Когда в зале включили свет, Барков встал и, подав руку Елене, не сразу сообразил, что за шум вокруг, а сообразив, даже покраснел от смущения. Все зрители, сидевшие в кинотеатре, стоя аплодировали ему, и даже пятеро широкоплечих, словно шкафы, морпехов четко, словно на плацу, отдали честь.

— Уф… — Барков вышел на улицу и перевел дух. — Знал бы, нипочем не пошел.

— Что, непривычно в роли национальных героев? — ехидно поинтересовалась Елена, принимая форменную куртку из рук Виктора.

— Да брось, Лен. — Анатолий зябко передернул плечами. — Они же не нас приветствовали, а, скорее, всех летчиков, десантников и тех, кто защищает нашу страну.

— Ошибаешься, — Лена расхохоталась. — Именно вас. Сбивших около сотни инопланетных кораблей и тех, кто фактически прекратил эту войну.

— Да кто ж об этом знает? — растерянно спросил полковник, вдевая руки в рукава шинели.

— Ты дураками-то не считай всех. — Девушка озорно посмотрела на Виктора. — Воевали-воевали, лица ваши на всех каналах мелькали, а тут вдруг раз — и все кончилось. Русские же профессионалы в чтении между строк. Национальная традиция, между прочим.

— Да ну тебя! — Барков шутливо отмахнулся. — Засмущала совсем. Пойдем лучше отметим встречу. Ты ресторан приличный знаешь?

— Поехали! — Лена решительно нырнула в машину и, дождавшись, пока оба ее спутника займут место, нагнулась к водителю: — В «Чистое небо».

Бар-ресторан «Чистое небо», облюбованный офицерами местного гарнизона, был небольшим, но очень уютным и сразу понравился Алексею. Никто не лез с расспросами и объятиями, но к концу вечера столы как-то сами собой составились в один, и все присутствующие оказались за ним, словно на княжеском пиру. Списанный по ранению майор-ракетчик, отмечавший свой день рождения, встал и постучал вилкой по стакану, призывая всех к тишине.

— Предлагаем послушать дважды Героя России полковника Баркова, который сегодня почтил нас своим присутствием вместе с настоящей красавицей — офицером Госконтроля и своим другом, тоже Героем России полковником Ковалем.

Барков, немного смутившись, встал и взял со стола бокал с соком.

— А давайте я не буду произносить тосты, а немного попророчествую? — Он с улыбкой оглядел сидящих за столом мужчин и женщин. — Такая у нас судьба — защищать свою землю. И совсем скоро нас, к сожалению или к счастью, ждут новые бои. Бои за чистое небо, за то, чтобы никакая сволочь не топтала нашу землю и даже не думала, что это возможно. И будут новые звезды, и новые победы. Одно останется прежним: дух русского воинства, переломившего об колено не одну орду. Останется с нами наша честь, честь страны и все то, что не стыдно оставить потомкам. А еще я могу точно сказать, что многие из наших друзей рановато спрятали свои кителя по шкафам. — Он поднял бокал. — Давайте за чистое небо!

Лена, весь вечер наблюдавшая за Барковым, в который раз поразилась, как изменился тихий, немного застенчивый мальчишка. Когда Толя ворвался к ней домой с огромным букетом роз, она с трудом заставила себя не рассмеяться ему в лицо. Тогда важным казалось совсем другое. Того, что у будущего летчика никогда не будет. Ни вилл, ни красивых машин, ни поездок в экзотические места.

Барков нравился ей всегда, и она тогда считала, что если он не пойдет в это дурацкое летное училище, то сможет добиться успеха, в том смысле, что у него будет много денег. Но Анатолий, довольно спокойно отреагировав на истерику Елены, куда-то пропал, а потом уехал поступать в училище.

Словно мстя ему, Лена даже собралась принять приглашение сына одного из крупных промышленников поехать отдыхать на роскошный курорт, но сбежала с середины дороги, как только поняла, чем именно она должна была оплачивать удобство и комфорт.

Потом была учеба в юридической академии, и, только поработав на практике в службе дознания, она поняла, что в основном все эти особняки и лимузины оплачены из кармана простых людей. Обманутых, обворованных и просто убитых ради процветания одного. Того, кто счел себя самым умным или более достойным и пошел по чужим головам к собственному процветанию. Сколько раз она себя кляла за тот разговор — и не перечесть. Несколько раз порывалась приехать к нему в госпиталь, но, когда собралась, оказалось, его перевели в какой-то экспериментальный лечебный центр, и даже с ее связями попасть туда было совершенно невозможно. А потом он вдруг снова появился. В ореоле славы и какой-то потусторонней мистики. Каких только слухов о нем не ходило, и даже Вячеслав Афанасьевич, бывший летчик, говорил ей, что так летать и сбивать вражеские машины просто невозможно.

Потом был перевод в отдел внутренних расследований, и ее с головой захлестнула волна дел, связанных с нарушениями офицерами Госконтроля этических и экономических норм, и даже несколько дел о должностных преступлениях. Годичная учеба в академии Службы Безопасности только закалила ее характер, и теперь каждый жулик и вор, попавший к ней в когти, мог рассчитывать лишь на то, что ему на жеребьевке достанется спокойная зона.

Когда ее начальник попросил встретиться с давним ухажером, она сначала рассмеялась, но, вглядевшись в приказ и подписи, стоявшие под приказом, только вздохнула и «взяла под козырек». Но встреча с Виктором перевернула все планы руководства. Барков был, конечно, зверем тем еще. Молодой сильный хищник, из лап которого не выбраться. Но его спутник… Лена, читавшая на лицах людей все эмоции и даже мысли так, словно видела их на экране, никак не могла понять, что же творится за спокойным, чуть ироничным взглядом друга Баркова. Иногда ей казалось, что пелена рассеивается, но тогда становилось еще хуже, потому что открывались такие бездны, куда и заглянуть-то страшно.

А Виктора тоже штормило. Встретив у родителей Толи его старую знакомую, он вдруг понял, что выжженное, как ему казалось, навсегда место в сердце все еще живо и что память о жене, которую тоже звали Елена, и мысли о ней, загнанные в подсознание, за это время не выцвели. Наоборот, они стали только ярче и сильнее. И что всех встреченных девушек он сравнивал со своей Еленой, а не находя общего, без сожаления выбрасывал мысли о них из головы. И даже то, что эта Лена была совсем другой внешне, ситуации никак не меняло, потому что ему нравилось в ней именно повышенное чувство справедливости и жесткие понятия о чести и достоинстве. И кроме того, нечто неуловимое, словно аромат знакомых цветов в чужой комнате.

Они и не поняли, как и куда смылся Барков, а, выйдя из ресторана, просто пошли гулять по ночному городу.

И когда Коваль, заглянув Елене в глаза, спросил, куда ее отвезти, она просто ответила:

— Куда хочешь.

— Хорошо. — Виктор, уже давно принявший решение, кивнул Лене и, зависнув на секунду, нашел глазами начальника охраны. — Товарищ капитан! — Окликнул он офицера. — Давайте в аэропорт.

Реактивный самолет летел над страной уже час и не думал садиться, а находящиеся вокруг нее офицеры вели себя так, словно собрались на пикник за город.

— И куда мы? — Лена все же не выдержала и, оглянувшись на Баркова, невесть каким образом оказавшегося в кресле второго пилота, задала давно мучивший ее вопрос.