— Стоять, сука! — крикнул браток и взял Карима на мушку. Он приставил к его лицу пистолет и был готов стрелять. — Какого хера ты творишь, Карим?! Обдолбался, что ли?! Ты чего… на своих же нападаешь! Может, тебе мозги по стенке размазать?!

Карим стоял и тяжело дышал с поднятыми руками. Губа была разбита, рубашка порвана — и все это из-за мамы.

— Что у вас за дела к этой ведьме? — спросил он и оглянулся через плечо. Чтобы убедиться, что мама все еще на месте.

— Она должна нам пять косарей.

— Пять косарей?

— Брала три под проценты. Полгода назад. Хотела отыграться… — говорил мордоворот с насмешкой. — Пришло время возвращать долги. Если денег нет — вырежем почку.

— А не жирно будет — пять косарей?

— Не борзей, Карим, — качал тот головой, все еще держа пистолет. — Хочешь не хочешь, а мы возьмем свое. И тебе тут лучше не встревать. Это наша баба, и мы сами решим этот вопрос.

Но Карим не спеша опустил руки и достал из карманов деньги.

— Вот, возьми. Все, что у меня есть при себе. Еще в бардачке косарь.

— Ты чего? — не понимал браток. — Ты тут ни при чем, Карим. Просто не мешай нам, и все.

— Ната, открой бардачок и возьми там пакет. Отдай его парням… Пускай отпустят эту суку.

Я вернулась в машину и достала деньги. Отдала их бандитам. И только после этого они расслабились. Пистолет вернулся за пояс, а угрожавший им похлопал Карима по плечу.

— Спасибо, братан. С вами приятно работать, мля… Вот умора…

Они еще не раз обернулись, чтобы взглянуть на трио идиотов, а затем ушли из виду. Входная дверь закрылась, на улице снова было безопасно. Вот только мама этого не ценила. Да и Карим был не прочь отметелить ее за такие дела.

— Тебе крупно повезло, — подошел он к маме и уперся рукой в стену, прямо возле ее головы. — У меня железное правило — бабу не бить. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Мой парень бросил на меня короткий взгляд и сел в машину. Внедорожник ожил, ослепил нас обеих фарами и нервно газанул. Но все еще стоял на месте. Карим ждал, пока я вернусь, и давал мне пару секунд на прощания. Впрочем, могла ли я что-то ей сказать? После такого…

Правда, у мамы нашлось пару слов.

— У тебя, это… — переминалась она с ноги на ногу, — денег не найдется?

— Что? — не могла я поверить в это. — И это все, что ты хочешь мне сказать? Тебе не стыдно?

— Между прочим, это я тебя вложила в правильные руки. Это все моя заслуга. Моя. Помни об этом.

— Господи…

Я повернулась к свету фар и хотела уйти. Но она настояла.

— Поможешь маме?

Застыв на мгновенье, я взяла себя в руки и обернулась. Да, обернулась. Но то, что я сказала, маме не понравилось.

— Знаешь… я бы помогла тебе, честно. Но… — пожала я плечами от бессилия, — я не могу. Правда. Не могу, понимаешь. НЕ МОГУ! Ведь… есть одна проблема: у меня просто нет… мамы. Ее не существует. Извини… Прощай.

Я села в машину, и мы поехали. Оставили ее одну — она вышла на асфальт и еще долго смотрела мне вслед. Но это был конец, наша нить разорвалась. Я ничего не говорила, просто молчала всю дорогу. А потом рассмеялась. Мне вдруг стало легче, наконец отпустило. И… я уже не чувствовала вины, она перестала меня душить и мучить как ошейник.

Мы ехали вперед, а все плохое оставалось позади. Включая маму. Вот так вот все и случилось.

Наташа

Благодаря Кариму я победила внутренних демонов. С ним я поняла, что могу жить дальше. Что могу оставить все плохое позади и двигаться вперед. Вместе с любимым мужчиной. Ведь он всегда поддержит и подставит сильное плечо. Это чувство делает жизнь уютной и спокойной. Я всегда могла положиться на него.

Но правда была в том, что он не супермен, не сверхчеловек. И порой ему самому требовалась помощь, нужна была поддержка со стороны. И так случилось в то холодное утро — когда ему как раз исполнилось тридцать три.

— А! — вскочил он с постели и собрался куда-то идти.

Сперва я испугалась, решила, что к нам пробрались воры. Но затем Карим и сам осознал, что это просто сон — ему приснился кошмар. И он вернулся в постель, оперся спиной на изголовье и стал шумно дышать. Как после пробежки.

— Что с тобой? — Я взяла его за руку, но она была потной и мелко дрожала от шока. — Приснился кошмар?

— Да… Похоже на то.

— Что-то плохое? Какие-то монстры?

— Нет, — отмахнулся Карим и вытер лицо краем футболки. — Извини, что разбудил. Просто мне… мне приснился…

— Кто?

— Мой отец. — Карим сказал эту фразу и будто сам удивился тому, что слышит. — Это странно. Он мне никогда не снился. Это впервые. Черт…

Карим был взволнован. Не знаю, что именно он видел, но спрашивать боялась. Ведь присниться может всякое. Порой о кошмарах лучше не спрашивать, чтобы не было еще хуже.

— Мне моя мать частенько снится. И как правило, я плачу… Мы или скандалим, или она ведет себя как чужая. Короче… — засмеялась я, — короче, все как в жизни. — Но Карим не смеялся, он сидел в полумраке со стеклянным взглядом. — Наверное, вы с Питбулем дрались во сне? Или у вас была перестрелка?

— Не знаю, было что-то странное. Мне трудно объяснить. Но… какое-то дурное чувство. Очень странно.

Посидев немного в тишине, Карим взял телефон и открыл соцсети. Он нашел там чужой профиль — аккаунт милой женщины под сорок. Практически на всех фотографиях она улыбалась. И эта улыбка… я ее сразу узнала.

— Это твоя мама?

— Знаешь, за что я ненавижу отца? Я ненавижу его за то, что он ее отпустил. Она бросила меня из-за него, просто не могла уже терпеть его выходки. А когда попыталась забрать ребенка, Питбуль пригрозил ей расправой. Поклялся, что достанет ее и убьет. Вместе со мной… — Карим закрыл глаза и какое-то время молчал, массируя веки. Затем перешел в альбом с фотографиями мамы и сказал: — Она уехала за границу, нашла себе нормального мужика. Иногда я смотрю на эти фотки и… думаю, как бы все могло быть, если бы она осталась. Хм, — грустно улыбнулся мой парень. — Люблю за ней приглядывать. Она живет уютной жизнью. В симпатичном доме возле озера. Где-то в Канаде. У них… — листал Карим фото и показывал их мне как что-то секретное, — у них есть собаки — три хаски. Мама устроилась там ветеринаром и работает в местном заповеднике. У нее полно классных фоток. Там леса… Есть олени… Северное сияние… Порой я ей завидую. Но все равно не могу перестать думать — задавать себе вопрос… Почему? Почему все случилось именно так? Была ли она права, что оставила меня здесь, а сама уехала?

Я подползла повыше и обняла Карима обеими руками — повисла на нем теплым балластом и чмокнула в шею.