– Не бери с собой эту бандуру, – скривилась Катя.

– На планшете все данные по Морозу. Без них не наладить производство. Все в салон. Максим, ты в диспетчерскую, готовься открывать внешние ворота.

– А-а-а! – женский визг донесся из тоннеля протяжным эхом, затем разом стих.

Никита с Максимом щелкнули предохранителями АМК и прошерстили фонарями плохо освещенный коридор, куда ушли Влада с Кириллом. Аркус не помнил черных пятен крови на полу, когда бежал сюда.

По ангару разнеслось шелестение механических шестеренок. Определить, откуда оно шло, мешали ряды контейнеров.

– Быстро на корабль, – скомандовал Максим. – Здесь ИМКи. Двое, может больше.

– И что ты против них сделаешь?

– На. Корабль, – процедил Максим, зверея.

Противиться этому Аркус не смог, кивнул Никите сопровождать и побежал в шлюзовую. Дара и Катя уже ждали на борту.

– Ти-ихо. Тихо. Тише! – истерический смех раздался совсем рядом. Аркус застыл, по телу пробежала волна мурашек. На полу вытягивалась скрюченная тень, непохожая на человека. Никита взял на мушку проход между контейнерами. – Еще тише! Тишина. Мы пришли!

Тень хрипло дышала, медленно приближаясь. На свет вышло сгорбленное дрожащее существо. Оно медленно шаркало, обнимая себя руками.

– Не стреляй! – Аркус запоздало ударил по автомату. Прогрохотал выстрел.

– Это ты? – лицо Кирилла в крови, лево рукой он прижимал к телу правую, выгнутую назад. На груди аккуратное отверстие пули разливалось красным пятном на белой рабочей форме. Кирилл приставил палец к губам. – Тише, Влада спит!

Никита опустил АМК.

– Что ты наделал! – Аркус бросился к Кириллу, но опять громыхнуло. Пуля вошла ему в затылок и вышла через лоб, разбросав куски черепа. Тело рухнуло на пол.

– Быстрее! – Дара махала рукой из корабля.

Адреналин подстегнул мышцы и Аркус рванул вперед, не глядя по сторонам. Из-за того же контейнера в его сторону метнулась другая тень. В лицо врезалось что-то тяжелое, перед глазами поплыло, и он потерял равновесие. Но упасть не дали: кто-то схватил его за шкирку и поднял над землей. Ворот больно врезался в горло, душил.

– Поймал белобрысого! – проорал на ухо солдат в ИМК. – С остальными поиграем.

– Ни-ки-та, – прохрипел Аркус. Воздух дрогнул; телохранитель повалился на землю, не сделав и шага, срезанный пулей. Помощи не будет. Хотелось воздуха, грудь судорожно дергалась, но вдохнуть не получалось. Зрение меркло, темнота уже съела края картинки, оставив узкий просвет в центре. По ступеням к диспетчерской прыжками поднимался размытый силуэт в черной броне – Максим. За ним бежали пятеро, хлопки-выстрелы становились все глуше. Перед лицом Аркуса блеснул нож, и вошел в зазор между шлемом и грудной пластной ИМК. Теплая кровь брызнула на лицо. Солдат выпустил Аркуса. На мгновение он потерял связь с реальностью, а когда очнулся, уже сидел в Снежинке. Дара плакала, в ее руках нож. Недалеко сидела и Катерина.

– Максим! – Аркус выглянул из корабля. За матовым стеклом диспетчерской он различил телохранителя и солдат в зеленом, что окружали его. Максим медленно отступал, а затем сорвался, растолкав двоих, и прыжком подлетел к панели. Несколько вспышек – стекло диспетчерской окрасилось черным. Аркус едва успел накинуть шлем, как внешние шлюзовые ворота открылись, корабль чуть покачнулся. Дара помогла закрепить баллон на спине.

– Летим, – к кораблю проковылял Никита. Из-под дыр на его скафандре проглядывался черный броникомбинезон.

Никита забрался в кабину, двигатели загудели. Снежинка оторвалась от земли и покинула Портовый Сектор.

Сделать все стены наземной базы стеклянными – не лучшее решение. Внутрь попадало слишком много лучей заходящего солнца, и к свету приходилось привыкать. Последняя копия Мороза-Два заняла место в грузовом отсеке Снежинки.

– Никита, я перетащил все десять. Один в кабине пилота. Что с топливом? – Аркус задвинул кейс с Морозом-перчаткой под свое сиденье в салоне корабля.

– До Близнецов хватит. Но почему не Баотоу? Туда же ближе?

– Если нас захотят поймать в пути, подумают так же. Да и Толиман сказал лететь в Близнецы. Он знал, что я ему не поверю и решу лететь в Баотоу. Но мы одурачим его! – Аркус вышел из корабля и крикнул так, чтобы было слышно на первом этаже. – Дара, Катя что там с едой?

Через минуту девушки поднялись с грузом на руках.

– Пара канистр с водой и порошковые сухпайки, – Катя обеспокоенно покачала головой и кивнула на Дару. Та, молча, поставила воду в Снежинку и села к стене.

Аркус медленно опустился рядом, уперевшись лбом в стекло. Окрестности города превратились в земляную трясину, а из-за непрекращающегося дождя в воздухе стояло марево. За границей теплого купола непроглядной тучей бушевал ураган. По стеклянным стенами барабанили капли. Аркус смотрел на Дару в отражении. Они самозабвенно натирала правую ладонь рукавом скафандра. Грубая ткань сдирала кожу, но Дара не останавливалась.

– Прекрати, – Аркус взял ее ладонь в руку и подул на нее.

– Не могу. Я испугалась за тебя, и все произошло само, без моего участия. Нож выбросила на поверхность, но все еще чувствую его рукоять в руке. Я запачкалась и не могу стереть это липкое чувство, – Дара прижалась к Аркусу. Он, молча, гладил ее ладонь, боясь сам раньше времени дать чувствам волю. Кирилл, Максим, Влада. О них Аркус подумает позже, уже в Городах-Близнецах.

– Давай просто долетим.

– Что? – Дара подняла голову.

– Мы должны долететь. Останемся здесь – раскиснем. Пошли, – заставив себя подняться, Аркус окинул взглядом гору Иркутска. От мысли, что он больше не увидит дом, сдавило горло. – Пошли!

Пришлось ударить себя по щекам, чтобы оторваться от вида. Все это время Катя смотрела на него из корабля, но насмехаться даже не пыталась. Кажется, в ее глазах слезы.

– Никита, как нога? – Аркус заглянул в кабину. На кресле второго пилота лежал Мороз-Два, пристегнутый ремнем.

– На первом этаже была аптечка. Пулю достал, рану побрызгал внеклеточным матриксом, так что почти затянулась. Долетим, не бойся.

– Включаю Мороз-Два на пять процентов мощности, – Аркус не обратил внимания на фамильярность. – Генератор усмирит бурю, но будь осторожен: когда вылетим из купола, теплый воздух будет поднимать корабль.

– Взлетаем.

***

В начале полета Мороз-Два перекочевал с сиденья второго пилота на пол. Никита просил отвлекать его разговорами, хотя всю дорогу сам говорил без умолку, не давая заснуть сидящему рядом Аркусу. Еще и солнце поднялось, лишая последней надежды на сон.

– Не могу больше! – рыкнул вдруг Никита.

– Не кричи, девушки спят, – цыкнул Аркус. – Что случилось?