– Это секретное устройство по типу «кошачьего глаза», способное уличить корабль противника в темноте. И в тумане, если надобно.

Но как бы там ни было, бывший командир «Рюрика» даже при неприятном стечении обстоятельств проявлял полную решимость атаковать англичан и непременно «вернуть должок»…

Его поддерживал весь экипаж, вызвавшись в абордажные команды, полностью заменив обслугу орудий вспомогательного крейсера. Да и в «машинном» «рюриковцы» устанавливали свои порядки.

– Вижу в том божью справедливость, – сурово, что и пафосом не назовешь, заявил Евгений Александрович.

Горячий план ночной атаки немного остудил шкипер «Камчадала». Уже немолодой, обветренный океаном моряк, а по факту вооружения парохода – полноценный командир (чем явно гордился)… самый настоящий камчадал, так как в его скуластом лице угадывалась та самая смесь русской крови и представителей местных этносов. Степенно поглаживая бородку, он вежливо молчал. И заговорил лишь, когда непосредственно испросили его совета:

– Я бывал в этой бухте. Фарватер не шибко знаю, однако быстро не пройдешь.

– А у нас карта «устаревшая», – шепнул Шпаковский капитану, – хм, на сто лет вперед.

– …но самое усомнительное, – продолжал шкипер, – так это тихость, на которую вы надеетесь. Там сопки высокие, бухта как в мешке, ветер уже стихает, к ночи совсем заштилит, стук машин, даже на «самом малом», над водой будет слышно далеко.

– Вот видишь, – теперь Шпаковский шептал лейтенанту Волкову, – получается, что вас на моторках услышат раньше, чем вы успеете подойти на меткие выстрелы. И тогда – до первого луча прожектора с «Кресси!» Окажетесь «голыми» перед винтовочным и пулеметным огнем.

– Это да. Башней за нами не угнаться, да и не думаю, что расчет в ней будет ночь куковать. А вот легкое оружие в связи с близостью берега мобилизовать могут. По крайней мере, я бы так поступил точно.

Замолчавший Волков выглядел немного озадаченным. Или виноватым.

– Тут с применением РПГ есть тонкий подвох… кумулятивная струя, как поражающий фактор, для сквозняка орудийной башни корабля не очень эффективна, там и объем внутреннего пространства немаленький.

– Но обслуге все одно ж достанется?

– Напугает уж точно, – усмехнулся лейтенант, не договаривая, – и…

– И все же?.. – правильно понял Шпаковский морпеха.

– И все же считаю, что наш выход имеет смысл – как вариант выигрыша времени, пока не подойдет на прямой выстрел «Лена». А если кумулятивная струя там, в башенных потрохах, в пороха попадет, то дело считай сделано.

Между тем адмирал подводил итоги, поторапливал:

– Что ж, господа, увы, риски есть. Что уж – «а ля герр…». Высадить разведчиков для рекогносцировки на месте – сие правильно. Однако промедление и перегляд операции на следующие сутки чреват изменением условий. В конце концов, британцы могут откачать воду из трюмов и выправить крен. И тогда с вводом в строй бортовой артиллерии опасность будет иная. Не забывайте и про «Дрейк» у Командоров.

– Сказать бы «сверим часы», – вставил свое напоследок Чертов, наверное, вспомнив киношный штамп, – но необходимости в том нет.

* * *

За иллюминаторами ночь уже за полночь. Густо, черно, в небе ни звездочки, только пара раскачивающихся на волнах топовых огоньков «Лены», да единственный фонарь отстоящего на кабельтов дальше «Камчадала».

От борта ледокола отвалила шлюпка, возвращаясь, развозя гостей. Вслед спустили свою, в которую загрузился Волков с полувзводом.

Алексеев остался на «Ямале».

Решение отправить силовую группу – морпехов, было принято в последний момент, когда лейтенант предложил отработать по крейсеру с берега, выдвинувшись вместе с отрядом ополченцев и казаков.

– Эта чертова орудийная башня из-за крена немного в неудобной позиции для выстрелов, но вот с этой скалы достаем, – указывал он точку на фотографии, – дистанция в самый раз, не больше двухсот метров.

– Практически у лагеря, что разбили англичане.

– Ими займутся казаки. Да и с «ночниками» дозоры снять можно без труда, если бритты их выставят.

Чертов поупрямился, но уступил. Тут неожиданно сыграло роль слово наместника, не забывшего, как убийственно отработало вооруженное формирование «Ямала» при атаке бронепалубника… чем его высокопревосходительство оказался «премного впечатлен!».

* * *

Есть такое затасканное выражение «покров ночи». Но в данном случае именно оно лучше всего и подходило.

Под густым покровом ночи два судна, исключительно скрытно перемаргиваясь ратьером, дабы не потерять друг друга в открытом море, проследовали в сторону берега, оказавшись на траверзе мыса Входной.

До сей поры за ними приглядывали «ямаловской» РЛС, лишь изредка контрольно переговариваясь по радио, так как направление по компасу не требовало особо напрягаться с правкой курса.

Вступив же в бухту, боевая парочка переходила под наблюдение радара беспилотника, который заблаговременно выпустили барражировать над местом операции.

Продвинувшись вглубь акватории всего на четверть мили, затемненные, словно два призрака, «Лена» и «Камчадал» легли в дрейф, спустив шлюпки, высадив на берег диверсионно-штурмовой отряд.

Среди дружинников из местных охотников и рыбаков нашлись те, кому доводилось бывать на полуострове, в том числе и в бухте Бечевинская. Сейчас они выступали в роли проводников.

До прибившегося к отмели крейсера – три версты – по прибрежной гальке, порой огибая недоступные скалы, углубляясь в сушу, проходя меж сопок, пересеченной местностью.

Над бухтой слоился туман, видимость была шагов на десять… меньше. Шли очень осторожно – боялись банально переломать ноги на каменистом маршруте.

Лейтенант Волков вел своих людей компактной группой, буквально вслед за проводниками. О приборах ночного виденья, то бишь биноклях-«кошачий глаз» знал лишь штабс-капитан… больше местным ни говорить, ни объяснять ничего не стали.

И без того, уже на берегу, экипировавшись по полной, натянув шлемы, приводя в надлежащий вид маскировку, переговариваясь в гарнитуру (в том числе с «Леной» и «Ямалом»), они вызывали среди ополченцев и казаков вполне понятные шепотки-пересуды. Однако камчатский народ оказался весьма стоек на изумления. Да и дело обязывало сохранять тишину и внимательность к окружающей обстановке, а не пялиться на каких-то там «ночных демонов».

Лишь те немногие, которые оказались рядом, увидев размалеванные тактической краской лица, непроизвольно перекрестились, бормоча молитвы-заклинания.

Шкипер «Камчадала» оказался прав – несмотря на меняющуюся плотность тумана, слышимость была весьма ощутимой. Шуршала галька под подошвами идущей вслед-вслед почти сотни человек. Всхлипывал всплеском слабый прибой, вылизывая камни. Пробивались далекие, совсем непонятные звуки.