Президент фыркнул.

– А нынешний директор понимает, что вы роете ему могилу?

– Ну, во-первых, пока не понимает и думает, что с моей помощью переиграл профсоюз. Во-вторых, у него рыльце в пушку, а мы дадим ему возможность уйти чистым и небедным.

– Вы всерьёз верите, что нашего заказчика эта затея с фондом устроит? Захочет ли он вести переговоры с этим профсоюзным деятелем?

– Либо фонд, либо без акционерной войны никак. Если заказчик сделает профсоюзного оппозиционера гендиректором, то по ту сторону баррикад никого не останется и можно будет спокойно работать. Мне кажется, лучше предложить и домучить такой вариант, чем просто признать, что мы бессильны выполнить заказ.

– А если этот профсоюзник окажется плохим гендиректором?

– Значит, будет кого обвинить в низкой зарплате и плохих условиях труда. «Запиарим» его перед рабочими до черноты… Главное, у нас появится достаточно времени.

– Пожалуй, – задумчиво пробормотал президент. – А нам-то какой интерес? – вдруг осенило его. – Где наш доход? Зачем нам возиться с этим фондом, если мы не сумеем скупить и перепродать акции?

– Обидно, что не удастся «снять маржу»? – усмехнулся я. – Не беспокойтесь, мы возьмём достойное комиссионное вознаграждение по сделке с фондом. А потом ещё возьмём плату за консультации. Не та прибыль, конечно, зато минимум рисков. В конце концов, корпоративные финансы – это не только банальная скупка акций по дешёвке…

Президент помолчал.

– Что ж, попробуйте, – сказал наконец он. – Кстати, я подписал приказ о включении управления корпоративных финансов в состав вашего департамента.

– Вот спасибо, – хладнокровно отозвался я. – А оно мне надо?

– Не лукавьте, Андрей Викторович, – сухо сказал президент. – Вам же этого хотелось. Вам этот бизнес интересен. Вы проглотили хозяйство Алфёрова – ему поделом, а вы радуйтесь. Только… – Президент умолк.

– Только – что? – переспросил я.

– Только смотрите – не подавитесь, – нехорошим голосом сказал президент и дал отбой.

Я медленно отнял трубку от уха и обиженно посмотрел на неё. Трубка тут же зазвонила. Я посмотрел на дисплей. Это был номер сотового телефона Алфёрова.

– Слушаю, – буркнул я.

– Ну здравствуй, Андрей Викторович, – услышал я усталый голос на том конце линии.

– И тебе привет, – уже бодро отозвался я.

– Празднуешь?

– Нет, работаю.

– Кирпичи бульдозером крошишь?

– Тебе уже доложили? – усмехнулся я. – Неужто Гусман дозвонился?

– Нет. – Алфёров помолчал. – Ты его так напугал, что он, наверное, не скоро посмеет набрать мой номер.

– Тогда кто? – требовательно спросил я.

– А зачем тебе? Репрессии устроишь? – Алфёров снова помолчал. – Хотя мне всё равно. Мне позвонил один из директоров, кто ещё помнит мою доброту… Проверяй хоть всех. Ты лучше скажи мне, зачем ты наплёл им про какие-то страшные допросы в службе безопасности? Представляю, как обделался Гусман…

– Надеюсь, ты мою легенду не опровергал?

– Нет, я же говорю – мне уже всё равно. И потом – мы договорились…

– Рад, что ты об этом помнишь, – заметил я.

– Надеюсь, ты тоже. Впрочем, ты был достаточно великодушен, чтобы я был благодарен тебе по гроб карьеры… хотя уже и не в этом банке. У меня к тебе только одна просьба.

– Какая?

– Отпусти Гусмана с миром. Он, конечно, вор, но такой стресс может и не перенести.

– Хорошо, – быстро согласился я. – Не вопрос.

– Устроишь чистку в управлении корпоративных финансов?

– Посмотрим. – Я вздохнул. – Ты, собственно, зачем звонишь? Не из-за Гусмана же…

Алфёров ответил не сразу.

– Я просто хотел поинтересоваться… – медленно проговорил он. – Ты серьёзно пытаешься пропихнуть идею с этим фондом акций трудового коллектива?

– Серьёзно. Более чем.

– Неужели ты и вправду надеешься сделать этот бизнес цивилизованным?

– А ты сомневаешься?

– Даже со всей твоей удачливостью это гиблое дело, – заявил Алфёров. – У нас, знаешь ли, клиентура не та. Не иностранцы, не «Газпром» и даже не нефтяники. Ты их высоким финансовым материям не научишь…

– Ты просто не пробовал, – возразил я. – Что им по-настоящему выгодно, я объясню всегда. Не поймут, объясню ещё раз. Это будет как лакмусовая бумажка – менеджер согласится, а вор нет. Умный поймёт, а тупица упрётся.

– Ну, ладно, выдрессируешь ты этих менеджеров. А вот что ты будешь делать, когда упрутся рабочие и не понесут свои акции в этот твой фонд?

– Поступлю точно так же, как с менеджерами. Буду объяснять. Дважды.

– А если всё равно не проникнутся? Будешь вещать, пока не охрипнешь?

– Нет, – хладнокровно ответил я. – Просто отказники лишатся «тринадцатой зарплаты», а мои горячие сторонники получат путёвки на курорты.

– Страшный ты все-таки человек, Гардези, – вдруг сказал Алфёров. – По-моему, президент делает большую ошибку, давая тебе набирать силу.

– Я хотя бы у своих не ворую, – холодно заметил я.

– Ты брось этот пафос, – рассвирепел Алфёров. – Святошу-то из себя не строй!

– Извини, мне работать надо, – процедил я и прервал связь.

Хоть он меня и разозлил, но обещание своё я сдержал – Гусмана отпустил с миром. И даже управление корпоративных финансов не перетряхивал. Просто объяснил им, в чём их настоящая выгода. Объяснил дважды, и этого оказалось достаточно. Наверное, они догадывались, что третьего раза не будет.

Я сидел в президиуме собрания и наблюдал, как бьётся с аудиторией Антон Дорофеев. Его только-только назначили заместителем начальника управления корпоративных финансов нашего банка вместо проштрафившегося Роберта Гусмана и прислали ко мне на подмогу. Согласно разработанному плану, мы должны были убедить представителей трудового коллектива, собравшихся в этом зале, передать принадлежащие им акции в специальный фонд.

Аудитория была тяжёлая – рабочие кирпичного завода. Дорофеев честно пытался изложить им все преимущества передачи их акций в фонд. Рабочие, прямо скажем, не верили.

– Пока акции распылены, ваш завод имеет минимальную инвестиционную привлекательность, – объяснял Дорофеев. – Чтобы вкладывать в завод деньги, инвестор должен быть уверен в контроле над заводом и над его финансовыми потоками.

Возникала пауза – аудитория осмысливала представленный тезис.

– Какие ещё финансовые потоки? – выкрикивал кто-то. – Акции хотите прибрать и всю прибыль прикарманивать?