Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Дима тоже ударил по газам. В результате мы на скорости сто километров в час со всей дури врезались в «Газель» посреди узкой односторонней улочки. «Рено» погиб сразу; чтобы это понять, не надо было заглядывать под капот, оказалось достаточно услышать его предсмертный хрип. Мы с Димой были в лучшем состоянии, хотя и чувствительно приложились к приборной панели.

Придя в себя, я с досадой констатировал, что нос снова разбит, утер кровь рукавом рубашки и повернулся проверить, в порядке ли брат. На его удачу, он обошелся лишь небольшой царапиной на левой скуле.

— Цел? — прохрипел я, пытаясь остановить кровь, которая тонким ручейком текла из многострадального носа.

— Вроде, — пробормотал Димка, ощупывая грудную клетку.

В это время из «Газели», которая в силу своих габаритов почти не пострадала, вылез водитель (не помню, упоминал ли я, что это был великан под два метра ростом?) и направился к нам. Тихо застонав в предвкушении интересного продолжения этого дня, я откинулся на спинку сиденья. На мою удачу, водитель подошел с Диминой стороны.

— Ты что, псих? — с возмущением и обидой в голосе спросил он у брата.

— Полный, — вместо Димы прогнусавил я, так как зажимал нос, рассчитывая остановить кровотечение.

— Может, оценим ущерб? — неожиданно предложил брат с самой добродушной в мире улыбкой.

Водитель с сомнением посмотрел на меня, решая, не сбежали ли мы из близлежащего дурдома, но вид моего искреннего возмущения (а я действительно был зол на Димку за разбитый нос) убедил его, по крайней мере, в моей вменяемости. И он принял Димино предложение.

Выходя из машины, брат на секунду обернулся ко мне и подмигнул, и я с ужасом осознал, что это еще далеко не конец. Дима умудрился встать так, чтобы водитель «Газели» оказался ко мне спиной. Пока он рассматривал вмятины на кузове, брат показывал пантомиму, смысл которой сводился к следующему: я должен выйти из машины и, угрожая пистолетом, отобрать у водителя ключи от «Газели». Если бы все не было настолько серьезно, я бы, наверное, даже рассмеялся, так забавно выглядели ужимки брата.

Мне оставалась только подчиниться Димке. Кряхтя, как столетний старец, я не без труда вылез из останков «Рено». Просто везение, что водитель был так увлечен перечислением убытков, что не обратил на меня внимания. Достав пистолет из-за ремня джинсов, я подошел к нему почти вплотную и приставил дуло к затылку.

— Ключи, — приказал лаконично, сплюнув на асфальт собственную кровь.

От такой наглости водитель замолчал на полуслове и повернулся ко мне, видимо, для того, чтобы посмотреть в мои бесстыжие глаза. Не знаю, что он там увидел, — я был чертовски зол на весь окружающий мир, и это, скорее всего, весьма красноречиво отражалось намоем лице. Во всяком случае, спорить он не стал и без сопротивления выполнил мои требования.

— Я поведу, — желая помочь, бодро предложил Дима.

— Только через мой труп, — оборвал я этот фонтан энтузиазма.

Забравшись в «Газель», я завел мотор, и машина послушно покатила вперед. Удар в зад не нанес ей сколько-нибудь ощутимого вреда, и, не считая чуть помятого кузова, она была в полном порядке.

— Здорово мы все провернули! — резвился Димка на соседнем сиденье.

Я бросил на него испепеляющий взгляд и промолчал.

— У тебя идет кровь, — заметил брат, указывая на мой расквашенный нос, который от такого варварского обращения (второй удар за последние две недели) никак не желал перестать кровоточить.

— Ты тоже это заметил?

— Сердишься? — с заискивающими нотками в голосе поинтересовался Дима.

Чтобы хоть немного успокоиться, я сделал пару глубоких вдохов, уже привычно вытер рукавом скопившуюся над верхней губой кровь и поинтересовался:

— Ты лучше скажи, вор в законе, что нам дальше-то делать? Или, может, ты думаешь, что на этой машине нас никто не заметит?

— Нам надо бросить ее и пересесть на другую, — без запинки просветил меня Дима насчет наших дальнейших действий.

— Ага, у меня как раз тут одна есть на примете. Стоит в соседнем переулке.

Дима задумчиво почесал кончик носа.

— А до дома не дотянем?

— И припаркуем «Газель» под окном? Правильно говорил отец: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам», — процитировал я папино любимое выражение и свернул вправо в узкую, зажатую между домами улочку.

Через несколько метров остановил «Газель» и заглушил мотор.

— Почему встали? — Дима выглянул в окно, ища причину задержки.

— Потому что я знал, с кем иду на дело, и разработал запасной план, — с этими словами я вышел из машины и подал брату знак следовать за мной.

Незадолго до ограбления я нашел в подъезде дома, где мы снимали квартиру, черный вход. Он вел в соседний переулок, где прохожие были большой редкостью. Именно этим входом я и решил воспользоваться. Мы с Димой перенесли несколько холодильных ящиков в подъезд, откуда брат мог самостоятельно оттащить их в квартиру. После, не теряя времени, я снова сел за руль «Газели» и отогнал ее подальше от дома.

К тому моменту, как я вернулся назад, кровь уже перестала идти из моего многострадального носа. Осмотрев себя в зеркале, я с удивлением заметил, что мне снова повезло, и нос не сломан.

— Ну, как ты? — заботливо поинтересовался Дима.

— Бывало и хуже, — я уселся в кресло и приложил к носу пакет со льдом.

— Когда приступаем? — нетерпеливо подался вперед брат.

— Я уже сомневаюсь, что мне стоит брать тебя с собой.

— Обещаю, я буду паинькой. Клянусь неукоснительно выполнять все инструкции и четко следовать плану, — произнося это, он положил правую руку на сердце и выглядел при этом как юный комсомолец, вступающий в партию.

Я посмотрел в его честные глаза и усомнился в правдивости клятвы. Но другого выхода все равно не было — в одиночку мне не справиться. Ведь похитить вампира сложнее, чем в день ВДВ прогуляться по парку.

Снова пришлось взять машину напрокат. На этот раз я предъявил собственный паспорт, так как ничего противозаконного с точки зрения российского законодательства мы делать не собирались. Так в нашей команде появился новый игрок — синий «Вольво».

Мы собирались отследить все передвижения Амаранты в поисках наиболее подходящего момента для похищения. Как бы странно это ни прозвучало, но я в самом деле хотел выкрасть любимую девушку из-под носа у семейки вампиров. Выгода от этого мероприятия казалась немалой и сулила разнообразные блага. Во-первых, можно было наконец спокойно, без свидетелей поговорить с Амарантой и попытаться убедить ее в искренности моих чувств; во-вторых, она бы избавилась от гнетущего влияния Грэгори, пусть даже вопреки ее желанию. Но я верил, что ей будет достаточно провести немного времени вдали от «первого», чтобы снова прийти в норму и выбросить из головы все мысли о своей вампирской сущности. Конечно, по собственной воле она со мной не сбежит (проверено опытным путем), и переубедить ее не в моей власти, так что я решил прибегнуть к наиболее весомому доводу в любом споре — грубой силе. Эмми наверняка будет некоторое время злиться, но я надеялся, что она быстро остынет и оценит мои усилия.