Сергей молчал, и я ни о чем его не расспрашивала. Ситуация более чем странная. Я толком не знаю этого человека, но еду на день рождения к его матери. Как это расценивать? Как чисто человеческую заботу о девушке, которая попала в затруднительную ситуацию, или это намек на что-то большее? Я запуталась окончательно. Он тщательно скрывает свои эмоции, редко давая им выход, и я не могу пробиться сквозь стену, которую он воздвиг вокруг себя, не могу его понять, почувствовать как человека. Это настораживает, но одновременно и притягивает к нему с каждым днем все сильнее и сильнее. После единственного поцелуя, мое представление о нем перевернулось с ног на голову. От взора пронзительных светло голубых глаз каждый раз по телу разливается тепло, скатывается вниз до кончиков пальцев, поглощается каждой клеточкой моего тела. Не могу понять, что меня так завораживает и тянет к этому холодному и непроницаемому мужчине.

Погрузившись в свои раздумья, не заметила, когда машина свернула с главной дороги. Через пару километров лес закончился, и мы въехали в небольшой поселок. Очевидно, что это застройка для людей с достатком: все дома новые, на улицах уложен добротный асфальт, планировка и расположение домов ровные и аккуратные. Этакая альпийская деревушка в русской глуши. Район для людей не обремененных проблемами о хлебе насущном и имеющих возможность наслаждаться гармонией природы без особых прилагаемых на то усилий.

Сергей остановился возле небольшого аккуратного дома из желтого кирпича с мансардной крышей, скрывавшегося за высоким металлическим забором.

— Волнуешься? — спросил с озорным блеском в глазах, вероятно догадываясь, как я неуютно себя чувствую.

— Да, есть немного, — ответила честно. — Не хочу быть лишней на вашем семейном торжестве.

— Все нормально, не будешь, — уверенно ответил он и нажал кнопку на панели, — наоборот, составишь компанию, чтобы не было скучно.

Он вышел, и я последовала за ним. На улице приятно пахло свежестью и мокрой хвоей. Здесь совсем недавно прошел дождь. Открыв багажник, шеф достал упакованный подарок и букет цветов. Когда он успел его купить?

— Ника, держи, — протянул мне букет, — у меня просто не хватает рук на все.

Закрыв багажник, достал ключи из кармана куртки и уверенно вставил в замок калитки. Замок щелкнул, и шеф предложил мне пройти первой со словами "Смелее, вперед, злых собак здесь нет".

Я несмело вошла, оглядываясь назад, словно боясь потерять своего попутчика. Сергей захлопнул калитку, забрал у меня букет и легонько подтолкнул плечом в сторону дома. Я шла рядом с ним по аккуратной вымощенной тротуарной плиткой дорожке, по бокам которой был посажен низкорослый кустарник. Пространство за кустарником засеяно газонной травой. Возле самого дома разбито несколько цветочных клумб со стройными рядами хризантем, готовых со дня на день вспыхнуть всевозможными красками. С левой стороны располагалась кирпичная постройка, с виду напоминающая сарай или небольшой гараж для хозтехники. С правой стороны раскинулась небольшая терраса с летним входом в дом. Напротив террасы посажено несколько деревьев. И если меня не подводило зрение, то это были яблони и груши.

Больше я ничего не успела рассмотреть, так как входная дверь открылась, и на пороге показалась мать Сергея, стройная высокая женщина со светлыми волосами и голубыми глазами. Судя по обескураженной улыбке на ее лице, она была удивлена моему визиту не меньше, чем я предложению Сергея поехать с ним. Быстро взяв себя в руки, она спустилась к нам навстречу и тепло обняла сына.

— Как я рада, что вы приехали, — произнесла она, принимая цветы.

— С днем рождения, мамочка, — поздравил Сергей, целуя мать в щеку. — Познакомься, это Вероника, моя помощница, помогала выбирать для тебя подарок. Ника, это моя мама — Елена Степановна.

— С днем рождения Вас, — скромно произнесла поздравление, сцепив пальцы рук, стесняясь, словно школьница перед новым учителем.

— Ой, идемте в дом, что ж я вас на улице то держу? — засуетилась женщина.

Дом внутри оказался небольшим, но очень уютным, везде чувствовалась женская рука. На первом этаже располагалась кухня и просторная гостиная с выходом на террасу. Сергей поставил подарок на большой круглый стол посередине гостиной, и предоставил матери возможность его распаковать. Елена Степановна радостно охнула, увидев серебристый самовар и сразу же пожелала его опробовать, сообщив, что ужин она накрыла на террасе, осталось только подать горячее.

Сергей усадил меня за стол и вернулся в дом, чтобы помочь матери с подарком. От вкусных ароматов стоявшей на столе домашней еды заурчало в животе и непроизвольно потекли слюнки. Я только сейчас поняла, насколько проголодалась за день. Среди блюд не было ни одного из ресторана, все приготовлено своими руками, и от этого ужин казался еще более семейным и интимным.

Когда сели за стол, я уже не чувствовала такой неловкости как с самого начала. Елена Степановна заботливо предлагала попробовать то одно блюдо, то другое, предложила открыть бутылку итальянского вина, но я вежливо отказалась, оправдываясь тем, что мне завтра на работу, и я бы лучше выпила чаю. Именинница заверила, что будет и чай и торт, но немного позже. Вскоре мы зацепили общую тему готовки, и увлеклись обсуждением преимуществ приготовления блюд тем или иным способом, проблем температурного регулирования при выпечке заварного теста, и вариантов приготовления соусов. Сергей не влезал в наш разговор, лишь молча уплетал за обе щеки, изредка бросая на меня удивленные взгляды. Когда Елена Степановна привстала, чтобы посмотреть как там самовар, то он встал сам, попросил не беспокоиться и скрылся за дверью. Мать проводила сына взглядом, тихо произнеся с любовью в голосе:

— Весь в отца.

Я промолчала. Сергей никогда не упоминал о своем отце, и мой вопрос о нем мог бы быть бестактным. Я же не знаю какие у них отношения. Однако Елена Степановна повернулась и сама продолжила:

— Мой муж, Михаил Сергеевич, Сережин отец, покинул нас три года назад, у него был сердечный приступ. Не берег себя, все отдавал работе, даже на пенсию не ушел вовремя, боясь, что без него никак не обойдутся. Всех жалел, кроме себя, вот и результат: работа как была так и есть, а человека уже нет.

— А кем он работал? — не удержалась я.

— А разве Сережа не рассказывал? — удивилась женщина, но потом спохватилась. — Ох, о чем это я? Вряд ли он кому-то об этом рассказывал, скрытный, такой же, как и его отец. Мой супруг был начальником уголовного розыска и постоянно пропадал на работе. Работа тяжелая, нервная и редко когда отпускала в семью. Я молила бога лишь об одном, чтобы сын не пошел по его стопам, и мои молитвы были услышаны. Сережу не интересовала работа отца, он с детства увлекался рисованием и архитектурой, и даже мечтал построить здание, которое могло бы стать достоянием нашего города.

— Сергей мечтал быть архитектором? — изумилась я, даже не предполагая о таких наклонностях своего начальника.

— Почему мечтал? Он им стал. Получил высшее образование, даже работал три года по специальности. Но, имея за плечами второе высшее экономическое, на котором в свое время убедительно настоял его отец, Сережа четыре года назад кардинально сменил сферу деятельности и бросил рисовать. Я не имею права об этом говорить, сын просил не поднимать эту тему. Если посчитает нужным, сам все расскажет. Хочешь, я покажу тебе его детские фотографии?