– Ди, у тебя много врагов?

– Врагов? – удивилась она. – Ну, не знаю, Картова – это точно, а так вроде явных нет. А в чем дело?

– Понимаешь, Ди. Я хочу понять, кому удобно оклеветать тебя в моих глазах.

– О чем ты? – нахмурилась Инна.

Парень протянул ей записку и сказал:

– Я нашел ее у себя на столе. За что тебя могут ненавидеть, девочка? Кто мог это написать?

– Меня могут ненавидеть только по одной причине, – проговорила тихо она. – За то, что я буду твоей женой, Иги. Я не знаю, кто это написал, но кто бы то ни оказался, я его убью.

– Что, честно? – удивился Кропоткин.

– Никто не смеет оскорблять мое достоинство, – четко выговаривая слова, произнесла Инна. – Никто не смеет клеветать на меня. Никто.

Видя, что девушка разошлась не на шутку, парень обнял ее и попытался поцеловать, но Дукатова отвернулась со словами:

– Отпусти меня.

– Что с тобой, Ди? – удивился он. – Ты так агрессивно реагируешь, что мне стало страшно за жизнь того, кто это написал.

– Я ему все руки повырываю, – пробормотала она и, резко вскинув голову, спросила: – Ты веришь написанному?

– Нет, Ди, не верю. Извини, что затеял этот разговор. Просто мне больно оттого, что кто-то пытается нас поссорить, а я не могу защитить нашу любовь от чужой злобы.

На следующий день Игорь принес новую записку: «Дукатова лжет тебе. Она презирает тебя». Инна, прочитав это, расплакалась, и парню пришлось ее утешать. В среду появилась еще записка: «Ты не нужен Дукатовой как мужчина. Она предпочитает грубую любовь. Она жалкая шлюха». Игорь решил не показывать записку, но Инна, встретив его, сказала:

– Давай новый поклеп на меня.

Прочитав записку, она прошептала:

– Сволочи.

– Ты можешь хоть предположить, кто это делает? – спросил он ее, но та только пожала плечами.

Кропоткин притянул ее к себе и прошептал:

– Я найду этого писателя, и он будет на коленях просить у тебя прощения. Я обещаю.

Инна молча прижалась к его груди.

В четверг Игорь после обеда вернулся в школу. С 15–00 у него начинались тренировки по волейболу, но он всегда приходил на 15 минут раньше. Подойдя к двери спортзала, учитель достал из щели записку и прочитал: «Тебя ждет сюрприз». Кропоткин нахмурился и, открыв дверь, шагнул в зал. В дверях своего кабинета он обнаружил еще одну записку: «Дукатова – шлюха. Она ненавидит тебя и изменяет с кем хочет». Игорь стиснул зубы и, открыв дверь, зашел в кабинет. На его рабочем столе лежала пухлая папка для бумаг. Сверху записка: «Полюбуйся на свою сучку. Ты так не умеешь». Кропоткин отодвинул записку в сторону и вынул глянцевые листы. На фотографиях Инна извивалась в позах сладострастия. Ее партнер почему-то в маске. Съемки выполнены качественно, и не возникало сомнений, что это подлинник. От неожиданности Игорь вздрогнул и почувствовал, как его сознание охватывает всепоглощающая ярость. Кропоткин отчаянно пытался подавить в себе этот приступ животной злобы. Он слишком хорошо знал себя и опасался того, что сделает неизбежное зло. Но это первобытное чувство слепой ярости и желание все разрушить захлестнули его и отключили от действительности.

Он пришел в себя внезапно. Его голова покоилась на девичьей груди. Подняв голову, Игорь изумился:

– Света, ты?

Перед ним стояла Абрамова.

Света пришла в этот день на тренировки по волейболу пораньше. Она старалась быть поближе к учителю во время уроков и тренировок. Девушка ловила каждое его слово, жест, улыбку. Игорь относился к ней с нежностью. Бывало, иногда на волейбол приходило меньше 12 человек, и Кропоткин играл вместе со всеми. На его школьных тренировках царила непринужденная обстановка. Иное дело, когда шли тренировки по рукопашному бою. Здесь царил порядок. Если тренер шутил, то только перед трудными очередными упражнениями. Он не врал – говорил то, что видел, не приукрашивая ничьих успехов. Абрамова упорно тренировалась. Кроме обязательных тренировок она занималась дополнительно, и Игорь нередко хвалил ее. Девушка любила его, и эта любовь давала ей силы. Света знала о предстоящей свадьбе Игоря и воспринимала эту новость как неизбежную. Встречая Кропоткина, она улыбалась ему и с особым трепетом ждала его улыбки и слов: «Привет, красавица». Услышав это, девушка забывала обо всех неприятностях. Света отчетливо помнила, как он ласкал ее, его запах, движения, свои ощущения. Иногда во сне она занималась с ним любовью и просыпалась, дрожа от возбуждения. Днем Абрамова пыталась хоть пальцем прикоснуться к Игорю, а дальше срабатывало воображение. Света знала, что он чувствует ее желание, но, к ее удивлению, не пытается воспользоваться этим. К удивлению иногда примешивалась обида. Абрамова считала себя красивой девушкой. Света не раз видела оценивающий, зовущий к себе взгляд Игоря, но ей хотелось большего. Она приходила пораньше, в тайной надежде очутиться в его объятиях. В четверг Абрамова первой вошла в зал. Кабинет Игоря оказался открыт, и девушка, трепеща в душе, шагнула туда. То, что она увидела, поразило ее. Учитель сидел на стуле, уставившись взглядом в пол, и что-то шептал. Света никогда не видела его таким.

– Игорь, – позвала тихо она, но он не шелохнулся.

– Игорь, что случилось? – уже испугавшись, спросила Света.

Кропоткин поднял голову и, глядя куда-то вдаль, прошептал: «Ди, моя Ди», – и бессильно уронил голову. Никогда Абрамова еще не видела столько боли и тоски в глазах Игоря, и почувствовала непреодолимое желание его утешить. Она подошла к нему вплотную и, взяв за голову, чуть приподняла. Его сильные руки обхватили ее, и он ткнулся лицом ей в грудь. Дыхание Игоря казалось пронизывает ее насквозь… Вдруг Кропоткин отстранился и посмотрел ей в лицо.

– Света, ты? – спросил учитель. – Что ты здесь делаешь? Почему ты…, почему я тебя обнимаю?

– Ну, я зашла в зал, – начала она и вздохнула, когда он убрал руки. – Дверь была открыта. Я зашла. У тебя был такой отрешенный вид, что я испугалась. Я думала, тебе плохо, и хотела помочь, а ты меня обнял.

– А зачем ты зашла ко мне? – спросил Игорь, видя, что ученица смущена не меньше его самого.

– Хотела увидеть тебя, услышать твой голос, – тихо прошептала Света. Те мгновения, которые она сейчас пережила, придали ей смелости.

– Ну и как, довольна увиденным? – спросил он, пристально вглядываясь ей в лицо.

– Я увидела твою боль, – тихо прошептала девушка.

– Боль? – спросил озадаченный учитель и нахмурился, когда Света отодвинула лист бумаги на его столе.

Взглянув на фотографию Инны, делающей кому-то минет, девушка вздрогнула и, быстро посмотрев на Игоря, покраснела.

– И что ты скажешь? – нарушил тишину Кропоткин.

– Не верь этому. Инна тебя очень любит, – прошептала Абрамова.

– Ты действительно веришь тому, что говоришь? – устало спросил Игорь, убирая фотографии в папку.