– Чего, Марик? – встревоженно спросила, подаваясь ближе к нему и осторожно касаясь его напряженной руки ладонью. Вздрогнула, когда от соприкосновения ударило током, вызвав легкое покалывание, но отдернуть конечность не смогла – Марик переплел наши пальцы. Чуть погладил внутреннюю часть запястья.

– Марк, ты будто горишь… – ахнула я и расположила свободную руку у него на лбу. Горячем, покрытой испариной. – Простыл? Нет, точно простыл – у тебя температура! Черт! Ну как так можно? Ты совсем не следишь за своим здоровьем…

– Все. Я больше не могу, – глухо простонал Марк.

– В смысле? – нахмурилась. Ему плохо? Что он не может? Дважды черт!

– Не могу терпеть, – его голос окончально охрип.

Миг – и я оказалась в кольце его рук, вжатая в его действительно очень горячее тело до легкой боли. А мои губы, приоткрытые для возмущенного оклика, накрыли его. Мое немое негодование он выпил, как и все остальные чувства, оставляя лишь свое дыхание – чтобы не задохнулась. Он целовал алчно, исступленно, при этом сжимая в объятиях так, словно не мог до конца поверить – я с ним.

– Марк, ты что творишь?! – едва парень на миг отстранился, чтобы перейти с ласками на шею, прошипела я. Или прохрипела, потому что и меня захватил тот огонь, что медленно сжигал Марика дотла. И я теперь пылала, зажженная чувствами, которых не должно быть.

Вместо ответа снова жаркий, лишающий воли поцелуй. Жадный, быстро сорванный с губ, но настолько приятный, что я на несколько секунд забываю, что вообще-то сопротивлялась и возмущалась. Я и имя свое готова забыть. Забыть все, чтобы помнить лишь этот миг.

– Марк, перестань, Марик… – попросила, где-то внутри надеясь, чтобы не переставал.

О, Боже…

Его язык скользнул в мой рот, столкнулся с моим, затем…

– Прекрати! – это даже не просьба – стон. Не знаю, чего – удовольствия или сожаления.

– Прекратить? Не сейчас, не в этом мире и не в нашем случае.

– Нам нельзя, – не оставляла попытки вразумить его. Или себя? Кого я пыталась убедить?

– Нельзя? – он рассмеялся, уткнулся лбом в мой лоб, продолжая крепко обнимать. – Можно. Очень даже можно.

Пару секунд мы сидели так. Я – почти полулежащая на его груди, чувствуя его зашкаливающийся пульс, и он – с сорванным дыханием, пытающийся успокоиться. А потом Марк немного отстранился и открыл бардачок. Вытащил оттуда файл с бумагами и сунул в мои дрожащие руки.

– Что это? – я вгляделась в латинские буквы.

– Результаты теста ДНК на отцовство. Потом почитаешь, все равно там отрицательный ответ, а сейчас не мешай, а? Ты охренеть какая вкусная. Хочу еще. Я безумно голоден до тебя, малышка.

И он снова припал к моим губам, но я умудрилась его оттолкнуть:

– Стой, подожди. Как так? Почему? – уперлась ладонями в его плечи. Сильные, крепкие, надежные.

– Полина, маленькая… – Марик посмотрел прямо мне в глаза. – Не сейчас, хорошо? Я обязательно отвечу на все твои вопросы. Хоть тысячу раз, хоть миллион. Но не сейчас.

Что-то есть в его тоне, во взгляде, в атмосфере, царящей в салоне, и я сдалась. Сдалась под его напором, сама нырнула в бездну по имени Марк, отчетливо понимая – вот она граница, после которой уже ничего не изменить. Но мы оба смели ее, пытаясь стать ближе. Еще ближе. Кожа к коже. Вот так.

Мужские руки на мне – и это настолько естественно и правильно. Губы на моей коже, язык скользит по губам, шее, подбородку, ямке между ключиц. Марик спешил. Спешил исследовать мое тело, трогать, сжать, лизнуть. Словно обезумевший от жажды и голода путник, встретивший вдруг оазис, пил меня жадными глотками, боясь, что испарюсь. Снова стану чем-то недостижимым, миражом, грезой.

Вокруг нас будто разлили концентрированное безумие. Заразили опасным вирусом, вызывающим лихорадку. Нас трясло, но мы при этом мы не могли отпустить друг друга.

Ближе. Только ближе.

Изначальная неловкость сменилась желанием. Мое тело пылало, но я, вместо того, чтобы взять передышку, лезла в самое пекло. Отвечала на жадные поцелуи, обнимала его за шею, скользила по спине.

Интересно, это ли чувствует мотылек, летя намеренно к костру? Понимает ли, что лишь несколько секунд разделяет ее от смерти? Что красота, которая безнадёжно притягивает, ее в итоге и испепелит?

Пришла в себя лишь тогда, когда моя обнажённая поясница уперлась в руль машины, порывисто глотая кислород. Парень умудрился стянуть мой свитер и расстегнуть бюстгальтер, лямки уже свисали, норовя утянуть за собой и чашечки.

Я только открыла рот, ладонями стараясь прикрыться, как Марик, до того целующий мою шею, замер и выдохнул, поправляя на мне одежду:

– Прости… Увлекся, – сипло рассмеялся, выуживая из-под кресла мой свитер. – Б… лин. Никогда не думал, что чуть ли… – с кривой ухмылкой осекся. – Ладно, не буду пугать раньше времени.

– Раньше времени? – я неловко отстранилась и перебралась на соседнее сиденье. Щеки пылали, пальцы дрожали, потому оделась не без помощи Марка. Я в целом ощущала себя странно… странно и волнующе. В низу живота что-то сладко тянуло, причиняя легкую боль и заставляя ерзать и сжимать колени.

– Раньше, чем дойдем до дома, – меня осторожно пристегнули, оставили легкий поцелуй в уголок губ. – А там… Я начну с того, что наконец-то тебя отшлепаю.

Марк как-то широко улыбнулся. Предвкушающе!

– Знаешь, я бы поспорила, кто кого должен шлепать! – раздраженно проворчала я и… И потом дошло, ЧТО я брякнула и КОМУ. Но уже было поздно.

– Оу, Полин, – Марик поиграл бровями и усмехнулся. – Так вот ты какая. Не ожидал, что наши отношения будут развиваться с подобной скоростью.

– Боже, я не это имела в виду! – сгорая от смущения, поспешно добавила. – Я… я…

– Ничего, – он подмигнул мне и завел машину. Плавно вырулил на дорогу. – Поль, я не против. Сам хотел предложить, уже искал подходящие слова и…

– Что?! – потрясенно перебила я. – В смысле?

– В прямом, – с самым невозмутимым видом ответил. – Я уже давно стою на пути латекса и плетки.

Я слушала его с надвигающейся паникой и зашкаливающим сердцем. И ждала, что он скажет дальше, чуть ли не начав грызть ногти.

– Понимаешь, не могу я… – растянул губы в насмешливой улыбке. – Шутить, когда у тебя взгляд запуганной мышки. Отбой, Полинка, БДСМ отменяется!

Марик расхохотался, а я мрачно сообщила:

– Вот и шути. А у меня теперь перманентно болит голова, – с наслаждением понаблюдала за тем, как с его лица испарилось самодовольство.

– Полина…

– Ничего не знаю, – подняла выпавший файл с результатами теста. Покрутила. Весь текст на английском, но если исходить по указанному адресу в самом углу страницы… – А почему ты обратился в американскую клинику?