И впрямь — богатая библиотекаученого-ботаника. И какие-то старые, начала прошлого века фолианты, гдепредисловие поет хвалу Партии и лично товарищу Сталину. И еще более древние,дореволюционные. И множество простеньких зачитанных томиков, изданных летдвадцать-тридцать назад.

— Большая часть — хлам, — не поворачиваясь,сказала Арина. — Им место только на полке библиофила. Но… рука не поднимаетсяпродать.

Я уныло кивнул, глядя на шкаф сквозь Сумрак.Все чисто. Никакой магии. Старые книги по ботанике.

Или же — так искусно наведенный морок, что яне в силах его преодолеть.

— Садитесь, чай готов, — сказала Арина.

Я сел на скрипучий венский стул. Взял чашку счаем, понюхал.

Запах был восхитительный. Что-то в нем было иот обычного хорошего чая, а что-то и от цитруса, и от мяты. Хотя я готов былпобиться об заклад — не было в настое ни чайного листа, ни цедры, ни банальноймяты.

— Ну как? — улыбнулась Арина. — Вы попробуйтетолько…

Она присела напротив меня и чуть подаласьвперед. Мой взгляд невольно упал на расстегнутый ворот, демонстрирующийзагорелую грудь. Интересно, этот «приятель на джипе»… он ее любовник? Илипросто коллега-ботаник? Ага, сейчас. Ботаник на джипе…

Да что со мной? Можно подумать, я только что снеобитаемого острова и женщин десять лет не видел!

— Горячий, — держа в руках чашечку, сказал я.— Пусть чуть остынет…

Арина кивнула.

— Удобно, когда есть электрический чайник, —добавил я. — Закипает быстро. А откуда у вас электричество, Арина? Что-топроводов у дома я не заметил.

Лицо Арины дрогнуло. Она жалобно сказала:

— Может быть, подземный кабель?

— Неа, — сказал я, отводя руку с чашкой иаккуратно выливая настой на пол. — Ответ не годится. Подумайте еще раз.

Арина досадливо качнула головой:

— Ну что за беда? На такой мелочи…

— Всегда прокалываешься на мелочах, —посочувствовал я. Встал. — Ночной Дозор города Москвы, Антон Городецкий. Требуюнемедленно снять иллюзию!

Арина молчала.

— Ваш отказ от сотрудничества будет означатьнарушение Договора, — напомнил я.

Арина мигнула. И исчезла.

Вот так вот, значит…

Я поймал взглядом свою тень, потянулся к ней,и прохладный Сумрак обнял меня.

Домик ничуть не изменился!

Арины не было.

Я сосредоточился. Здесь было слишком серо итускло, чтобы увидеть свою тень. Но я, все-таки, ее нашел. И шагнул на второйуровень Сумрака.

Серый туман сгустился, пространствонаполнилось далеким тягучим гулом. По коже прошел холодок. А домик изменился — ирадикально, преобразился избушку. Стены стали бревенчатыми, обросшими мхом.Вместо стекол в окнах поблескивали полупрозрачные слюдяные пластины. Мебельпогрубела, постарела, венский стул, на котором я сидел, превратился в обрубокпня. Только дорогой глубокоуважаемый шкаф не изменился — красивый старый шкаф.Вот книги в нем стремительно меняли облик, неправильные буквы ссыпались на пол,дерматиновые корешки превращались в кожаные…

Арины не было. Был лишь тусклый силуэт,маячивший где-то возле шкафа, призрачная быстрая тень… ведьма ушла на третийуровень Сумрака!

Теоретически, я мог туда войти.

На деле — никогда не пробовал. Для магавторого уровня — это предельное напряжение сил.

Но я был сейчас слишком зол на хитроумнуюведьму. Она же очаровать меня пыталась, приворотить… старая карга!

Я встал у потемневшего окна, ловя те капелькисвета, что проникали на второй слой Сумрака. Нашел, или подумал, что нашел,слабую-слабую тень на полу…

Труднее всего было ее заметить. Дальше теньстала послушной — и взметнулась ко мне, открывая проход.

И я шагнул на третий уровень Сумрака.

В подобие дома, сплетенное из веток деревьев итолстенных стволов.

Книг больше не было, мебели не осталось.Только гнездо из ветвей.

И Арина, стоящая напротив меня. Как же онабыла стара!

Ее не скрючило, как сказочную Бабу-Ягу. Онаосталась стройной и высокой. Но кожа стала морщинистой, будто кора дерева,глаза глубоко запали. Грязный балахон из мешковины служил ей единственнымодеянием, и высохшие груди пустыми мешочками болтались в глубоком вырезебалахона. А еще она была лысой — только прядь волос торчала из макушкинаподобие индейского вихра.

— Ночной Дозор! — повторил я. Слова вырывалисьизо рта неохотно, медленно. — Выйти из Сумрака! Это последнее предупреждение!

Что я могу сделать ей, так легко погрузившейсяна третий уровень сумеречного мира? Не знаю. Возможно, что и ничего…

Но она не стала больше сопротивляться. Шагнулавперед — и исчезла.

Я вышел на второй уровень с заметным усилием.Обычно выходить проще, но третий уровень тянул из меня силы, как изновообращенного недоучки.

Арина дождалась меня на втором уровне. Она ужеобрела свой прежний облик. Кивнула — и двинулась дальше, к привычному, уютному,спокойному человеческому миру…

А я, обливаясь холодным потом, два разапытался поднять свою тень, прежде чем это удалось.

Арина сидела на стуле, скромно положив руки наколени. Она больше не улыбалась — и вообще была само послушание.

— В дальнейшем обойдемся без фокусов? —полюбопытствовал я, выйдя в реальный мир. Спина была мокрая, ноги слегкаподрагивали.

— Могу ли я остаться в этом облике, дозорный?— тихо спросила Арина.

— Зачем? — не удержался я от маленькой мести.— Я уже видел вас настоящей

— Кто решит, что в этом мире настоящее? —задумчиво сказала Арина. — Это ведь, откуда посмотреть… Считайте мою просьбуженским кокетством, Светлый.

— И попытка меня обворожить — тоже кокетство?

Арина стрельнула глазками. С вызовом произнесла:

— Да! Я понимаю, что мой сумеречный облик… ноздесь и сейчас — я такая! И ничто человеческое мне не чуждо. В том числе ижелание нравиться.