солдат. — И вы двое тоже!

— Эй, ты что, не узнал меня?! — возмутился было Лоркан, но тут же умолк, понимая, что здесь шутить с ним не будут.

— Не положено! — строго ответили Лоркану.

Да уж, по Элининым наблюдениям, стражи порядка во всех знакомых мирах были одинаковы. Элина аккуратно стала возле стены, чтобы не нервировать вооруженных мужиков. Оказалось, что именно здесь был слышен разговор короля и неизвестной дамы. Точнее, сейчас говорила только дама. Она обвиняла Витерия в бездушии и чёрствости. Фаворитка, что ли, скандалит? Но тут же было сказано о нелюбви к самой даме-скандалистке и детям.

— Нелюбовь! — Витерий почти кричал, и Элина поняла, что он сильно на взводе. — Милая моя, не надо сравнивать нелюбовь и измену! Не должен наследовать трон тот, кто замышляет отцеубийство! А ты говоришь — нелюбовь! Стража! Уведите адару в её новые покои!

Адара… Значит, это королева Аделисия явилась, чтобы оспорить королевское решение.

Дверь распахнулась, и оттуда выплыла дородная смуглая женщина. Её платье из роскошной дорогой ткани было расшито золотой нитью, а драгоценности… В Жадвиле Элина интересовалась камнями, да и гномы многое ей по-приятельски рассказывали. В общем, украшения были по-настоящему королевскими!

Рядом с Аделисией высились очередные два стражника с непроницаемыми лицами. Элина оторвалась от стены, возле которой подслушивала, и встретилась взглядом с королевой. Взгляд, как и драгоценности, был королевским. Исполненным надменности и презрения.

Королева сразу догадалась, кто именно стоит перед ней, и в этом взгляде сверкнули гнев и ненависть. Элина даже порадовалась, что вокруг столько стражи. Аделисия сделала шаг вперёд.

— Это ты! — гневно проговорила королева. — Ты, безродная нищенка, наговорила адару что-то несусветное, оклеветала моего сына!

— Я ни на кого не клеветала, — твёрдо ответила Элина, пропустив оскорбления мимо ушей, — твой сын выдал сам себя, просто проговорился. Этому есть свидетели.

— Кто? Ты? Да на тебе клейма негде ставить! Женщина, которая ложится с этим грязным дроу, недостойна, чтобы свидетельствовать против принца крови!

Элина, конечно, сердилась на Рэйшена, но чтобы его оскорбляла какая-то стареющая профурсетка!

— А вот лучше надо было своего сына воспитывать! — Элинины глаза тоже горели от едва сдерживаемого негодования. — Поменьше думать о том, с кем ложится какая-то безродная нищенка, а побольше — о том, под чьим влиянием находится твой сын, будущий король! Под влиянием каких-то негодяев, врагов страны!

— Да как ты смеешь! — холёное лицо королевы исказилось от злобы. — Мой брат не враг страны и его влияние только благотворно сказывалось на принце! Он учил принца всему…

— Всему, чему не надо, — грубо перебила Элина царственную особу. — В том числе твой мальчик-одуванчик двоих людей убил собственноручно, перерезав им горло.

— Это ложь! — взвизгнула Аделисия. — Этого не может быть! Алгас сознался под давлением! Но я знаю хорошего стряпчего, который докажет его невиновность и непричастность к этому безобразному делу, этой фальшивке, слепленной среди дроу и гномов!

Удивились, кажется, даже стражи.

— Дроу и гномы? — издевательски переспросила Элина. — А они тут при чём? Им-то какая выгода, если короля шлёпнут? А что касается хороших стряпчих, то многие из них почему-то смертны.

— У того, о ком я говорю, есть сын!

— В Жадвиле? — уточнила Элина. Королева утвердительно кивнула, и Элина поспешила "порадовать" её. — Задушен в собственной постели во сне. Нет у тебя знакомого стряпчего, адара. Тебе остаётся лишь смириться и принять свою судьбу, хорошо хоть король милостив.

— Ты что-то знаешь ещё и о милостях короля? — презрительно обронила Аделисия. — Он всегда любил опуститься до уровня черни, может, ты и в его постели побывала. Его вкусы подозрительно часто совпадали со вкусами этого бандита из Дикого Леса!

— Довольно, — холодно сказал появившийся в коридоре король. — Стража, немедленно сопроводите адару в её новые покои и проследите, чтобы она их не покидала. А вы трое зайдите.

Глава 48

Элину всю трясло от гнева. Ей хотелось бы вцепиться в густые волосы королевы, а может, выцарапать ей глаза. С трудом Элина взяла себя в руки. Да что такое с ней происходит? Слетел тонкий налёт цивилизации? Вместе с воспитанием и образованием, которое стало ненужным в этом средневековье? Никогда раньше она не выходила из себя так, чтобы терять контроль над собой, не проявляла таких сильных эмоций. Да что говорить — никогда раньше она не выстрелила бы в человека из арбалета!

Королева поджала губы, выпрямилась и царственно поплыла по коридору в сопровождении невозмутимых стражников.

— Элина, —