— Солнышко, ты забеременела что ли?

Блин! Ну почему я не ответила, в другую рифму, «как сажа бела», например?

— Нет, Анна Сергеевна, пошутила я. Что случилось?

— Ох, доченька! Андрюшу мне моего совсем жалко! Вот сегодня пенсию получила и впервые заставила его подняться с постели, чтобы за покупками съездить. А то всё лежал-лежал, нос зарыв в телефоне своем, даже к кистям не притрагивался… а ты знаешь, для моего мальчика это — смерти подобно… Свозил он меня в магазин, а там ты… да еще с мужиком под ручку. Солидным таким дядечкой. Видно и что костюм дорогой, и холено так выглядит…

— И что? Между прочим уже давно на развод подала. Имею право, — отфыркиваюсь я.

— Так Андрюша после этого домой приехал, пива взял, да как нальется по самые и уши и ну кисти ломать! А они денежку стоят… а пенсию мы всю сегодня с утра и оставили…

Та-а-ак… и поэтому, давай-ка ты Саша плати алименты нерадивому муженьку и его маменьке, потому как Андрюша всё то время пока я бегала по собеседованиям и впахивала на новой работе, возлежал на кроватке, играясь в телефончик, и только отсутствие продуктов в холодильнике и пополнение финансов мамочки заставили его подняться и съездить в торговый центр. И посуленное пиво тут, скорее всего, сыграло не последнюю роль.

— Анна Сергеевна, это всё конечно печально, но от меня-то вы чего хотите?

— Как это чего? Солнышко, мне так печально видеть, как рушится ваша семья…

— У нас уже нет никакой семьи! И не было!

— Ну как же так?! Такая красивая пара… вон и Андрюша как переживает, снова не встанет с кровати…

— А не он ли на днях ко мне приходил, да еще с цветочком мириться, вдруг вспоминаю я драку у лифта.

— Видишь, как наш мальчик готов калечиться ради тебя, защищая от всякий бандитов… — моментально меняет показания свекровушка.

— О нет! Игорь отнюдь не бандит, и это он защищая меня наподдавал вашему сыну, который, кстати в последнее время всё пытается распустить свои руки…

— Ох, девочка моя! Ну ты же знаешь народную мудрость: бьет, значит любит! Не зря она уже в веках увековечена.

— Анна Сергеевна, вот вы вроде умная женщина. В бухгалтерии работали. Вот скажите мне, если жена работает, имеет собственную квартиру, покупает машину, для работы по дому нанимает слесарей-сантехников, всё остальное, «женское» делает сама, готовит, или водит мужа по ресторанам…

— Замечательная жена! — тут же перебивает меня маман, — дай бог каждому такую…

— Так вот, — меня с толку так просто лестью не сбить, — а муж ее при этом ни хрена ни делает, ну изредка под музыку и настроение мажет холсты красками, уж простите, по другому «художества» Андрея оценить не могу. За всё время, даже моего портрета не написал — абстракционист, блин! Так вот, НИЧЕГО муж ни делает и при этом руку поднимает. Пытается. Так это он от огромной любви?

— Ну Сашенька, ну тут разные ситуации…

— Нет, вы конкретно по этой ответьте, любовь ли это?

— Ну конечно, любовь! Просто Андрюша, он — творческая натура и…

— А, ну всё понятно с вами! До свидания, Анна Сергеевна! Всего хорошего! — кидаю трубку со спокойной совестью.

Должна была бы разозлиться, но это — такой абсурд, что хочется хихикать. Нервно. Уф… надо чаек попить, да снова в кроватку. Кстати, «заболеть» можно и на пару деньков. Думаю, суровый босс сможет выжить без кофе до конца недели. Тем более, что и не очень-то я притворяюсь. Спать хочется постоянно, а еще кушать и, простите, в туалет. Какая тут продуктивность работы при самочувствии словно после космической центрифуги?!

***

Месяц спустя

Восьмая неделя беременности! Подумать только! Даже не верится. Каждый день кручусь перед зеркалом, выискивая признаки растущего животика. Надо сказать, что он немного выступил вперед, точно я проглотила большой апельсин целиком. Не знаю, может быть из-за того, что малышей двое, а может из-за того, что постоянно ем. Вообще вся одежда стала мне немного жать, особенно в области талии. Но этот факт ни сколько меня не огорчает, а наоборот, радует неимоверно.

Последний месяц пролетел незаметно. Мой спонтанный больничный продлился на полторы недели, а затем оба босса, и Орлов, и Котов, улетели заграницу на важный бизнес-форум, и вот как раз сегодня должны вернуться в офис, а это значит, что моя спокойная размеренная жизнь с восьмичасовым рабочим днем и прогулками с Мишей по вечерам, заканчивается.

Сижу в свободном «беременном» офисном сарафане. Платюшко такого кроя, что даже самый плоский накаченный животик в нем будет казаться заметно округлым, а тем более мой апельсинчик в подобном, выглядит месяца на четыре. На заметно отекших ногах удобные туфли на низком устойчивом каблуке а-ля «за пенсией ходить», зато удобные — жуть!

Лицо тоже немного отекло, и это меня пугает. На прием записана лишь через несколько дней, но может босс отпустит и пораньше. Обещал же с этим не мешать.

Гроза народа идет так, что слышно его из далека. Уже кого-то распекает по дороге. Испытываю странное чувство, смутно похожее на радость. Правда, радуюсь его возвращению? Соскучилась? Кажется, немного есть. Я чокнутая мазохистка. Пора это признавать…

Дверь раскрывается. Руслан влетает резко и порывисто. Смотрит на меня внимательно, а затем, тщательно прикрыв створку подходит к моему столу.

— Саш, это ты?

— Да.

— Ты изменилась. А ну встань!

Начинается. Что за дрессировка: встать! Лежать! Сидеть! К ноге. Ну и хрен с ним. Огрызаться себе дороже. Встаю. Монстр пристально оглядывает меня начиная с округлых щечек, такого же животика, выгодно подчеркнутого сарафаном, и бабушкиными туфлями заканчивая.

— В чем это вы, Александра Филипповна? — горевший до этого взгляд его потухает и делается злобным.

— В одежде.

— Я вижу, что не голая!

— В чем проблема?

— В офисном дресс-коде! У себя в приемной я желаю видеть приятную миловидную помощницу, одетую прилично, а не как торговку на рынке.

Между прочим, вещи мои хоть и не такие стильные, но вышли мне не за дешево. Работая на рынке, так вряд ли оденешься.

— Вот и сажайте модельку сюда, а меня на прошлое место верните! — я обижена. Вот честно. А еще как дура радовалась его возвращению. Монстр, тиран и говнюк!

— Не указывайте мне! — рявкает он. — Сам знаю, что и как делать. Кофе мне подайте!

Ох, пришел в колхоз главный агроном. Все получили по тыкве, а кое-кто и в тыкву. Начинается, в общем, утро…

Делаю кофе. Очень сильно сдерживаю себя, чтобы не плюнуть в ароматный напиток. Заношу в «Обитель Зла». Главный злыдень подозрительно смотрит в чашку.

— Не плевала я, — буркаю под нос, хотя очень хотела!