Он взял ее за руку, повертел туда-сюда, разглядывая браслет. Потом произнес тихо:

– Да, очень красиво… Хотя мало в этом что понимаю, если честно.

– Я рада, что вам понравилось, Никита. Эта покупка для меня очень дорога – не в материальном смысле, конечно… Просто я давно именно такой браслет хотела… И потому решила отметить…

– Что ж, давайте отметим! Выпьем за сбычу мечт! – оглянулся он в поисках официанта.

Тот вырос, будто из-под земли. Положил перед ними книжечки меню, быстро ушел.

– Это хорошее кафе, здесь всегда вкусно… – протянула Лара, будто оправдываясь. – И да, я забыла сказать… Поскольку я отмечаю покупку, и я вас пригласила… Я сама счет оплачу…

Думала, он возмутится, скажет – еще чего не хватало! А он только улыбнулся, пожал непонятно плечами – ладно, мол, как хотите… И как же это надо расценивать, интересно? Ему что, все равно, как она это воспримет? Или просто надо списать на ту самую легкость, презирающую всякие условности и предрассудки? Ладно, пока будем так считать…

Официант принес заказ, разлил по бокалам белое вино. Выпили за покупку, принялись молча есть. Никита ел с большим удовольствием – голодный был, наверное. И ничуть этого удовольствия не стеснялся. И молчание его не напрягало. Будто так и надо было…

А ее почему-то зло взяло. Что он сюда, выпить-закусить пришел, что ли? Даже не смотрит на нее, только в тарелку! Может, никакая легкая человеческая природа тут ни при чем, а просто он хам и нахал?

– Как ваша шведская семья поживает, Никита? Надеюсь, все хорошо? – спросила непринужденно, добавив в голос чуточку ехидства.

Он поднял на нее глаза, усмехнулся грустно:

– Да, ваша шутка про шведскую семью принята, Ларочка… Она и для меня уже стала притчей во языцех. Правда, мне совсем не смешно, знаете ли… Если еще учесть, что моя фамилия тоже Иванов…

– Да вы что? – искренне изумилась Лара. – Надо же, как получилось… Вы все втроем – Ивановы?

– Да. Мы все втроем Ивановы. Как в дурной притче – было у жены два мужа, и оба – Ивановы. Хотя один из Ивановых ваш муж, ведь так?

– Бывший, Никита. Бывший… Я два дня назад на развод подала. К вам для этого и приходила, чтобы у Вали заявление подписать. Так что могу поздравить – теперь у вас настоящая шведская семья! Оба мужа у Насти живут рядышком, можно сказать, под боком!

– Вы сейчас издеваетесь надо мной, да? – вдруг сердито спросил Никита. – Может, вы для этого меня сюда и позвали?

– Да нет, что вы… – испуганно залепетала Лара. – Я вовсе не хотела… Не обижайтесь…

– Ладно, проехали. Давайте еще вина выпьем…

– А может, на брудершафт? – неожиданно для себя предложила Лара. – Ну, то есть… Может, мы на «ты» перейдем?

– Давай на «ты», что ж… – покладисто согласился Никита, протягивая вперед свой бокал.

– Правда, Никит, не обижайся, ладно? – под звон бокалов быстро проговорила Лара. – Я вовсе не за этим тебя сюда позвала…

– А зачем?

– Честно?

– Давай честно…

– Да просто соблазнить тебя хочу, а ты все никак понять этого не можешь! Нравишься ты мне… Очень нравишься, понимаешь?

Никита ничего не ответил, только кивнул. Будто только и ждал от нее этого признания. И не удивился, и не обрадовался. И уж тем более не смутился. Вот же нахал, а? Но черт же возьми… Он и в самом деле все больше и больше ей нравился!

– Может, ко мне прямо сейчас поедем, а? – Лара совсем осмелела, чувствуя, как выпитое вино ударило в голову. – Ты не против, надеюсь?

– Что, все так просто, да? – с улыбкой ответил Никита.

– А зачем нам с тобой эти сложности? По-моему, сложностями ты уже сыт по горло… Разве не так?

– Да так, так…

– Вот видишь! Я тоже, между прочим, сложностей не люблю… Да, честно тебе признаюсь – не люблю! Уж по крайней мере со мной у тебя шведской семьи точно не получится, обещаю! Ну что, едем? И не осуждай меня за торопливость, ради бога! Да, я такая! Всегда искренне проговариваю то, что думаю!

Он посмотрел на нее очень внимательно, будто хотел разглядеть ту самую искренность, о которой она говорила. Потом проговорил тихо:

– Ну что ты меня уговариваешь, будто я собираюсь тебе возражать? Я на идиота похож, по-твоему? Конечно же, едем… И даже обязательно…

Всю дорогу до дома она ликовала про себя тихо – победа, победа! И потом это ликование было тоже вознаграждено – Никита так лихо вознес ее по лестнице на руках в спальню, что она опомниться не успела. И дальше тоже – как в красивом кино… И дрожание ее пальцев, пытающихся расстегнуть пуговицы на его рубашке, и его нетерпеливое рычание, и два быстрых дыхания в унисон… Если взять крупным планом – просто фантастический кадр! Феллини нервно курит в сторонке! Все так, как она себе и представляла, и вся ночь еще впереди… Ведь он должен остаться у нее на всю ночь, он просто обязан! А где ночь, там и утро, и день… И снова ночь… И вся жизнь, полная и счастливая!

* * *

Никита проснулся от легкого запаха духов, показалось – незнакомого… Потом вспомнил, чей это запах. И про все вспомнил… Как же он крепко заснул, а главное, как хорошо и беззаботно! И утро, должно быть, совсем позднее…

Открыл глаза, поднял от подушки голову, огляделся. Да, миленькая у Лары спальня. Вся в розово-кремовых тонах. В такой спальне поневоле будешь чувствовать себя беззаботным – забытое давно чувство, между прочим…

Нет, правда, на душе очень легко. Проснулся – ничего никому не должен. И ничем не обязан. Может, он такой и есть по сути своей – счастливо легкомысленный? Может, ему по природе другого не дано? А если так… Зачем тогда изображать из себя кого-то другого и жить по чужим правилам?

Боже… Еще и запахи откуда-то доносятся умопомрачительные! Неужто хозяюшка завтрак готовит? Еще и кофе в постель может притащить… Похоже, она любит всякие такие нежности. Да он вовсе и не против, если на то пошло…

О, точно. Легкие шаги на лестнице слышны. Надо притвориться спящим, чтобы все по сценарию было.

Сквозь прищуренные глаза увидел, как она вплывает с подносом в спальню – халатик легкий, воздушный, коротенький. А лицо! Лицо какое счастливое – жуть! Такого лица не сыграешь и никаким старанием не изобразишь, и это ужасно льстит самолюбию, чего уж там…

Да, вполне счастливый момент, и даже не хочется глаза открывать, прерывать его. И внутри так хорошо – не описать… Только – стоп! Не надо сразу сдаваться, надо помучить ее немножко. Уж прости, дорогая Ларочка, но очень хочется поиграть в эти забытые игры. Так давно не играл… Провалился в серьезную семейность, в обязательства, совсем ему не нужные…

Однако пора и проснуться. Вон Ларочкина рука уже и щеки коснулась, и пальчики защекотали за ухом. Открыл глаза, потянулся, улыбнулся, сел в постели, глянул на нее благодарно.