Он был человеком слова. Он сказал Дубэ, что даст ей время прийти в себя, и так и было. Он не выгонял ее в спешке, а дал пожить в его доме. Иногда он осматривал ее рану, теперь уже почти зажившую, и кормил ее. Все было, как будто она по-прежнему в Сельве, если бы не оглушительное молчание, царившее в доме.

Человек почти никогда не говорил. Несколько дней он казался еще более угрюмым. У него больше не было того уверенного выражения лица, которое она наблюдала во время их путешествия. Казалось, что он заболевает от бездействия: долгие часы он проводил, лежа в кровати и куря трубку. Он забросил свои упражнения, и это озадачивало Дубэ. Ей всегда казалось, что упражнения важны для него, к тому же ей нравилось видеть, как изящно он их выполняет. Особенно ее восхищал его танец с кинжалом. Она думала про себя, что ей хотелось бы научиться этому.

— Ты не тренируешься? — спросила она однажды, найдя, наконец, смелость снова заговорить с ним.

Он сидел за столом, с трубкой во рту.

— Можно подумать — ты не знаешь.

— Когда мы путешествовали, ты тренировался.

— Я жду.

Ну вот. И она ждала, но сама еще не знала чего. Он — не ее отец, он — нечто особенное, и понять это она не могла.

— Чего ты ждешь?

— Работы. А пока я отдыхаю. Но в любом случае это тебя не касается.

Дубэ замолчала. Они не так давно существовали вместе, но она училась понимать его. Когда он становился таким странным, она предпочитала молчать и наблюдать за ним, забиваясь в угол.

Однажды в дверь постучали. Дубэ вздохнула. Она уже почти начинала верить в то, что они вдвоем живут в одиночестве, вдали от всего мира, того самого мира, о котором она и ее друзья так мало знали.

— Всплывший Мир стоит на чем-то вроде стола, а вокруг восьми Земель находятся границы — края, — говорил Горнар.

— Это детская глупость, — отвечала обычно Пат. — Мама сказала мне, что на западе протекает большая река, а на востоке находится пустыня.

Горнар качал головой:

— Тебе говорят так, чтобы не пугать тебя. На самом деле вокруг ничего нет, там только границы, там живут отшельники и маги, живут просто так, подвешенные над пропастью.

— А Ниал и Сеннар, которые перелетели за Саар?

— Они ушли в пустоту — место, куда отправляются уставшие герои.

Дубэ не могла сказать, верила ли она в это на самом деле, но это место ей и вправду казалось таким, как описывал Горнар. Иногда она фантазировала, представляя, что других людей вообще не существует, что в этом месте отныне будут жить только она и этот человек, чьего имени она даже не знала.

Едва услышав стук в дверь, мужчина накинул плащ, и Дубэ воспользовалась этим, чтобы пойти открыть. Он грубо оттолкнул ее.

— Это не твое дело, — сказал он.

Он открыл, и на пороге появился тот, чье лицо сразу же испугало Дубэ: плоское лицо с огромным носом и толстыми губами, потрескавшимися от жары. У вошедшего были длинные иссиня-черные волосы, очень длинные борода и усы, высокий морщинистый лоб, маленькие глазки, как у борова. Эта страшная голова была посажена на не менее уродливое тело: вошедший был почти вполовину ниже хозяина дома, туловище у него было довольно длинное, а ноги кривые и короткие. Инстинктивно Дубэ спряталась за мужчину. А он и сам крепко прижал ее к себе.

— Кто ты?

— Это ты — убийца?

Голос гостя был хриплый, густой, злой. Дубэ вцепилась в плащ хозяина руками.

— Входи.

Хозяин повернулся, вытолкнул Дубэ за дверь и строго сказал:

— Ты не должна слушать.

— Но этот человек…

— Это — не человек, это — гном.

Дубэ слышала о них. Она знала только, что они живут на юге, в совершенно черных горах, рядом с вулканами. Прежде всего, она слышала про Идо — предателя, страшного гнома, который много раз пытался убить их доброго короля. Теперь она испугалась еще больше.

— Иди к морю, — сказал мужчина, — и не возвращайся, пока я сам тебя не позову.

Потом он повернулся и оставил ее за дверью.

Дубэ снова оказалась одна. Нехотя и со слезами, побежавшими из глаз, она повиновалась и снова отправилась сидеть на берегу моря. Она чувствовала себя покинутой и боялась за мужчину.

Вечером он снова оживился. После ужина вынул все свое оружие и начал его начищать. Дубэ сидела и смотрела на него. Ей всегда нравилось наблюдать за людьми, которые изготавливают стрелы. Прежде всего — из-за перьев, а их сейчас на столе было множество: мужчина обрезал их острым ножом.

— Можно я возьму одно?

Человек разрешил.

— Кто был этот гном?

— Тот, кого я ждал.

— Чего ты ждал?

— Работу, Дубэ. Гном живет в Рандаре, недалеко отсюда. Его дочь была убита. Он хочет, чтобы я убил того, кто это сделал.

Дубэ несколько минут молчала. Потом она решилась:

— Ты делаешь это, чтобы заработать на жизнь? Убиваешь?

Человек кивнул, не отрываясь от своей работы.

— Почти как солдат…

— Солдат убивает на войне. Вместе с другими людьми, которые тоже убивают. Ты понимаешь разницу?

Дубэ покачала головой.

— Я крадусь за людьми, проникаю в их дома, в их постели, когда они уверены, что с ними ничего не может произойти.

Дубэ содрогнулась.

— Мне сказали, что убивать — плохо. Поэтому меня и выгнали.

— Это в самом деле так.

— Так зачем же ты убиваешь?

Человек саркастически усмехнулся:

— Это — моя работа. Я ничего другого не умею. Меня этому обучили, когда я был еще ребенком вроде тебя. Я родился среди убийц.

Дубэ постукивала пальцами по перу.

— И сколько заплатит тебе гном на этот раз?

Человек оторвался от работы, посмотрел на нее:

— Зачем ты спрашиваешь?

Дубэ опустила глаза и покраснела.

— Так просто…

Человек снова взялся за работу, но казался раздраженным.

— Двести наутили.

Этой монеты Дубэ никогда не видела.

— Это много?

Человек фыркнул:

— Приблизительно триста каролей.

Дубэ удивилась:

— Действительно, много…

Она продолжала крутить в руках перо.

— И когда ты его убьешь?

Человек в ярости бросил кинжал на стол, так, что Дубэ вздрогнула.

— Прекрати свои вопросы. Моя работа ни в коем случае не должна тебя интересовать. Вбей это себе как следует в голову. Ты останешься здесь, пока полностью не поправишься. Когда мне предложат серьезную работу и я уйду отсюда, ты тоже уйдешь.