* * *

До официального старта пресс-конференции оставалось пятнадцать минут, но зал уже был забит до отказа. Я сидела рядом с Ником, одетым в супергеройский костюм, а под столом он держал меня за руку. Было трудно дышать. Рядом с нами постоянно сновали организаторы, а я не отрывала взгляда от экрана телефона. Сегодня с детьми осталась моя мама, которую никак нельзя было назвать образцовой бабушкой, и я ожидала вестей о катастрофе, взрыве или стихийном бедствии каждую минуту.

– У нас есть пара минут, – еле слышано сказал Ник. – Хочешь, я сбегаю и проверю, всё ли в порядке?

Я покачала головой.

– Там сможет справиться только отряд ОМОН.

Ладно, за детей я не так уж и волновалась – больше за себя. Когда я обзванивала журналистов, это было не так страшно, как теперь оказаться перед ними.

– До эфира две минуты, – мимоходом обронил кто-то из организаторов.

– Спасибо, – я с трудом выдавила улыбку.

Рука Ника под столом крепче сжала мою. Я перестала улыбаться и сосредоточилась на том, что мне нужно было сказать. Пресс-конференция была созвана по серьёзному поводу, нужно было отполировать каждое слово.

Наконец в зале стало почти тихо. Организаторы отдавали последние распоряжения, в зале стало невыносимо душно, кто-то негромко попросил открыть окно. Телевизионщики возле стены начинали обратный отсчёт до старта прямого эфира. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, поднялась на ноги и откашлялась. Никто не обратил внимания. Ник не выпускал мою руку, и это немного придало мне сил, так что я даже смогла открыть рот.

– Прошу минутку внимания…

Боже, даже новорождённый котёнок пищит громче. Ник сочувствующе улыбнулся. Я кивнула, обернулась к залу и постаралась на этот раз выложиться на максимум.

– Прошу минуточку внимания!

На этот раз получилось очень громко! Я невольно вжала голову в плечи. Зато теперь на меня точно обратили внимание…

Ник легонько подтолкнул меня. Я вздохнула.

– Прежде чем мы начнём, у меня есть важное объявление, – сказала я.

Пара десятков взглядов остановились на мне, несколько объективов обернулись в мою сторону. Я пару мгновений помолчала, собираясь с силами, а потом заговорила.

– Дело в том, что… в том… что…

– Ну же, – тихо сказал Ник.

Его ладонь с силой сжала мою, мне стало больно.

– Ой! Дело в том, что… Ку-ка-ре-ку!

Несколько долгих мгновений в помещении царила такая тишина, что мне казалось, что я слышала, как бьётся сердце Ника. Затем он прыснул, и всех прорвало.

– Простите, что?

– Это шутка какая-то?

– Тридцать секунд до эфира, ну же, соберитесь!

Я выдохнула. Сама невольно заулыбалась, стало легче.

– Прошу прощения, – громко заговорила я, – но это всё действительно шутка. Дело в том, что мы с Соловьём стали заложниками обстоятельств, и нас заставили всё это сделать. Это просто розыгрыш, примите наши извинения.

Помещение взорвалось десятками голосов, причитающими на разные лады. Ник выпустил мою руку, бросился вперёд, объясняться. Я обняла себя за плечи и отступила назад. Фух. Полдела сделано, теперь надо дождаться, пока всё уляжется.

Улеглось всё только через два часа. Мне пришлось объясняться перед десятком серьёзных изданий, в том числе и федеральных, и я была уверена, что совсем скоро увижу заголовки в стиле «У писательницы Кристины Александровой детство заиграло в…», но это было неважно. Оно того стоило – когда всё утихло, мы с Ником улизнули в укромный уголок на первом этаже бизнес-центра и взялись за дело.

– Ди, ты всё видела и слышала? – спросила я, едва Ник закрыл дверь в крошечную переговорку. Он закатил глаза, шагнул ко мне и взял меня за руку.

– Ещё бы! – послышался восторженный голос Афродиты. – Я обожаю ваше время! Тут такое обилие эмоций, столько способов их получить…

– К делу, – оборвала её я. – Мы свою часть сделки выполнили, твоя очередь.

– Да-да, хорошо, – отозвалась она и притихла.

Я покусывала губу, поглядывала на экран телефона. Пока никаких сообщений. К этому времени мальчики должны были вернуться с бабушкой домой, неужели всё прошло тихо и спокойно? Никто ничего не сломал, не взорвал и никого не убили?

– Слушаю, – послышался голос Локи.

Я уже открыла рот, чтобы заговорить, и вдруг поняла, что не могу сказать ни слова. Я была ужасно виновата перед ним, практически своими руками, почти без сопротивления отдала его противнику. Это было отвратительно.

– Локи… – выдохнула я.

По переговорке прошелестел печальный вздох, и я вдруг отчётливо представила себе киношного Локи, закатившего глаза.

– Я уверен на все сто, – сказал он, – что даже если я буду на краю могилы, ты даже там не оставишь меня в покое.

Я засмеялась и заплакала одновременно. Как-то всё одновременно накатило – и проблемы, и решения, и всё на свете. Ник нежно обнял меня за плечи, бормотал что-то на ухо, неловко поглаживал по волосам, а я бессвязно извинялась перед Локи. Он тоже что-то говорил в ответ, и продолжалось это ровно до того момента, пока Афродита тихо не вмешалась и не напомнила, что её терпение не безгранично.

– Да, прости, – сказала я и утёрла слёзы. – Локи, где ты сейчас?

Тот немного помолчал.

– Я понимаю, что ради разговора со мной вы пошли на сделку. А что будет мне, если я буду вам помогать?

Я перестала дышать от удивления.

– Она просто спросила, – вмешался Ник.

– Если я сказал это, значит, знаю точно, что смогу помочь, – деловито сообщил Локи. – И мне не терпится получить свой кусочек пирога.

Я пару мгновений поразмышляла.

– А чего бы ты сам хотел? – спросила я.

На этот раз замолчал Локи. Я оглянулась на экран телефона, потом ещё раз, ещё, пока не поняла, что смотрю туда каждую минуту. И нет, дело было не в том, что я волновалась за мальчиков, а в том, что Локи думал слишком долго даже для той ситуации, в которой все мы оказались.

– Знаешь… нас никто раньше об этом не спрашивал, – тихо сказала Афродита. – Ну, вот так, чтобы всерьёз. Нет, про чувства и всё такое это понятно, но вот так…

– Я бы хотел один день побыть человеком, – вмешался Локи. – Только я не смогу им стать, понимаешь? Мне нужен кто-то, чей день я смог бы прожить. Что-то вроде того, чтобы поменяться местами на день.

Я потеряла дар речи, а вот Ник, похоже, никогда не утрачивал способности болтать без умолку.

– А что будет, если ты с кем-то поменяешься? – спросил он.

– Он просто побудет денёк бесплотным духом, привязанным к талисману, – отозвался Локи. – Никуда нельзя сходить, ничего нельзя сделать, только наблюдать и подслушивать мысли хозяина. Причём ты не можешь закрыть глаза, даже когда хозяин идёт в душ, потому что у тебя нет глаз. Знал бы ты, чего я насмотрелся…