Эта дерзость удивила Сфорце, но, отнюдь, не разозлила. Замолчав, Коби подумал, что сейчас его постигнет страшная кара, но эовин лишь рассмеялся и положил руку на плечо Ацфела.

— Ты не так труслив, как мне казалось до этого момента. Все годы нашего сотрудничества ты молчал и послушно выполнял приказы, но сейчас… Что ж, видимо, страх закалил тебя. Это хорошо, — сказал Эйрих и продолжил. — Но не думай, что сможешь ослушаться. Ты, конечно, нужен и важен, но знай, чтобы добиться цели, я пойду на всё. Кроме того, если подумать, твой бунт смешон. Ты боишься запачкать руки в крови, сделать грязную работу, чтобы в будущем человечество имело шанс жить в чистоте. В данном случае вред исходит от тебя, а не от меня.

— Не правда! Ты лжёшь. Всё, что вы с Резой делаете, приводит к разрушению, ни к чему больше! И не надо выдумывать сказок. Вы способны лишь угрожать, лишь…

— Ты мне надоел, — холодно сказал Сфорце, и Коби едва не упал. Только сейчас он понял, как далеко зашёл в безумном порыве. Смелость, явившаяся так внезапно и не вовремя, ослепила парня, и сейчас он сполна раскаялся за всё, что сказал. Однако, Эйрих смилостивился. Он понимающе улыбнулся и произнёс: «В следующий раз не забывайся, мальчик. Ещё немного, и ты мог пострадать. Пойми, я не хочу, чтобы тебе было больно, но иначе ты не согласишься делать то, что мне от тебя нужно. Теперь можешь идти».

Коби не заметил, как снова оказался в полутёмном коридоре, напротив настенного зеркала. Реза проводила юношу и, ничего не сказав, исчезла во тьме; парень побрёл прочь. Охрана по-прежнему лежала без сознания, и Ацфел, минуя безмолвные тела, прошёл зал заседаний и двинулся к своим покоям, располагавшимся на последнем этаже здания. По дороге, он думал о приказе Сфорце, о том, что ему предстоит послать людей на верную смерть.

— Я убийца, — прошептал парень. — Родители мои тоже были убийцами. Неужели это судьба? Сколько оружия мы продали, сколько конфликтов поддержали…

Некоторое время он шёл молча, ощущая себя как никогда опустошённым и уничтоженным.

— Было бы неплохо, найти кого-нибудь. Возможно, тогда мне станет легче, — вдруг промолвил юноша, подойдя к лестнице и зашагав по каменным ступеням. В этот момент перед его мысленным взором предстала очаровательная светловолосая девушка, стройная, чистая, притягательная. Именно так он представлял идеал женщины, именно такой видел свою будущую жену.

«Сфорце не позволит, — мелькнуло в сознании Коби. — К тому же, это опасно. Все, кто оказывается рядом со мной, попадают под пристальное наблюдение чудовищ, засевших в тайной комнате. Нет, надо ждать. Быть может, однажды всё изменится».

Вскоре юноша заметил искомую дверь и двоих охранников, стерегущих её. При виде Ацфела они встали по стойке смирно, но тот ничего не сказал им и тихо вошёл в комнату. Пройдя несколько шагов, он рухнул на кровать и мгновенно заснул. Усталость этого дня была ужасающей.

Ⅷ

Раапхорст сидел в автомобильном салоне и от нечего делать разглядывал пустоши, чьи очертания, резкие и пугающие, становились всё отчётливее по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. Повсюду преобладал серый цвет. В него был окрашен песок, невысокие травы, уже изрядно подмороженные и, по большей части, мёртвые. Он царил в небе, мелькал среди каменных насыпей, отражался в редких холодных ручьях, странных и некрасивых, как и всё здесь. Пустоши отталкивали, но, несмотря на это, хранили и некий след очарования. На каждый элемент этих мест, будь то растение или камень, песок или разрушенное здание, была возложена печать запустения, но некогда здесь царила жизнь. И в этом призраке минувшего цветения, в наполовину стёртых доказательствах чудных дней, Евгений находил нечто притягательное.

Вдруг, автомобиль, ехавший до этого спокойно, вздрогнул, издал лязгающий звук, и Раапхорст отвлёкся.

— Мы едем довольно долго. Вы не заблудились? — спросил он. Однако, ему никто не ответил. Раапхорст взглянул на своих покровителей и улыбнулся, словно желая показать, что их поведение, по меньшей мере, странно.

По обе руки от Раапхорста сидели молодые люди — светлолицые парень и девушка в чёрных одеждах. Вид этих людей напоминал Евгению сомнамбул, сонных и вялых, однако, едва ли это соответствовало действительности.

«Ведь не просто так их посадили рядом со мной. Возможно, они сильные воины», — подумал Евгений.

Послав взгляд вперёд, он пару минут смотрел на пустоши через лобовое стекло, но вскоре почувствовал усталость и закрыл глаза. Мужчина попытался уснуть, но у него не получилось. Посторонние звуки и ощущение того, что впереди простирается невероятно долгая дорога, отталкивали сон.

— К ночи будем на месте, — послышалось с водительского места. — Нужно только сутки провести здесь. Утром подадим радиосигнал и подождём самолёт. На тот случай, если что-то пойдёт не так, и сеанса связи не состоится, у наших людей есть строгий приказ — ни в коем случае не вылетать.

Раапхорст взглянул на говорившего. За рулём находился седовласый мужчина. Рядом с ним расположилась женщина с косами: по всей видимости, ей была отведена роль штурмана.

— Всё так серьёзно? — удивился эовин. — Не думал, что из-за меня вам будут доставлены такие неудобства.

— Дело не только в вас. Пустоши — не место для прогулок. Пусть многие не верят в это, но здесь каждый камень может таить угрозу, поэтому лучше лететь, чем ехать, — ответил седовласый. — Эта земля некогда была страшно покалечена и теперь не пускает в своё лоно никого из живых. Лишь призраки бродят среди мрачных развалин, да иногда палачи выползают из своих железобетонных нор. Лучше убраться отсюда как можно скорее. Иначе — смерть.

Евгений промолчал. Он мог позволить себе посмеяться над глупым мясником Хильтером и его россказнями, но не над этим стариком, который, думал Раапхорст, не понаслышке знаком со странными местами, где сейчас им не повезло оказаться.

— Дарх, прошу, не пугай его, — сказала женщина с косами. — Пустоши, конечно, ужасны, но только ночью есть шанс нарваться на опасность. Сейчас здесь нечего бояться. Разве что змей…

— Ты права, — согласился старик. — Но об осторожности забывать нельзя.

Раапхорст, ощутив волнение, вздохнул и снова попытался дремать, но машину вдруг так затрясло, что ни о каком отдыхе не могло быть и речи.

— Что будет дальше? — решив продолжить прервавшийся разговор, спросил мужчина. — Я имею в виду, куда вы меня везёте? Кому собираетесь передать? Это важно…

— Довольно вопросов, — сказал кареглазый юноша, сидевший справа от Раапхорста. — Ты должен понимать, что мешать нам, это последнее, на что ты можешь