— Я немного волнуюсь, — призналась она.

— Даже не пытайся меня обмануть, Франческа. — Харт сделал приглашающий жест рукой, и она, неловко ступая, прошла в библиотеку. Неужели он понял, что она будет лгать? Необходимо, чтобы Колдер поверил каждому ее слову.

В камине подрагивало небольшое пламя, на столе были разбросаны газеты и бумаги, в стороне стояла чашка кофе.

Франческа всегда знала, что Харт очень много времени уделяет работе и управлению своей огромной империей. Он мало спал и много работал — переговоры и торги доставляли ему больше удовольствия, чем рутинный труд управляющего страховой или судоходной компанией.

Харт подошел к стоявшему на сервировочном столике серебряному кофейнику и налил ей кофе.

— И все же сейчас слишком рано, даже для тебя.

— Да, пожалуй. — Она приняла из его рук чашку и подумала, не станет ли ей еще хуже от чашки крепкого кофе. Расследование очередного преступления казалось вполне обычным делом. Но когда на кону твоя собственная судьба — все приобретает совершенно другой смысл.

Если она получит портрет, они могли бы вместе выследить вора, после чего она полностью бы сосредоточилась на том, как вернуть Харта.

Харт опять опустил глаза и покосился на ее левую руку. Франческа на мгновение ощутила удовлетворение оттого, что он обратил внимание на перемены, хоть и промолчал. Она пила кофе, чувствуя, как желудок затягивается в тугой узел.

— Мне очень неприятно, но я вынуждена просить тебя об одолжении.

— Что бы то ни было, мой ответ «да».

Она едва не бросилась ему на шею, но сдержалась.

— Ты еще не знаешь, в чем состоит моя просьба.

— Мой ответ «да».

Франческа вдохнула, чувствуя, как подгибаются колени, вскинула подбородок и произнесла, холодея от страха:

— Боюсь, мне придется попросить у тебя некоторую сумму — при том, что я уже так много тебе должна.

Он продолжал смотреть не мигая.

— Ты ничего мне не должна, Франческа. Я дал тебе пятьдесят тысяч, чтобы помочь твоему брату. Сколько тебе нужно?

Внутри все сжалось от напряжения. Когда Эндрю отказался оплачивать карточные долги Эвана, на него напали бандиты. Это было предупреждением одного из кредиторов, после чего Эван несколько дней лежал в постели со сломанными ребрами и синяками под глазами. Тогда Франческа и попросила Харта дать ей пятьдесят тысяч долларов. Брат задолжал куда большую сумму, но они пришли к соглашению, что он сможет выплачивать деньги частями без угрозы жизни. Харт не колеблясь выполнил просьбу Франчески.

Кроме того, он предложил лично встретиться с кредиторами Эвана. Франческа знала, что Харт никогда не потребует вернуть ему долг.

— Тебе не стоит бояться просить меня о помощи, — ласково произнес Харт.

— Мне нужно семьдесят пять тысяч долларов, — с грустью сказала она.

— Ясно. — Харт помолчал, но потом добавил: — Для чего эти деньги?

— Я бы предпочла об этом умолчать.

— Ты знаешь, я в любом случае дам их тебе, несмотря ни на что.

Франческа даже не смогла улыбнуться.

— Я очень тебе благодарна. — «Бывшие женихи так не поступают», — подумала она. Такое можно позволить лишь по отношению к надежному партнеру, которому доверяешь.

Харт посмотрел на нее очень внимательно:

— Выглядишь усталой. Ты не спала ночью?

— Спала не очень хорошо.

— Это деньги, чтобы выкупить портрет?

— Нет.

Франческа ощущала на себе его взгляд, но не могла поднять глаза.

— Прошу тебя, верь мне, — прошептала она и в ту же секунду подумала о том, что Харт и раньше ей доверял, а она не пришла на их свадьбу.

Харт не стал требовать от нее объяснений, он развернулся и отошел к дальней стене. Франческа наблюдала, как он снимает старинную картину в тяжелой раме. За ней оказался сейф, и Харт быстро открыл замок. Железная дверь с лязгом открылась, и он принялся вытаскивать из нутра сейфа пачки банкнот.

Харт сложил деньги на столе и обратился к Франческе:

— Я даю их не в долг. Ты не сможешь вернуть мне такую сумму, а даже если когда-то и смогла бы, я их не приму. Но я действительно хочу знать, для чего тебе эти деньги. Ты тоже можешь верить мне, Франческа.

Она подошла к столу, сжимая в руках сумку.

— Эван опять играет, — солгала она, моля Бога, чтобы брат никогда не узнал о ее отвратительном обмане. Впрочем, Франческа знала, что он бы ее простил, узнав, ради чего эта ложь.

Харт вздохнул, подошел к сейфу и закрыл его, вернув затем на место картину. Только сейчас Франческа обратила внимание, что это был не прежний великолепный пейзаж Констебля, а немного размытое, абстрактное полотно, изображающее городской пейзаж.

— Ты купил новую картину.

— Меня впечатлили работы этого молодого художника. Его зовут Анри Матисс. Таково его видение Нотр-Дама. — Харт поискал глазами ее чашку, взял и, подойдя к сервировочному столику, принялся наливать из кофейника густую ароматную жидкость. — Это поможет тебе успокоиться, — сказал он, протягивая кофе.

— Сейчас половина шестого утра.

— Ты чем-то напугана, Франческа.

— Нет, ничего подобного, просто я… волнуюсь.

Он поднес руку к ее лицу и приподнял за подбородок.

— Не хочешь рассказать мне, для чего на самом деле тебе понадобились деньги?

Эти прикосновения станут ее погибелью. Франческа всей душой хотела сказать Харту правду, более того, она едва сдерживала желание припасть к его сильной мускулистой груди.

— Нет, Харт, пожалуйста, оставь меня в покое.

— Не уверен, что могу обещать. — Глаза его потемнели, он неотрывно смотрел на ее губы. Франческа напряглась в надежде, что он решится ее поцеловать.

Однако Харт опустил руку.

— Твое вновь обретенное призвание весьма опасно. Ты вынуждена ежедневно общаться с отбросами общества, с преступниками и сумасшедшими. Мне не нравится, что ты постоянно подвергаешься опасности, Франческа.

— Нет никакой опасности, — прошептала она. Осмелев, потянулась и провела ладонью по его щеке.

Харт сжал ее запястье.

— Тебя шантажируют?

Франческа с трудом отвела взгляд, ощущая, как вспыхнули щеки.

— Нет.

Несколько мгновений они так и стояли молча, она прижимала ладонь к его щеке, а он крепко обнимал ее за талию. Прежний Харт обязательно бы взял ее, развернул и поцеловал ладонь — он так часто делал. Но не сейчас, не теперешний Харт.

— Я не верю тебе.

— Оставь меня в покое, Колдер, — повторила Франческа.