Неудачно перехваченный в ходе борьбы факел обжег пальцы, и Охотник выронил его на пол. По коридору пополз черный дым, от которого резало глаза и поднимался кашель.

— Не до вас сейчас, — отпустил Фею Дарк. Пламя удалось затоптать, и дышать сразу стало легче. — В этом замке все припадочное не меньше чем в лесу. Камни плюются, дерутся и сквернословят. Факелы пытаются вывести из себя испарениями. Слуги отравить пробовали, да не вышло.

— Оно и видно, как вы, полуотравленный, резво мечетесь по коридорам. Я бы, скорее, поставила на то, что вам дали что-то тонизирующее. — Баньши принюхалась и склонила голову набок. — Растительного происхождения.

— В последний раз, когда вы рассуждали о растительном происхождении, дело закончилось шишками-вампирами. Так что придержите язык и ведите меня к Графу.

Девица не дрогнула, когда он снова схватил ее за руку, только еще больше задрала к потолку и без того курносый нос.

— Так и быть, пойдемте. Я как раз закончила обследовать первый этаж. Думаю, гости собираются на втором. В холле видела, как по лестнице туда-сюда мечутся слуги с подносами.

Они возобновили путь по коридору и скоро вышли к главной лестнице. Баньши задержалась у большой аляповатой синей вазы. Постучала пальцами по крышке, приложила ухо, прислушалась.

— У нас нет времени на глупости, — одернул ее Дарк.

— Как жаль, что свобода воли здесь не прижилась, — невесть к чему сказала девушка. — Нам вверх по лестнице.

Шагая по ступенькам, Охотник проверил оружие, взял на изготовку арбалет. Навстречу спускался косматый старик. Шел медленно, выглядел безобидно, но, поравнявшись с ними, неодобрительно покачал головой и предложил купить вязанку чеснока «на удачу».

— Отстань, старый, — отбрил его Дарк. — В твоем возрасте должно быть стыдно таскаться по таким местам.

— Как и таскать на себе столько чужих ушей, — влезла в разговор Фея. — Григор, загадочный ты ночной пенсионер, и почему я уверена, что без жульничества тут не обошлось?

Тонкий палец ткнулся в ожерелье на груди старика. Охотник присмотрелся и не поверил глазам. Каким образом можно собрать такую коллекцию ушных раковин? Лысые зеленые, волосатые коричневые, длинные с белесым пушком, заостренные с розоватыми проплешинами — все они были аккуратно нанизаны на нитку и вразнобой покачивались при ходьбе.

— Как знаете, — проворчал старик и поковылял вниз по лестнице.

— Хороший мужик, — одобрил Дарк усекновение ушей нечисти. — И дело у него правильное — продавать чеснок честным людям.

Белобрысая фыркнула, но прокомментировать свой скепсис не успела. По ступенькам вприпрыжку спускались цепочкой шесть пробок от бутылок шампанского.

— И все-таки вы не можете отрицать, что здесь очень весело, — рассмеялась Баньши. Сидя на корточках, она трогала одну из них пальцем.

— Бросьте эту гадость, — с отвращением сказал Охотник, обходя подпрыгивающие затычки по большой дуге.

— Нет, я, пожалуй, возьму ее с собой, — на лице девушки отразилась задумчивость.

— Берите что хотите, только пойдемте.

— Да не нервничайте вы так! Это не шишки. Они не кусаются.

— Глупо верить в дружелюбие здешних обитателей, — процедил Дарк. — Вокруг настоящего маньяка обычно кучкуются сплошные ренегаты. И дегенераты.

Пробка закрутилась у мужчины под ногами. Помня опыт общения с камнем, Охотник сдержался и для начала попробовал осторожно отпихнуть прилипалу ногой. Та не отставала. На выручку, сопя и похрюкивая, спешили четыре ее сестры. В том, как они в прыжке цеплялись за штанины, чувствовалась если не угроза, то предостережение.

— Расслабьтесь и спокойно идите вперед, — посоветовала Фея. — И перестаньте злобно таращить глаза на расшалившихся малюток. Они просто заигрывают с вами.

Дарк сдавленно выругался и, сжав арбалет, пошел вверх по лестнице. Надоеды продолжали выписывать внизу кренделя, но он старался не обращать на них внимания.

На четвертом шаге тактика игнорирования с треском провалилась. Дерево хрустнуло под тяжелым сапогом, цилиндрик жалобно хрюкнул напоследок. Охотник оторвал подошву от ступени и выругался уже громко. Глупая пробка умудрилась сунуться ему под ногу при ходьбе, и он раздавил ее. Случайно. Хотя и предпочел бы сделать это намеренно.

— А вот сейчас, боюсь, игры закончились, — не преминула прокомментировать происходящее Баньши.

Он и сам прекрасно видел, как изменилось настроение пробок. В отличие от камней в коридоре, деревяшки не разговаривали, зато задорно хрюкали, шипели и чпокали, когда напрыгивали на его сапоги.

— Тоже мне угроза, — захорохорился Дарк. — Сейчас я их мигом раскидаю.

Пинки ногами в два счета спустили нападающих далеко вниз по лестнице.

— Ничему-то вы не учитесь, — вздохнула Фея.

Отвлекаться на нее было некогда. Сверху сыпались все новые затычки, и мужчина поскакал наверх, перепрыгивая через несколько ступенек разом. Под подошвами скрипело и хрустело, но он не останавливался. Увлеченный топтанием врагов, упустил момент, когда к пробкам присоединилась пустая бутылка из-под шампанского. Пузырь из добротного стекла припечатал Дарка по ногам сзади, от чего колени у него подогнулись, и пришлось опереться руками о лестницу.

Развернувшись, Охотник подхватил бутылку носком сапога и отправил в полет к дальней стене, о которую она благополучно разбилась.

— Теперь бегом, — скомандовал он наблюдающей за возней Баньши. — Постараемся больше ни с кем не связываться по дороге.

Не следовало забывать о главной цели. Отвлечение на посторонних тварей обходится дорого. Что бы о нем ни говорили, Дарк тоже порой учился у жизни и умел при желании сдерживать собственный гнев.

В бальном зале царило безудержное веселье.

Едва ступив на второй этаж, Фея услышала задорную музыку и топот сотен ног. За дверью в дальнем конце коридора гости, кажется, отплясывали нечто стремительное и зажигательное.

Рядом, тыча в углы арбалетом, шел Дарк. Лицо искажено, шевелит соболиными бровями, готовится к встрече с главным противником. Баньши предпочла бы пробраться внутрь незаметно, но в паре с Охотником такое вряд ли получится. Люди его закваски предпочитают распахивать дверь ногой и с порога предъявлять претензии собравшимся.

Мужчина умудрился ее удивить. Тихо подошел к приоткрытой двери зала и молча заглянул внутрь.

— Дайте посмотреть, что там, — пихнула его в бок заинтригованная Фея.

А посмотреть действительно было на что.

На вошедших людей никто не обратил внимания. Нечисть в зале кружилась в хороводе. Упыри, вервольфы, бабайки, болотники, ведьмы и гидры вытягивали верхние конечности и, положив их на плечи соседей, носились по залу, то выстраиваясь в линии, то образуя большие и малые кольца. Ноги и лапы притопывали, поднимаясь и опускаясь вниз. Руки и лапы хлопали, выбрасываясь одновременно вверх. Общий ритм объединял движения гостей, так что они не выглядели отдельными танцорами, а сливались в совместном безудержном порыве сумасшедшей пляски. «Хэй, хора!» — рвалось из сотен рыл, морд и глоток.