Давид походил на своего тезку, запечатленного в мраморе великим мастером давно минувших лет. Парни из моей пятерки в ту минуту показались мне жалким подобием, неудачными копиями великой скульптуры. Линии его тела казались совершенными, горделивый наклон головы и непринужденная поза выдавали готовность схватиться с любым врагом.

Устав ждать, Дэв бросил одежду на кровать. И это вывело меня из оцепенения. Я кивнула на мундир из темно-синего сукна с золотым шитьем, эполетами и аксельбантом.

– Тот мне больше нравится.

– Кто бы сомневался, что ты выберешь его!.. – усмехнулся Дэв.

Он размотал полотенце и стал энергично вытираться, кидая на меня косые взгляды.

Я притворилась, что его внешность меня нисколько не интересует. Уткнулась в книгу и спросила:

– Почему под одними животными надписи красные, а под другими – желтые и зеленые?

Дэв нагнулся и с усердием истинного пижона заправил в ботфорты обтягивающие штаны. Справившись, потянулся за рубашкой.

– Красным описаны вымершие животные, желтым – те, что на грани исчезновения. «Зеленые» пока ходят по Земле, – растолковал мне как ребенку.

С сожалением пролистала страницы и захлопнула книгу. Не удержалась от разочарованного вздоха: «зеленых» было так мало.

– Все так, – озвучил мои мысли Дэв. – Мы покорили космические дали, но не сохранили родную планету. Декаданс эпохи!

Последние слова были незнакомы, но общий посыл я уловила. Поднялась, чтобы вернуть книгу на место.

Возле дверей спальни не удержалась, обернулась и похвалила хозяина:

– Тебе очень идет этот наряд. Он придает мужественности.

– А я кажусь себе клоуном, – возразил Дэв. – Точнее – скоморохом, танцующим под чужую дудку. Кривляющимся по воле министров и исполняющим их прихоти.

– Извини, – я смутилась и прислонилась к косяку. – Не очень понимаю заумные речи.

– Это мне в тебе и нравится, – неожиданно признался Дэв. – Простота в сочетании с силой – эдакий баланс природных качеств. Гармония, я бы сказал.

Чувствовала, что он мне польстил, но не совсем поняла – как. Потому вернулась к оставленному разговору:

– Что заставляют тебя делать министры?

– Развлекать их, – поморщился Дэв. – Но это малая часть того, что приходится терпеть Имперской фамилии. Убивает меня невозможность самостоятельно принимать решения, руководить Галактикой, не опираясь на чужое мнение.

Взглянула на его разгневанное лицо и осторожно спросила:

– Как развлекать?..

Дэв посерьезнел и огрызнулся:

– Министры любят тешить самолюбие, притворяясь выходцами из древних сословий. Пользуясь расположением отца, они присвоили дворянские титулы и теперь восстанавливают утраченные традиции. Устраивают балы, светские обеды и рауты. А в последний год стало модным приглашать ко двору музыкантов и рифмоплетов. Сильные мира сего услаждают взгляд и слух, пока народ корчится под тяжким гнетом господ.

Я закусила губу, стараясь сдержать негодование. От хозяина исходила волна ярости, готовая вот-вот снести и его, и мое самообладание. Кулаки Дэва сжались, на скулах заходили желваки.

Напряженное молчание нарушил тихий, но настойчивый стук в дверь.

– Открой, – распорядился хозяин. – Это наверняка Рут.

Дворецкий принес парадную форму гвардейца. Скользнув по мне взглядом, он объявил:

– Размер должен подойти.

Я вцепилась в вешалку с одеждой и сухо поблагодарила.

Рут отделался удивленным взглядом и тут же убрался восвояси.

– Можешь переодеться в ванной, – предложил Дэв. – И душ прими…

– Это еще зачем?.. – тихо пробурчала я.

Дэв услышал. И заговорил более сердечным тоном:

– Привыкай. Ты – телохранитель цесаревича, а не какого-нибудь замшелого частника.

Пришлось согласиться. К тому же, меня не сильно радовала перспектива раздеваться перед хозяином. Не то чтобы я была стеснительной, но под взглядом небесно-голубых глаз ощущала себя серым карликом рядом с прекрасным солнцем.

Ванная комната, отделанная керамической плиткой, поразила меня изящностью и простотой. В центре стояла огромная медная лохань на резных ножках. Вода в нее поступала из древнего крана с вентилем в виде головы дракона.

Не без удовольствия я скинула с себя одежду, размотала эластичную повязну на груди – ту, что позволяла спокойно бегать и тренироваться. Мальчишки сначала смеялись, видя это хитроумное приспособление. Но я становилась старше, и грудь все больше увеличивалась в объемах. Напарники больше не смеялись, а торопливо отводили взгляд, когда приходилось переодеваться в их присутствии.

Боже, какое же это блаженство – лежать в полный рост в чистой и теплой воде. Я прикрыла глаза и чуть не замурлыкала от удовольствия, как гигантская кошка с Триана. Потянулась за куском мыла: солнечно-желтое, гладкое, оно пахло древесной корой и неведомыми пряностями. Пахло Дэвом…

Овальный брусок скользил по коже, оставляя пенный след на округлостях и впадинах моего тела. Дарил неимоверное удовольствие и окутывал терпким ароматом. На долю секунды я представила на месте куска мыла ладонь Дэва. Вздрогнула и шумно вздохнула.

Злая на себя, с остервенением намылила волосы и с головой погрузилась в воду. Смыла пену, стащила со стеллажа первое попавшееся полотенце и докрасна растерлась.

Тряхнула вешалку с одеждой и с удивлением увидела, как на пол соскользнули две кружевные тряпочки. Подняла их, повертела в руках: если это носовые платки, то почему такие странные? В них и высморкаться-то толком не удастся, разве что пот со лба утереть.

И тут меня осенило: нижнее белье. Кружевное! Вот так Рут, вот тебе и зануда. Он не только вспомнил об этих мелочах, но и подобрал нужный размер. Только с бюстом чуть оплошал, но тому виной не его глазомер, а моя хитроумная повязка.

Поверх белья я натянула белую полотняную рубашку, кроваво-красный китель с блестящими пуговицами и черные штаны в облипку. Посмотрелась в зеркало: ничего так, аккуратненько. Пожалуй, даже лучше, чем я ожидала.

Ванную комнату покинула, посвежевшая и взбудораженная. Готовая ко всему.

– Хм!.. – таким восклицанием встретил меня Дэв.

Смотрел так, будто видит впервые. Настороженный и задумчивый, он приложил указательный палец к тонким и неимоверно чувственным губам.

Я насторожилась и еще раз критически осмотрела себя.

– Че не так?

– Что, – поправил Дэв.

Сбитая с толку, я не догадалась, в чем дело.

– Что-что? – переспросила по-идиотски.

– Грудь у тебя все же есть… – все так же задумчиво констатировал он.