– Ищите его! – приказал Альберт своим людям.

Поиски продолжались два дня. Подозрений активность людей Вилкова не вызывала. В одном из отдаленных коридоров удалось найти труп солдата, у которого забрали все оружие и снаряжение. Почти наверняка, парень стал жертвой Звягинцева и его сторонников, но дальше следы терялись. Никаких зацепок. Председатель исчез, словно растворился.

– Значит, не прячется. Значит, все-таки удрал, – сделал Альберт единственно возможный вывод. – Обратно не вернется, ха. Пора действовать.

Дальше события развивались стремительно.

Со Степаном Петровичем Завойко вопрос решили просто: из медпункта выпроводили Жанну Негоду, а после этого майора, не успевшего прийти в сознание, тихо убили. Вилков отлично знал характер своего шефа. Степан Петрович не поверил бы в похищение Звягинцева, да и подчиняться Альберту не стал был ни за что. Тело оперативно доставили на поверхность и похоронили с воинскими почестями. Медсестра Жанна попыталась пробиться к телу майора, чтобы выяснить причину смерти, но ее не пустили.

– Кровоизлияние в мозг. – Такой была официальная причина смерти начальника службы безопасности, озвученная «своим» медиком.

Так же тихо и аккуратно убрали Георгия Васильевича Ротмистрова, еще одного потенциального соперника, который мог создать заговорщикам массу проблем. Георгий Васильевич давно страдал сердечной недостаточностью, так что его скоропостижная смерть тоже не вызвала серьезных подозрений.

– Не выдержал потрясения, – говорил Вилков, старательно изображая сожаление. – Шутка ли, такие новости! Заговор, председателя похитили…

Интриган не спешил. Он даже не стал официально объявлять себя шефом службы безопасности, так и оставался замом. И чрезвычайное положение, введенное еще Звягинцевым, отменять не торопился. Он добился реальной власти, это было важнее всего, а уж как его должность будет называться, не все ли равно?

«Вот Муаммар Каддафи, диктатор. Мог себя хоть императором назначить, – Вилков любил на досуге вспоминать истории из жизни тиранов и тоталитарных вождей XX века. – А оставался просто полковником».

Но триумф вышел смазанным и не очень-то радовал Альберта Евгеньевича. Не так, совсем не так он представлял свое воцарение в качестве главы бункера…

«Где ты, Рома? Куда удрал? Что замышляешь?» – ответа на эти вопросы он не находил. И покоя в душе нового руководителя не было.

Третий день Молот и его люди наблюдали за периметром бункера «Кирпичный завод». Они устроили наблюдательный пункт в самом удобном месте, откуда было рукой подать и до просеки, и до территории завода.

Жить все это время приходилось в шалаше, который соорудили из елового лапника.

В лесу имелось несколько схронов с запасом самого необходимого снаряжения, один из них Диана сумела отыскать. Но пережидать холод и метель в этом схроне – небольшой яме, забросанной сверху валежником, – не представлялось возможным. Невская с детства привыкла много времени проводить на лоне природы, а вот городские сталкеры чувствовали себя здесь неуверенно.

Сначала план действий казался простым и очевидным – подойти к воротам и попроситься внутрь. Диану должны были узнать и открыть ворота. Борис надеялся, что беспорядки в бункере еще не начались, ведь когда группа Воеводина покидала «Кирпичный завод», все было спокойно.

Но стоило Невской показаться на опушке, как постовой на вышке тут же выстрелил в нее из арбалета. К счастью, не попал.

– Это я! – кричала лучница. Она сняла шапку, чтобы лучше было видно лицо. Вместо ответа в девушку полетел еще один болт. Он угодил прямо в шапку.

– Назад! – зарычал постовой в рупор.

– Вы придурки, идиоты! Это я, Диана! – надрывалась девушка, отступая под защиту деревьев.

– Назад! – гремело вслед.

Лучница скрылась в чаще, где ее поджидали новые друзья. Девушку всю трясло от злости и досады. Испорченная шапка не прибавляла радости.

– Короче, жопа. Видать, власть уже поменялась, – пришел Борис Андреевич к самому неприятному для них выводу. – Просто так нас внутрь уже не пропустят…

– Что же делать? – спросила Лена Рысева.

– Что-что… Ждать. И следить за промзоной, – таков был приказ командира.

Маленький отряд приступил к наблюдению за периметром.

На территории промзоны все это время не происходило ничего особенного. Строго по графику менялись часовые. Время от времени включались прожекторы, и их лучи шарили по лесной опушке. Если в подземельях «Кирпичного завода» и творилось что-то неладное, то внешне это никак не проявлялось.

– Языка бы взять… – ворчал Борис Андреевич, наблюдая за часовыми на вышке.

– Ага. Язык. Говяжий. В желе. Мои любимые консервы, – мечтательно вздыхала в ответ Лена Рысева.

Раньше сталкеры и охотники часто покидали периметр, любого из них можно было бы взять в плен и допросить. Но за эти два дня ворота не открывались ни разу. Ни один человек не покидал территорию промзоны. И дрезины на рельсы тоже не выходили: на путях намело свежего снега, который никто не чистил. Это означало, что в бункере происходит что-то из ряда вон выходящее. Но что именно? Об этом оставалось только гадать.

Диана и сталкеры питались сухарями и тушенкой. Вода у них тоже пока была. В первый же день лучница подстрелила пару птиц, но сталкеры наотрез отказались есть мясо. Они считали, что вся живность на поверхности ядовита и в пищу не пригодна. Диана была иного мнения, но настаивать не стала.

Единственным источником тепла был небольшой походный примус. Его мощности едва хватало, чтобы прогреть пространство шалаша. Запасы спирта для примуса стремительно таяли, что не прибавляло людям энтузиазма.

К концу третьего дня Лена начала терять терпение. В лесу было холодно и неуютно. А по ночам – страшно. Зловещий скрип качающихся на ветру деревьев и отдаленный вой лесных обитателей пугали Рысь до дрожи в коленках.

– Надо че-то решить! – наседала Лена на Молотова. – Мы тут скоро замерзнем на фиг!

– Там мои друзья… Их, может, прямо сейчас убивают, – причитала Диана, – а мы сидим на жопе и не делаем ни хрена.

Борис отшучивался или молчал. Ему не удавалось найти выход из ситуации, это сильно угнетало опытного сталкера. Но решиться на лобовой штурм периметра он не мог, это привело бы к быстрой и бесславной гибели отряда. А ничего другого в голову не приходило.

У Рыси накопился огромный долг перед товарищами из Оккервиля. Она бросила их, не оставив даже прощальной записки. Сбежала в погоне за призрачными миражами. Подставила нескольких неплохих людей, у которых по ее вине, без сомнения, были крупные неприятности. Сейчас старые приятели находились совсем рядом… И оставались так же недоступны, как и раньше, когда их разделяли десятки километров лесов и пустошей.