— Говорят, внутри Клоаки даже стороны света меняют направления.

— У нас есть навигационные приборы, кроме того — мы отлично вооружены. Туда еще никто не ходил с плазменными автоматами.

Джек стоял, пожевывая спичку и угрюмо глядя в сторону Клоаки.

— Решай, командор, — поторопил его Уманский.

Все, о чем думал командор, читалось у него на лице. Увольнение с «волчьим билетом», ликвидация пенсионных накоплений, бесполезное мыканье по частным компаниям с унизительной просьбой взять хотя бы в охранники…

— Хорошо, — сказал, наконец, Джек. — Мы войдем в Клоаку. Сперва продвинемся метров на двадцать, не больше. А там посмотрим.

— Правильное решение! — одобрил Уманский, и глаза за стеклами очков радостно вспыхнули.

— А как же силовая стена? — спросил Клов, чувствуя, что сердце его забилось чуть быстрее.

— Об этом не беспокойся.

Джек вынул изо рта изжеванную спичку и швырнул ее на газон. Потом вытер губы тыльной стороной ладони и, по-прежнему держа автомат наготове, зашагал вперед.

Миновать силовую стену оказалось несложно. Командор поднял руку и нажал маленькую клавишу на своем навигаторе. Прямо перед ним в серебристо-туманной завесе обозначилась прозрачная брешь. Джек шагнул в эту брешь, а за ним и все остальные.

Миновав стену, Клов остановился и огляделся. На лице его отобразилось изумление. Клоака выглядела обычным, досконально воссозданным районом города. Многоэтажные дома, асфальтированные улицы, деревья с густой, зеленой кроной. На другой стороне улицы Клов разглядел два больших магазина, над одним из них красовалась вывеска «Продукты», над вторым — «Техномаркет». Вдали, в тени деревьев, виднелось небольшое здание, похожее на вагончик, над его дверью висела вывеска с надписью «Тир».

Клов втянул носом воздух и удивился его свежести.

— Мы в Клоаке, — оповестил всех командор. — Будьте настороже, мирный вид может быть обманчив.

— Как мы выйдем назад, Джек? — спросила Тори.

— Так же, как вошли. Этот участок стены записал наши лица и просканировал физиологические параметры. Он выпустит нас обратно, но пройти мы должны именно в этом месте. Сейчас сосредоточьтесь и будьте внимательны. Мы продвинемся вперед еще на двадцать метров. Я пойду впереди, вы — за мной. И смотрите — не высовывайтесь!

Джек зашагал по улице — мягко и бесшумно, что было удивительно, учитывая его медвежью комплекцию. Первые двадцать метров прошли нормально. Ничего не происходило, улица была спокойна и пустынна. Командор сверился с навигатором и взглянул налево, в сторону кирпичной арки, ведущей во дворик. Из дворика доносился тихий, размеренный скрип.

— Маячки переместились туда, — сказал Джек.

— Так чего же мы медлим? — спросил Уманский и шагнул было вперед, но Джек положил ему руку на грудь.

— Не так быстро, Ян, — сухо проговорил он. — Держись за моей спиной.

— Как скажешь, командор.

Уманский покорно отступил назад. Он был рад выполнить любой приказ, лишь бы командор не решил вернуться к стене.

Около минуты они вслушивались в тихий скрип, пытаясь определить его природу. Затем Джек зашагал к арке. Миновав арку, они вошли в небольшой тенистый дворик, засаженный каштанами и кленами. Прямо перед ними виднелась детская площадка с качелями, песочницей и небольшой каруселью. Сиденье качелей, сделанное из деревянных дощечек, мерно раскачивалось на двух железных цепочках, издавая тихий скрип.

Джек и его спутники остановились. Все устремили взгляды на качели.

— Странно, — проговорил техник Уманский. — Ветра нет.

Качели продолжали раскачиваться — все сильнее и сильнее и вдруг замерли на подъеме, вопреки закону гравитации. Скрип прервался, наступила полная тишина. Ни шелеста листьев, ни шуршания пыли.

— Любопытно, — проговорил Уманский и медленно достал из сумки небольшой прибор. — Командор, вы не возражаете, если я подойду поближе и произведу кое-какие замеры?

— Давай, только осторожно.

Уманский, держа в руке прибор, медленно приблизился к качелям. Остановившись перед железной стойкой, он включил прибор и провел пальцем по сенсорному экрану. И тут качели снова пришли в движение — деревянное сиденье ухнуло вниз и со скрипом понеслось на Уманского. За мгновение до удара, техник успел отскочить в сторону, споткнулся и грохнулся на асфальт. Тори вскинула автомат и нажала на спусковой крючок. Огненный заряд с шипением ввинтился в воздух и ударил по качелям. Перед глазами вспыхнуло, площадку затянуто дымом, а когда дым рассеялся — площадка была девственно чиста. От качелей, песочницы и карусели не осталось и следа.

Джек прыгнул к Уманскому, схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

— Как ты? — быстро спросил он.

Уманский поправил съехавшие набок очки и растерянно проговорил:

— Прибор разбился.

— К черту прибор! Ты не ранен?

Уманский опустил взгляд, осмотрел свою пыльную одежду и покачал головой:

— Нет.

Джек метнул в сторону Тори грозный взгляд:

— Милая моя, если ты будешь стрелять в каждый объект, который покажется тебе подозрительным, я заберу у тебя автомат, а саму отправлю обратно к автолетам! Поняла?

— Поняла, командор, — виновато откликнулась Тори. — Я думала…

— Думаю здесь я!

Джек повернулся к Уманскому, стряхнул ладонью пыль с его куртки, затем сжал тощее плечо техника своей широкой пятерней и сказал:

— Будь осторожен с приборами, Ян. Если ты пропадешь, мы не будем тебя искать.

— Да, командор. Конечно, командор.

Джек выпустил его плечо и посмотрел на экран наручного навигатора.

— Странно, — проговорил он, хмуря брови. — Маячки снова переместились. Но я не заметил никакого движения.

Он поднял взгляд и оглядел двор и окружающие дома с темными, мертвыми стеклами.

И вдруг жуткая, громкая трель взорвала тишину двора и заставила Клова вздрогнуть. Через мгновение стволы всех автоматов были направлены на стеклянный козырек, приделанный к стене одного из домов. За стеклом виднелся телефонный аппарат, а на самом стекле синими буквами было выведено слово «Таксофон».

Телефон зазвонил снова.

— Что будем делать? — спросил техник Уманский, озадаченно глядя на стеклянный колпак таксофона.

— Полагаю, надо взять трубку, — ответил Клов и сделал движение в направлении будки.

Командор Джек положил ему руку на плечо.

— Это небезопасно, — предупредил он.

Клов пожал плечом:

— Это просто телефон. Ведь не съест же он меня.