Он вырвал перо у нее из рук и начал обрезать его. Они оба молчали, но Дубэ продолжала смотреть исподлобья на мужчину, следя за его движениями.

«Когда-нибудь я стану такой, как он».

Он ушел. Сказал, что его не будет два или три дня.

— Мне хочется пойти с тобой.

— Я отправляюсь выполнять работу, а не в приятное путешествие.

— Я уже была с тобой, когда ты работал, и даже помогла тебе.

— Ты остаешься здесь, и все.

Дубэ надулась. Ей вовсе не хотелось оставаться одной. Она и так уже долго была одна, а теперь, когда она его нашла, она ни за что на свете не даст ему уйти. Однако человек был непреклонен.

— Скоро мой день рождения…

Это была правда. Первый день рождения в ее новой жизни.

— А почему меня должно это интересовать?

Мужчина ушел ночью, а Дубэ осталась в лачуге. Он оставил ей все необходимое: хлеб и сыр, а еще немного вяленого мяса и фрукты, ничего, что нужно было бы готовить, потому что он не доверял ей пользоваться камином.

Он оставил еще снадобья для почти затянувшейся раны — небольшого красного следа на плече.

Ей действительно хватало всего. Но без него дом был пустым. Без мужчины, курящего трубку, без его оружия, без его вечерних упражнений этот дом был мертвым и заброшенным.

Три дня она, волнуясь, ждала его, и к ней возвращались ее прежние страхи. Ночью снова снились кошмары, лицо Горнара, его глаза. Снова стали являться лица множества умерших, которых она видела в последнее время.

Днем она шла к морю, смотрела и даже два раза искупалась. Вода страшно притягивала ее, и ей нравилось качаться на волнах. Ей хотелось бы, чтобы он был тут и смотрел на нее.

Но на закате одиночество тяготило Дубэ. Снова тишина — единственная спутница ее дней, которые становились долгими и тоскливыми. Снова все лишено смысла, сведено к выживанию, как в лесу.

Дубэ все знала, еще не понимая. Ее убивало это знание. Ее дом — дом этого человека, ее дорога — любая, по какой бы он ни пошел. Он принадлежит ей, и она никогда не позволит ему прогнать ее. Хорошо, теперь она знает это, и, когда он вернется, если когда-нибудь вернется, возможно, он прикажет ей уходить. Но она не сделает этого. Если он уйдет, она будет следовать за ним.

После столь долгого времени у нее снова было место, где она могла остаться.

Он вернулся ночью, тихо открыл дверь, но Дубэ мгновенно услышала и так же мгновенно поняла, что это мог быть только он.

Она встала со своей подстилки, подошла к двери.

Он остановился на пороге — всего лишь черная фигура на фоне слабого света луны. Но Дубэ ни с кем не могла его спутать.

— Уже поздно, спи.

— Не оставляй меня больше одну.

Чего ей стоило сказать это! И это были слова, на которые она ждала ответа. Но его не было. Человек вошел и закрыл дверь, потом отправился в свою комнату, оставив Дубэ у входа. Дубэ была довольна и этим. Он вернулся, теперь она знает, что делать.

Несколько дней все шло, как раньше. Человек казался более спокойным, чем раньше, но продолжал оставаться отстраненным и молчаливым, как обычно, даже, казалось, избегал Дубэ. Она пыталась быть ему полезной, хотя мало что могла: когда она жила в Сельве, ее мать часто сердилась на нее за то, что девочка не помогала ей по дому.

Она поправляла подстилку, немного прибирала в комнате, пыталась помочь мужчине, когда он готовил еду. Однако он как будто не замечал ее усилий и продолжал вести свою обычную жизнь.

Несколько раз он исчезал и не говорил ей, куда уходит. Однажды вернулся и принес что-то поесть. Каждый раз, когда он уходил, Дубэ боялась, что он больше не вернется.

Беда разразилась вечером, в то время, когда не говорить было невозможно. Мужчина держал трубку во рту и сидел, задумавшись, за столом. Дубэ успела домыть посуду, аккуратно поставила тарелки, затем села рядом, смотря вдаль, на спокойное море.

— Мне кажется, что ты уже здорова…

Дубэ тут же поняла, к чему приведет этот разговор.

— Не знаю, иногда мне еще бывает плохо.

Мужчина вытряхнул трубку. Он не был рассержен, как бывало иногда, скорее казался усталым.

— Я оставил тебя здесь, чтобы ты поправилась, я помог тебе, в ту ночь и потом, потому что ты спасла мне жизнь. Ты ведь знаешь это, правда?

Дубэ кивнула и почувствовала, что на этот раз не сможет удержаться от слез.

— Работу я выполнил хорошо, но я не могу оставаться здесь долго. Лучшее место — Земля Скал. Там плетется множество интриг, ветер меняется.

Дубэ не понимала, о чем он говорит, не хотела ничего знать о войне и других мерзких делах. Но она поняла, что теперь все кончено.

— Сейчас Земля Скал — опасное место. Ты не можешь идти туда со мной.

Дубэ проводила пальцем по прожилкам деревянного стола. Молчание становилось тягостным.

— Завтра я соберу свои вещи, и покончим с этим.

— Мне некуда идти.

— Ты жила одна в лесу. Увидишь, ты найдешь, куда пойти, или, может быть, я найду тебе какое-то место. Но ты должна забыть меня, как будто мы никогда не были знакомы. Никто из живых, кроме тебя, никогда не видел моего лица. Ты — единственная, и я должен был бы убить тебя за это, но не могу… Забудь обо мне и о нашей встрече. Это будет лучше и для тебя.

— Не будет лучше! Как ты можешь говорить, что так будет лучше? Меня выгнали из дома, я видела войну, я совершила убийство! Я никогда не найду себе места!

Дубэ встала и кричала со слезами на глазах. Человек не поднимал глаз и смотрел в пол.

— Убийца ни с кем не может быть связан. У меня нет ни чувств, ни друзей, в крайнем случае — союзники или ученики, но у меня их нет. Ты мне ни к чему.

— Я могу помогать тебе, как делала все эти дни. Разве ты не видел, что я стараюсь? Я могу обучиться всему, что тебе нужно, помогать тебе во всем…

Мужчина покачал головой:

— Мне никто не нужен, а девочка — тем более.

— Я уже не ребенок…

Дубэ умоляла. Настало время доказать, насколько сильна ее решимость, насколько глубока ее привязанность и уважение к этому человеку.

— Рядом со мной — только смерть, почему ты не хочешь понять? Разве ты не видела, чем я зарабатываю на жизнь? И так будет всегда, если ты останешься со мной. В конце концов ты тоже будешь убивать, а это — неправильно.

— Но я уже однажды убила, и ты сказал мне, что даже мои родители ненавидят меня. В самом деле, меня бросили здесь, а мой отец не стал искать меня. Ты — единственный, кто у меня есть, если ты покинешь меня, я умру, я это знаю.

Мужчина встал. Он продолжал избегать взгляда Дубэ.