— Твоя мама выглядит счастливой. Она наслаждается нормальной жизнью. Ведь ей есть, с чем сравнивать. Иногда люди оказываются в безвыходной ситуации, но в итоге это дает им новые возможности. Открывает им глаза на мир и помогает почувствовать себя уверенней. Так произошло и с твоей мамой — она сбежала от тирана. И я уверена, она бы обязательно взяла тебя с собой, если бы не этот мудак. Этот Питбуль. Хм… знаешь, я бы не была сильно расстроена, если б узнала, что он подох. — Сказав это, я поняла, что зашла далеко. Карим повернул ко мне лицо и укоризненно прищурился. — Извини, я знаю, что это твой отец… Не хотела тебя обидеть.

— Да я на тебя не обиделся, — он легко улыбнулся и погладил меня по щеке. — Напротив — я удивлен.

— Чем?

— Тем, как сильно совпадают наши мысли.

Я прильнула к его губам и прошептала:

— С днем рождения.

— Точно…

— У меня есть подарок.

— Подарок? — удивился Карим. — Не стоило. У меня и так уже все есть. Ты — мой подарок.

— Я знаю. Поэтому купила это…

Стащив с себя ночнушку, я показала комплект красивого белья. Оно было черным, с красным обрамлением. Элегантный бюстгальтер, кружевные трусики и легкий поясок с подвязками для чулок.

— А-ху-еть… — хлопал в ладоши Карим. — Да ты знала, как угодить мне с подарком.

— Погоди, я чулки надену.

— Не надо чулки. Я съем тебя без хлеба…

Он притянул меня к себе и стал нежно целовать. Думаю, это было самым классным пробуждением за все наше совместное время. Если не считать кошмара.

Впрочем, очень скоро этот кошмар вернулся.

— Че за…

Карим только расстегнул мой лифчик, как кто-то позвонил.

— Кто это может быть? — смутилась я. — В шесть утра?

— Неизвестный номер…

— Хочешь ответить?

— Еще чего… — сказал Карим и нажал на отбой. — Я в постели с девушкой. В свой день рождения. Какие разговоры?

Он снова начал целовать мою шею и наглаживать руками грудь. Я оседлала Карима и уже чувствовала, как твердеет член.

Но телефон опять зазвонил. Все тот же неизвестный номер.

— О нет… Опять.

— Надо было выключить. — Карим взял телефон и снова отбил. Собрался вырубить питание, но гудки опять разорвали воздух. — Твою ж мать… Кто это?

— Ответишь?

— Я по-быстрому… — Он нажал «Принять», и на экране появилось лицо — это был Питбуль.

— Здоров, Каримушка! — приветствовал он, держа в руке стакан. — Еще дрыхнешь, ублюдок?! А я уже пью за твое здоровье!

— Блядь, какого хера ты звонишь? — Карим не обрадовался звонку, он недовольно качал головой, прижав ко лбу ладонь. — Чего ты хотел?

— Чего я хотел?! — гаркнул лысый бандит с лохматой бородой. — Хотел поздравить сына с днюхой, мля! Чего тут непонятного?!

— Да ладно…

— Серьезно! — клялся Питбуль, разливая то, что было в стакане.

— Это все?

— Какое все?! Я к тебе в гости заеду!

— Нет, — отрезал Карим. — Никаких гостей. Ты чего? Зачем это надо?

— Ты что, не хочешь видеть отца в своем доме?!

— Да, я не хочу тебя видеть в своем доме. Нахуй ты мне сдался тут?

Беседа двух мужчин напоминала перестрелку. Она напоминала бой без правил, бокс или армрестлинг, но никак не разговор отца и сына. Впрочем, зная предысторию, я не удивлялась.

— Ебать, облился весь… — ворчал Питбуль. — Ты ж мне, сука, пальцы сломал. Смотри, — выставил он руку в гипсе, — вся, блядь, в этом… во всей этой хуйне… Как ее там?

— В гипсе, — сказала я. И Питбуль тот час переключил свое внимание.

— О, малышка! Приветики!

— Так, стоп, — вмешался Карим. — Даже не думай ехать. У тебя ведь рука в гипсе. Дороги скользкие — еще въебешься в кого-то. Сиди лучше дома.

По этим словам было легко понять, что на самом деле сын заботился об отце. Это все довольно странно, но не заметить реакции Карима было невозможно. Он переживал за Питбуля…

— Еще чего! — крикнул тот и бахнул кулаком по столу. Тем самым кулаком, который был под гипсом. — Чтобы мне какой-то хер указывал, ехать мне к родному сыну в гости или нет?! Пошел, — говорил Питбуль прямо в камеру, — на хуй!

— Как ты меня задрал…

Карим устал от разговора и хотел его просто закончить. Не такого утра он хотел — уж точно не такого.

— Захочу и приеду!

— Ты мне нафиг тут не нужен. Чего ты здесь забыл? Вот скажи, зачем тебе приезжать? Только серьезно…

И Питбуль без запинки выпалил:

— Хочу девку твою трахнуть!

— Так… — психанул Карим и собрался выключить связь. — С меня довольно… Вали к хуям и проспись.

— Стой-стой-стой! — упрашивал Питбуль не делать этого. — Погоди, Карим. Не надо… Это… знаешь…

— Что?

— Ты извини, что я хуйню говорю. — Отец Карима тяжело вздохнул и взялся рукой за бороду. — Все это не то, что я хотел сказать. Правда…

— А зачем говоришь?

— Мне стыдно признаться, но я… — пожимал он плечами. — Разучился уже общаться с сыном. Вот… — Питбуль взболтнул содержимое стакана и выпил его залпом. — Давно мы с тобой вот так вот просто не болтали… — Атмосфера поменялась. Карим тоже вздохнул и убрал свой палец от кнопки отключения. Пару секунд они просто молчали и смотрели куда-то в сторону, причем оба одинаково. А затем Питбуль добавил: — Жаль, что между нами все эти провода. Сейчас бы так хотелось обнять тебя по-настоящему…

Мужик по ту сторону экрана выглядел грустным. Он катал по столу пустой стакан и нервно кусал себя за нижнюю губу. Было видно, как ему неловко. Наверняка он хотел бы попросить прощения. Но гордыня все портила, сделать первый шаг — сродни подвигу в такой ситуации. И Карим это прекрасно понимал.

— Так в чем проблема? — ответил он таким простым вопросом. — Приди и обними.

— Что? — очнулся вдруг Питбуль. — Ты это серьезно?!

— Да, конечно.

— Черт, я думал, ты меня ненавидишь и все такое…

— Так и есть, — кивал Карим, но отец его уже не слушал.

— Ну ты ж не шутишь, нет?! Потому что я возьму и припрусь к тебе! Прямо сейчас! Ты меня слышишь?!

— Кончай базарить и просто приезжай. У меня есть хороший виски. Сядем, выпьем…

— У тебя есть хороший виски? — щурился Питбуль с сарказмом. — Ты про то американское дерьмо?

— Ага, началось…

— Можешь вылить его в унитаз! — кричал Питбуль, тыча пальцем в камеру. — Даже столичные бомжи знают, что это пить нельзя! Уж лучше стекломоя бухнуть! Ну или боярышника, на худой конец!