Я резко подскочила на ноги, вырвавшись из мужских объятий.

– Слишком много совпадений! Вот она, несостыковка, верно? Вдруг ко мне подкатывает Клинов, потом авария, затем… – со свистом выдохнула воздух, – затем…

Пазл в моей голове почти сформировался. Пока не полностью, но совсем чуть-чуть, еще капельку информации, и мозаика соберется в цельный рисунок.

Широкими шагами измерила пространство перед кроватью. Остановилась. Следующий шаг не позволил сдать Марк – плавно поднялся и одним движением опрокинул меня на постель. Накрыл собой раньше, чем успела осознать его действия.

– Эй, стоп! Горшочек, не вари! – досадливо поморщился. – Потому я и не хотел тебе ничего рассказывать, упрямица.

А меня уже начали жевать собственные тараканы, подкидывая столько нюансов, что хватило бы мне для причин самобичевания на всю оставшуюся жизнь.

– Возможно, я виновата, что… – опустила взгляд, ощущая себя преотвратно.

– Что за глупости?! – рыкнул Марик, заставив смотреть на него. – Перестань.

– Не глупости.

– Глупости и чушь, – не согласился со мной он. – Не накручивай себя попусту.

Открыла рот, чтобы возразить.

– Поля, отшлепаю!

Знаете, говорят, молчание – золото. Решила прислушаться к древной мудрости. Если оно и не драгоценность, главное – с ней попа целее будет.

– Хорошая девочка, – похвалил меня парень, при этом совершенно не собираясь подниматься с меня, и с сожалением добавил: – Даже жаль.

Вспыхнув, в сердцах выдохнула:

– Извращенец!

Четко очерченные губы растянулись в дьявольской улыбке, и Марк, склонившись ко мне еще ближе, хотя я думала, что это уже невозможно, произнес:

– Хотел бы я соврать, но тебе не могу. Да и смысл?

***

Серо-стальное небо опустилось слишком низко, и кажется, что верхушки обнаженных деревьев протыкают полотно облаков и стремятся добраться и до белого, почти не греющего солнца.

Я с какой-то необъяснимой паникой осматриваю кладбище через приоткрытые ворота. Только смотрю – зайти одна не рискну. Страшно.

"Бояться надо живых людей, Полина", – повторила про себя в очередной раз.

Но страшно мне не от осознания, что под землей, на которую я наступаю, лежат мертвецы. Я трушу из-за воспоминаний, что несомненно упадут на меня и останутся еще долго лежать на душе. Увижу надгробие двух самых мне близких, и снова окажусь на дне с камнем на шее. Вот так я устроена, так неправильно собрана – буду жить относительно спокойно, пока не столкнусь с прошлым.

– Поль, идем? – на мою талию легла тяжелая ладонь Марика. – Прости, что долго. Решали важный вопрос.

Мне становится немного легче. Было хреново еще полминуты назад, когда он стоял почти у самой дороги и разговаривал по телефону, а сейчас уже лучше. Не настолько больно скребут кошки на душе, страх понемногу отступает, а предчувствие чего-то плохого таится на время.

– Ничего, – качнула головой. – Идем.

Марк мягко повел меня по расчищенным дорожкам вглубь кладбища. Он, в отличие от меня, не раз уже бывал у отца. Ухаживал за могилой тоже он – моих сил хватало только на мамину. Сегодня я снова пошла сначала к ней. Села на до боли знакомую скамейку, улыбнулась ей, глядящей на меня с фотографии сквозь толщу мрамора.

– Привет, мамочка, – прошептала, сжимая в руках букет ее любимых цветов – белых лилий, перевитых лентой. Когда-то их каждый день дарил папа, а теперь я раз в месяц. Четное количество.

После короткого разговора с мамой, я поспешила к Марку. Тот снова приобнял меня, подобным образом выражая поддержку.

У могилы отца мы задержались подольше. Устроились вместе и, согревая друг друга, просидели больше получаса в полнейшей тишине. Лишь ветер ее нарушал – качал голые ветви, баюкая их, будто заботливый родитель, накрывал пушистым снегом заброшенные, заросшие давно надгробия, царапая мои щеки, пытаясь успокоить и заморозить слезы, застывшие на глазах. Сорок дней. Столько времени прошло с момента, когда мы с Марком бросили последнюю горсть земли на его гроб.

Ветер все так же бушевал, когда вышли из кладбища. Начался снег – легкий, пышный. И я остановилась, чтобы, запрокинув голову, посмотреть на небо, испещренное нитями солнца – лучи упрямо пробивались сквозь серый облачный холст.

Они вышли внезапно. Вроде мы были одни и, кроме одиноких машин, не было видно ни души, но ощущение одиночества являлось обманом. Два бугая в черных масках выскочили так, чтобы окружить нас с Мариком.

– Есть прикурить? – со злой насмешкой спросил один из бандитов.

– Прости, не курю, чего и тебе советую, – медленно ответил Марк, ободряюще сжав мою похолодевшую ладонь и незаметно задвигая меня за свою спину.

– Глянь, Бурый, наш ходячий полутруп советы раздает! – хохотнул второй, надвигаясь на нас.

– Ничё, скоро разучится.

У меня душа ушла в пятки от страха. Дикого, всепоглощающего страха потерять. И нет, не свою жизнь, а того, кого я считала братом, другом, любимым и своей семьей. Его жизнь и его дыхание я уже давно ставила выше своего.

– Когда скажу – бежишь к машине, поняла меня? – шепнул мне Марк, игнорируя ублюдков. Вложил в мои пальцы ключи, в карман сунул свой телефон и улыбнулся мне: – Води аккуратно, Полька.

– Что? – ошарашенно выдохнула. Он дал мне ключи, чтобы я… Я уехала? С ума сошел! У меня даже прав нет! И просто свихнулся, раз считает, что я его оставлю.

– Набери последний номер из контактов, – все таким же беспечным тоном, будто мы где-нибудь отдыхаем и нам не грозит никакая опасность, продолжил парень. – Бежишь, блокируешь двери и гонишь, нарушая все правила. От парочки штрафов меня инсульт не хватит, не боись. И звонок, не забудь, родная.

Я боялась и отнюдь не штрафов. Пальцы дрожали, а сердце билось где-то на уровне горла. Страшно. Как же страшно, когда приходит осознание, какой ты беспомощный. В любой момент может произойти непоправимое, а ты словно связан по рукам и ногам. Как быть? Что делать? Как помочь тому, без кого жить уже не сможешь?

Марк, еще раз ободряюще улыбнувшись, отстранился от меня. Пошел вперед, к здоровякам, которые, уверенные в своей силе и в своих возможностях, с интересом на нас посматривали. С интересом хищников, которые загнали жертв в тупик и размышляли, растерзать сейчас или же немного поиграться? И они явно выбрали второй вариант. А вот Марик церемониться не стал – нанес неожиданный удар. Хлесткий, сильный и унизительный – его кулак пришелся прямо на нос того, кого назвали Бурым. Тот взревел, и они вместе с подельником бросились на парня.

Мой крик застрял в горле. О, Господи!

– Поля, беги!

И я поняла, зачем он агрессивничал. Чтобы я успела дойти до авто! Он…