– А что тут непонятного? Когда парень является в комнату к девушке, цель в девяноста девяти процентах случаев одна! Серьезно, ты что как маленькая-то? Очнись уже! А Вэл и греческий успел освоить ради консультаций этого перца? Или он переводчика с собой таскает?

– Вообще-то нет! Феликс прекрасно владеет и английским, и русским языками.

– Что ты говоришь?! Какой сюрприз! – делано удивился Гус так, будто эта новость в действительности нисколько не поразила его. – Классика просто!

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла я.

– Развел он тебя в Дубае! Парочкой заученных названий греческих блюд. А ты, наивная, клюнула. Поразительно во всей этой истории только невероятное совпадение, по которому вселенная свела вас двоих опять в одном месте. Вот это впечатляет! Хотя… или даже… Ха-а! Хм-м… – будто понял что-то Густав. Может, пора уже посвятить друга во всю эту историю, чтобы он понимал, насколько далеко не вторая была эта встреча? – И что теперь он тебе рассказывает?

– Да особо ничего.

– Хорош сенсей! Такой типа сохраняет молчаливый и умный вид, а когда кто-то выдает стоящую идею, поддакивает. А ничё работенка! Подумаю, может, и мне стать деловым сенсеем, – выделив последнее слово, Густав рассмеялся. Я неуверенно поддержала его смех.

– Я скучаю по тебе, Гус! – призналась я, когда он замолчал.

– Я тоже, моя хорошая. Я тоже, – с грустью выдохнул он. – Просто пообещай быть осторожной с этим… сенсеем. На своем примере говорю: тем, кто играет в игры, интересен больше результат игры, чем ее участница. Понимаешь?

– Ты думаешь, в Дубае он притворялся и ведет игру типа тех, которыми ты обычно добиваешься от девчонок… «расположения»?

– Однозначно. Разве что только игра помасштабнее. Дороже декорации, больше расходов, запутаннее сценарий. Но и цель оправдывает средства. Ты относишься к разряду самых труднодоступных дамочек. Таких, за которых лишний раз подумаешь, стоит ли браться, если не вознамерился связать свою жизнь с ней узами сама знаешь чего. Ну а твой перец, как видно, ценитель. Раз замахнулся.

– Да ну тебя! Каждый думает в меру своей испорченности! – я перевела беседу в шутку, не желая эту тему развивать. – Я у порога топчусь. Умираю от голода.

– Понял, понял! Счастливо, моя худосочная! – обозвал меня, прежде чем отключиться, Густав.

* * *

Тишину в доме нарушал лишь доносящийся с одного из спальных мест мирный звук дыхания. Ведомая любопытством, я направилась к центральному дивану. Судя по блондинчатой шевелюре, здесь разместился Дирк. А учитывая отсутствие постельного белья, Дирк уснул на диване спонтанно. Хотя костюм все же снял.

Я зажмурилась, словно в глаза попал шампунь, и накинула на тощий зад, обтянутый белыми боксерами, плед. «Прикрыл бы хоть срам свой!» – прошептала я и повернулась к источнику звука, который шел не от Дирка. Может, Валентин упал на диване в зоне релакса?

Там, где спала я в первую неделю пребывания здесь, лежали двое. Распущенные волосы фигуры, что расположилась на ближней от меня половине, не принадлежали Полине. Значит, спит там не Вэл.

Обычно я не лезу в чужие дела и подобного рода любопытство, если и возникает, стараюсь погасить. Но не в этот раз.

Не издавая звуков, я сделала несколько шагов вперед, чтобы разглядеть спящих на «моем» диване. Волосатая голова, производящая сопение, принадлежит Силин. Может, они с Марией заночевали здесь, чтобы не возвращаться в общагу под утро?.. Но нет! Силин спит в одной постели не с Марией.

Справа от нее, едва укрытый лишь в паховой области, на спине, согнув одну ногу в колене, спит, никак, Феликс! Спасаясь от солнечных лучей, пронзающих окно, он закрыл свое лицо рукой. Безупречность его обнаженного сильного тела бросается в глаза, даже когда он совершенно расслаблен.

Короткий миг очарования резко сменился приступом злости. Я повернулась на носках и, с грохотом врезавшись в пуфик треклятый, отправилась на кухню.

Заливая хлопья молоком, я старалась не анализировать причину своей ревности. Тем не менее мысли так и лезли в голову. Вспомнив, как вчера вечером Силин перед ним, выходит, не так уж и безуспешно красовалась, я вдруг посмотрела в сторону спящего Дирка. Надеюсь, он крепко спал, а то нелегко, должно быть, пришлось бедняге… Фу-у!!! От закравшейся гадкой мысли я подавилась хлопьями. Черт! И постучать по спине некому. Откашлявшись, я повернулась за тряпкой, чтобы вытереть столешницу от наплеванных мной молочно-кукурузных луж. А когда вернулась обратно, увидела неизвестно откуда появившегося Кая.

– Доброе утро! – приветствовал он меня хриплым голосом, устраиваясь на стуле за противоположной стороной кухонной стойки. – Одно кофе, пожалуйста, – заказал он, подобно клиенту в баре.

– С молоком или без? – подыграла я.

– Черный.

Я не стала заморачиваться с кофемашиной, с которой и не разобралась, впрочем, до сих пор. Кофе вкусный я люблю. Что-то там даже во вкусе различаю, но, если речь заходит о его приготовлении, всегда проще залить растворимый порошок кипятком. Тем более вид у Кая такой, будто он и не поймет разницы сейчас.

– Приятного кофепита! Свою благодарность вы можете оставить в этой банке, и возвращайтесь к нам опять, – большую кружку я подала на тарелочке, украсив парой конфет из корзинки, что стояла прямо перед ним.

– Вы так любезны! У меня нет с собой мелочи, – процедил Кай, подтягивая угощение к себе. – Если не возражаете, в следующий раз с меня причитается вдвойне.

– Какие тут возражения, расслабьтесь! Как спалось вам, дорогой гость, на просторах нашего роскошно-маленького дивана в рабочей зоне?

– Эм-м, – Кай повернулся назад, посмотрел в сторону книжных стеллажей и вышеупомянутой софы, отчего-то смутился. – Я в порядке, спасибо, – только и ответил он. А я пожалела о своем последнем вопросе.

Нарушить затянувшуюся паузу помог своим появлением Вэл, спускающийся с верхнего этажа.

– Валя! Ты жив! – обрадовалась я.

– Не будь так уверена! – пародируя зомби, Вэл с кривой гримасой потащил одну ногу и вытянул руки.

Гоблин среагировал предсказуемо – начал прыгать вокруг хозяина в попытке вмешаться в игру.

– Мозги-и, мозги-и, – пускал слюни Вэл, переключившись на не ожидавшего такого поворота пса.

В их схватке, на мой взгляд, победил Гоблин. Потому что крик: «Всё, всё! Хватит, я сказа-ал! Отпусти мою руку! Ты проигра-а-ал!» – и является признанием своего поражения. Однако у Валентина на этот счет было иное мнение.

– Чай, кофе, вода? – продолжила я играть роль бармена.

– Кофе с молоком и десять ложек сахара. Быстро, пожалуйста, – с деловитым видом, устраиваясь рядом с Каем, произнес дядя. – Видали, как я его?

– О-о, вы были неподражаемы, мой друг, – саркастично усмехнулся Кай.

– Я молчу о ваших выходках, –