– Никита, перестань… Прошу тебя… – Настя сердито отмахивалась.

– Нет, а чего? В чем я не прав, скажи? Ты так трогательно за ним ухаживаешь… Бульончики варишь, клюкву с сахаром перетираешь…

– Я это делаю потому, что Валя еще очень слаб. И ты это прекрасно понимаешь. И прошу тебя… Хотя бы при девчонках этих разговоров не заводи!

– Ну что ты, я ж все понимаю! Отец – это святое. Только я никак в толк взять не могу… Кто я-то в этой сентиментальной композиции? И вообще… Ты уж определись как-то… У тебя какой муж считается главным? Первый или второй?

– Никита, хватит! Ну перестань, пожалуйста! Прошу ведь!

– Да я-то перестану… Только одно обстоятельство есть, с которым не знаю, что делать, хоть убей…

– Какое обстоятельство?

– Да мать моя позвонила сегодня, приехать хочет. У нее завтра утром какая-то консультация медицинская назначена, хотела у нас переночевать, чтобы утром на эту консультацию не опоздать. Ну вот как я присутствие чужого мужика в квартире объясню, скажи? Она ведь у меня женщина высоких моральных устоев, нашего семейного устройства на данный момент не поймет…

– Ну, скажи, что это мой родственник… Дальний…

– Ага, родственник! Тот самый родственник, которого девчонки папой называют! Смешно!

– Ну, тогда правду скажи! Просто скажи, что это их отец… И ему после больницы идти некуда… А что, разве это неправда, Никит? И мама твоя все поймет, она вполне себе разумная женщина!

– Ну да, поймет… Как же… Что-то наши соседки не очень эту правду приняли. Мы с того времени, как твой бывший у нас поселился, держим первую позицию в рейтинге дворовых сплетен.

– А тебе есть дело до дворовых сплетен?

– Мне есть дело до своей матери. Я за ее психику переживаю.

– А ты не переживай. Девчонки сегодня поздно придут, мама твоя к этому времени уже спать уляжется и не услышит, что они Валю папой зовут. А утром она рано на свою консультацию уедет…

– Ну, если так… Вот же у тебя как сознание работает – любым путем из этой дурной ситуации вывернешься, лишь бы твой бывший не пострадал! Ладно, иди, корми его своим бульончиком… Заждался уже, наверное…

Настя молча поставила на поднос чашку с бульоном, молча вышла из кухни. Если б Никита знал, как она устала от его нападок… Нет, его можно понять, конечно, кто ж спорит! А с другой стороны… Не по-мужски это как-то – нападать и нападать. Не нравится тебе ситуация? Так хлопни дверью, уйди! Прояви характер!

Нет, она вовсе не хотела, чтобы он на самом деле ушел. И даже испытывала глубокое чувство вины, что заставила Никиту терпеть все это. Но ведь достал уже, честное слово, достал! Неужели не понимает того, что Валя сейчас оказался в безвыходном положении, что ему помощь нужна? У него же никого нет, кроме нее и девчонок… Ни одного родственника здесь нет, все в других городах живут… Да и с ними общение сводится только к телефонным поздравлениям к Восьмому марта и к Новому году. Так и получается, что никому оказался не нужен… И что главнее теперь на чаше весов – ее собственное семейное спокойствие или Валина жизнь? Ну почему, почему Никита этого не понимает? Да и это ведь Валина квартира… Юридически он имеет на нее полное право. Он ушел отсюда де-факто и ни разу ни слова не проронил про это де-юре… И Никита тоже об этом прекрасно знает! Может, поэтому так и злится, что все знает и понимает?

Валя лежал на диване, закрыв глаза, но она видела, что не спит. Села на стул, поставила поднос на колени, проговорила тихо:

– Пора обедать, Валь… Смотри, какой я аппетитный бульон сварила – пальчики оближешь! Крепкий, ароматный! Ты ж любишь такой!

– А ты еще помнишь, что я люблю, а что не люблю? – со слабой улыбкой спросил он, открывая глаза.

– Конечно, помню. У меня вообще память хорошая. Давай-ка, попробуй… – потянула она ложку с бульоном к его рту.

– Погоди, Насть… Погоди… Скажи мне… Вы опять из-за меня с Никитой ругались, да?

– Нет… С чего ты взял?

– Дверь на кухню была закрыта, но я же слышал интонацию его голоса… И твою интонацию тоже слышал, как ты оправдывалась. Мне надо уйти от вас, Насть… Не хочу тебе жизнь портить. Надо позвонить в агентство, комнату снять…

– Да какое агентство, какая комната, Валь! Тебе даже до туалета пока дойти трудно, о чем ты! Вот поправишься, тогда уж… делай что хочешь… А пока давай ешь бульон! А на второе будут паровые котлеты с пюре! А на третье – клюквенный морс, ты его тоже любишь, я помню! Давай, открывай рот, ну… И без всяких разговоров, иначе я бульон разолью…

Валя послушно открыл рот, проглотил первую ложку бульона. Улыбнулся благодарно, произнес тихо:

– Вкусно-то как…

– А то! Я ж старалась! – с удовольствием произнесла Настя.

– Знаешь, я сейчас впервые после больницы вкус еды почувствовал…

– Это хорошо, Валь! Значит, на поправку пошел, аппетит появился! Давай-ка еще… Вот так…

– Лучше я сам… – произнес Валя, пытаясь приподняться в подушках. – Что ты меня, как маленького, с ложечки кормишь!

– Ну, сам так сам… – согласилась Настя, передавая ему в руки чашку с бульоном.

Руки у Вали дрожали – это было заметно. Но чашку все-таки удержал, хоть и далось ему это с большим трудом. Настя сидела, смотрела, как он ест бульон, думала о своем…

О том, что у нее сегодня ночное дежурство. Значит, когда Никита привезет с вокзала свою маму, ее дома не будет. И мама обязательно спросит, кто это на диване в гостиной лежит, на котором она всегда спит, когда в гости приезжает. И Никита ей станет объяснять… И Валя услышит это вранье – про дальнего родственника…

Ох, как все запуталось в ее жизни. Еще и врать приходится, изворачиваться. Но ничего не поделаешь – сама эту кашу заварила, сама… Да, надо еще девчонок предупредить, что мама Никиты придет. Мало ли… Вдруг раньше с тренировки придут, ляпнут лишнее. Хотя что значит – ляпнут? Их тоже надо заставлять врать, выходит?

Всю рабочую ночь она провела как на иголках. Утром пришла домой, открыла своим ключом дверь…

Тихо в квартире. Прошла на цыпочках в гостиную – Валя спит… Заглянула к девчонкам в комнату – тоже мирно спят в своих кроватях. И на кухне все прибрано, и вазочка с печеньем на столе аккуратно прикрыта вязаной салфеточкой – так всегда мама Никиты делает по деревенской привычке. И салфеточки эти всегда ей дарит, когда приезжает. Стало быть, без лишних эксцессов прошло ее ночное гостевание, хотя кто его знает… Надо будет потом у Никиты спросить… А можно и не спрашивать в общем. Чтобы лишний раз не наступать ему на больную мозоль.

Долго еще сидела на кухне, в благословенной тишине. Потом девчонки проснулись, и Валя проснулся, и день закрутился обычным вихрем. Надо было жить, надо было исполнять взятые на себя обязанности. Даже поспать толком после ночной смены не удалось – позвонила мама, сказала, что едет в гости. С чего это вдруг, интересно? И голос у нее такой был… Недовольный.