Ей так хотелось утешения! Пусть бы кто-то сидел рядом, гладил по голове, обнимал, говорил: «Моя бедная девочка, дурочка моя непутевая, не плачь, все будет хорошо». Но знала: хорошо уже не будет. Никогда. Она съежилась под одеялом, прижала руки к груди, уткнулась в собственную ладонь и словно раздвоилась: одна Алина тихонько скулила, изнывая от страха, стыда и ненависти, а другая мучительно жалела эту маленькую глупую девочку, запутавшуюся в собственной жизни. Стыд был сильнее страха и жалости: как она могла повестись на примитивный обман Влада? Что было у нее в голове, когда она согласилась жить с ним? Почему не выгнала его после первой пощечины? Да потому что не верила, что все это по-настоящему. Разве с ней, такой красивой и благополучной девочкой, может случиться нечто подобное? Оказалось, может. Нет, нет! Не думать об этом, не вспоминать! Содрогнувшись всем телом, Алина зажмурилась и обхватила себя руками, забормотав: «Все будет хорошо, все будет хорошо. Макс обещал». Она стала думать о Максе, представляя его цепкий взгляд, смешную бритую голову, ямочки на щеках… Макс присел на край ее кровати, погладил по голове и прошептал: «Не плачь, девчонка! Пройдут дожди» – но вдруг оказалось, что это вовсе не Макс, а Влад, который взял ее за горло холодными руками и зловеще рассмеялся: «Сбежать решила, рыбка? От меня не убежишь». Алина закричала так, что проснулась от собственного крика. Прибежал перепуганный Федор, принес воды. Алина пила, руки тряслись, вода лилась на футболку, и Федор смотрел, не в силах отвести взгляд, как влажная ткань липнет к груди, обрисовывая сосок.

– Сними футболку, – сказал он хриплым голосом. – Я другую дам. Эта намокла.

Алина послушно сняла. Федор сглотнул – ее грудь засияла перед ним во всей красе, потом перевел взгляд на лицо Алины и похолодел: столько обреченной покорности в нем было, столько тоски…

– Ты что, ты что! – забормотал он, вскакивая. – Прикройся. Я сейчас.

Он притащил другую футболку, синюю, сунул ей. Алина оделась.

– Прости меня, – сказала она грустно. – Мне показалось, что ты…

– Тебе показалось! И вообще, у меня девушка есть!

– Тогда посиди со мной немножко, а то мне страшно.

Алина подвинулась, Федор сел рядом с ней, прислонившись к спинке кровати – поверх одеяла, от греха подальше, и прикрылся пледом.

– Расскажи про девушку, – попросила Алина.

– Честно говоря, она не моя, – признался Федор. – Она замуж скоро выйдет. И вообще живет в Петербурге.

– Печально. Красивая?

– Очень. Она… волшебная. Послушай, а почему ты сказала, что мой отец тебя не любил?

– Потому что не любил. Он хотел меня, а это другое. Ты же понимаешь разницу?

– Да, – мрачно ответил Федор, подумав, что ничем не лучше отца.

– Он правда в порядке?

– Более-менее.

– Он хороший. Добрый.

– Давай о чем-нибудь другом поговорим.

– Прости. За отца, за все.

– Да ладно. Что теперь делать. Ничего не изменишь. И ты меня прости.

– Не изменишь, правда. А ты чем вообще занимаешься? По жизни?

– Компьютерными технологиями. И еще музыку сочиняю к играм.

– Круто!

– А ты?

– Ничем.

– Как это?

– Сама не знаю. У тебя так бывало: живешь, а словно спишь? И вдруг проснулся, и все не так, как ты думал, и ты сам другой!

– Не знаю… Пожалуй, бывало. Не так глобально, но… Да.

– Вот так я и проспала свою жизнь. Мечтала о какой-то ерунде, гадости людям делала. Зачем?

– Выходит, ты спящая царевна?

– Была. А Влад разбудил.

– Да уж, из него принц тот еще! Эй, ты чего?

– Я боюсь.

Алина вся затряслась, даже завыла тихонько. Она словно наяву увидела Влада – вот он берет ее за подбородок и ласково говорит, улыбаясь: «Что ты смотришь так синими брызгами? Или в морду хошь?» А когда она начинала испуганно моргать, добавлял: «Это стихи, дура! Сергей Есенин, чтоб ты знала».

– Сейчас-то чего бояться? Ты в безопасности. Тут Влад точно не появится.

Федор вздохнул и, уверяя себя, что это чистая благотворительность, осторожно обнял Алину. Она тут же положила голову ему на плечо.

– Я знаю. Но все равно так страшно…

– Ладно, расскажи лучше, о чем ты мечтала?

– Это неинтересно. А к каким мультфильмам ты музыку делаешь?

– Да не к мультфильмам! К компьютерным играм, балда.

– А как это вообще делается?

Они проговорили до трех часов ночи, а потом так и заснули, приткнувшись друг к другу. Утром Алина Федора разбудила – трясла за плечо и испуганно шептала:

– Федя, Федя, да проснись же! В дверь кто-то звонит.

Федор очнулся, ничего не понял, посмотрел на съежившуюся рядом Алину, потом на часы – было восемь утра. Тут он вспомнил все и быстро вскочил. Звонок продолжал трезвонить. Федя побежал к двери, заглянул в глазок, изумился и распахнул дверь:

– Янка?! Ты как здесь оказалась?

– Да вот, приехала. Я могу войти?

– Конечно!

Но Яна так и стояла в дверях, глядя ему за спину. Федор оглянулся и внутренне застонал: он сам был в одних трусах, а из-за угла выглядывала перепуганная Алина в синей футболке с изображением птицы киви – в той самой футболке, в которую Федя был одет, когда они с Янкой гуляли по Москве. Было очевидно, что под футболкой больше ничего нет. Алина посмотрела на Федю, на Яну… И потянула футболку вниз, пытаясь прикрыть ноги, из-за чего ее грудь под натянутой тканью стала еще выразительней, чем раньше.

– Понятно, – сказала Яна.

Алина ойкнула и исчезла.

– Нет! – в ужасе воскликнул Федор. – Это не то, что ты думаешь! Я сейчас все объясню!

Как объяснять, он решительно не понимал. Но пока он мямлил, снова появилась Алина, уже совершенно одетая, хотя и взлохмаченная.

– Привет! – сказала она. – Я Алина. Ты не думай ничего такого, просто Федор меня спасает.

– Тебя надо спасать?

– Надо. А ты та самая волшебная девушка, да? В которую Федор безнадежно влюблен?

– Алина! – завопил Федор, мелодраматически схватился за голову, развернулся и скрылся в недрах квартиры.

– Проходи. Чего в дверях-то стоять? – сказала Алина.

– Тоже верно.

Яна сняла куртку, кроссовки, нашла какие-то тапки.

– Кофе ужасно хочется. Я прямо с поезда. – Она чуть нахмурилась, увидев выражение лица Алины, которая внимательно ее разглядывала. – Что?

– Ты беременна.

– И что?