И Максимка кивнул – он знал, что отец бьет Владика смертным боем за малейшую провинность. Сколько раз Владик, спрятавшись в лопухах за гаражами, плакал злыми мальчишескими слезами, зло повторяя: «Вот вырасту и врежу ему! Будет знать, как нас с матерью обижать! Так беспомощно отделаю – мало не покажется». Его отец умер через два с половиной года от инфаркта. С похорон Владик сбежал – они с Максимкой сидели все в тех же лопухах и пили водку прямо из горлышка, Максимка впервые в жизни.

– Представляешь? Она рыдает, – говорил Владик, и руки его, державшие бутылку, дрожали. – Радоваться надо, а мать рыдает! Мало он ее бил, дуру. Ненавижу.

– Ее-то за что? – тихо спросил Максимка, но Владик не ответил…

С утра Макс позвонил Федору, потом заехал в банк и положил в свою ячейку обе драгоценные флешки – снятую с шеи Влада и Алинину. Там же оставил его кредитки, толком не зная, зачем их сохранил. Можно было засветиться с ними где-нибудь подальше от Москвы, оставив ложный след, но стоило ли? Об этом нужно будет подумать позже.

А потом Макс отправился к Федору.

– Все нормально! – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Феди. – Где красотка? Мне с ней поговорить надо.

Он направился было на кухню, откуда доносились какие-то звуки, но Федор перехватил его и развернул в другую сторону:

– Алина в комнате.

– А там кто?

– Там… другая девушка.

– Ну, брат, ты силён!

Федя только махнул рукой. Макс открыл дверь и попятился, не узнав Алину:

– Ни х… Ничего себе! Постриглась! Когда ж ты успела?

– Долго ли, – сказала Алина.

Она сидела с ногами на диване, завернувшись все в тот же халат – в нем оказалось тепло и очень уютно. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга. «В этом чудовищном бурнусе и со смешными вихрами она все равно красива. Но то, что было в ней раньше, исчезло: женская победительность, уверенность в собственной красоте – вчера это еще чувствовалось, особенно когда она улыбнулась. А сейчас нет и в помине. Только трогательная беззащитность. А это еще опаснее», – думал Макс, который хорошо знал цену трогательной беззащитности, потому что именно так и влюбился в свою жену – в нежного «потерявшегося олененка» с глазами Одри Хепберн.

«Он сегодня совсем другой. Какой-то погасший, усталый и… злой. Но его внутренняя сила чувствуется еще больше. Опасная сила. И притягательная!» – думала Алина.

Первым опомнился Макс:

– Тебе Федор передал, что все в порядке?

– Да, спасибо. А что… с Владом?

Макс не сразу вспомнил, кто такой Влад, так она на него действовала. А ведь вчера за весь вечер почти ни разу об этой девчонке не вспомнил!

– Влад тебя больше не побеспокоит. Никогда.

Алина открыла было рот, чтобы спросить: «Почему?», но Макс так посмотрел, что ее этим взглядом придавило к спинке дивана, словно каменной глыбой. Алина помолчала и тихо сказала:

– Я поняла.

– Поняла и помалкивай.

– Спасибо.

– Чтоб ты знала, я это сделал вовсе не ради твоих прекрасных глаз. У меня был собственный интерес. А так черта с два я бы в это дерьмо полез! – внезапно вспылил Макс.

Ярость ходила в нем волнами, готовая выплеснуться, но Алина не боялась, Макс чувствовал. Она смотрела с состраданием. Это было совсем невыносимо, поэтому Макс отвернулся и заговорил преувеличенно деловым тоном:

– Когда точно возвращаются твои родители?

– Завтра к вечеру должны быть дома, – отрапортовала Алина.

– Они сразу домой поедут? В Москве не будут останавливаться? Короче, позвони им и уточни. Номер-то помнишь?

– Я на бумажке записала, перед тем как все контакты стереть в мобильнике.

– Умница. Уточни и позвони мне, чтобы я знал, когда за тобой заехать.

Макса слегка отпустило, и Алина сразу повеселела.

– А скажи-ка мне, умница, откуда ты узнала про шантаж? Он что, при тебе это с кем-нибудь обсуждал?

– Нет, я просто догадалась. Я слышала его телефонный разговор. Мне кажется, это был кто-то из журналистов. Он почву прощупывал. Намеками говорил, но я поняла.

– С журналистом? А когда?

– Неделю назад. Потом я еще посмотрела, что он искал в Интернете. Как раз про шантаж.

– Придурок, – пробормотал Макс. Надо будет еще раз внимательно изучить его контакты за последнее время. А девчонка-то – молодец! Макс покосился на Алину, и она несмело ему улыбнулась.

– А, забыл совсем! Я ж тебе вещи привез.

И Макс подвинул ногой сумку, которая стояла рядом с его стулом.

– Мои вещи?

Алина влезла в сумку и немедленно залилась краской, обнаружив среди футболок и джемперов трусики и лифчик.

– Ты рылся в моем белье?

– Я не глядя. Да ладно, не переживай. Как будто я не знаю, что на вас надето.

– А как ты догадался? Мне это правда очень нужно! Спасибо!

– У меня три девчонки дома, вот и догадался. Тоже обожают переодеваться по пять раз на дню. Кстати, а что за девчонка там у Федора?

– Ой, это Янка! Его безответная любовь! Вообще-то она дочка Фединого будущего отчима, сама из Петербурга, там у нее жених, но, похоже, они расстались, а она беременна, представляешь?

– Высокие, высокие отношения, – задумчиво произнес Макс. – Просто Санта-Барбара какая-то.

– Ага, – радостно подтвердила Алина. – Бразильский сериал.

Глаза ее сияли: Макс больше не злится и разговаривает с ней ласково!

– Волосы-то зачем обкромсала, дуреха? – Макс невольно улыбнулся, глядя на сияющее лицо Алины. – Такие красивые волосы!

– Они отрастут.

– Отрастут, это точно, – улыбка его вдруг погасла. – Ладно, до завтра. С родителями я` буду говорить, а ты потом тоже лишнего не болтай. Свою версию я тебе по дороге сообщу. Пока не придумал.

Макс сказал, что сможет отвезти Алину только утром, и она согласилась, потому что боялась встретиться с родителями. Она все время пряталась в своей комнате – лежала на кровати, свернувшись калачиком, и вздыхала. Потом ей делалось стыдно, и она выползала из гнезда с намерением принести хоть какую-нибудь пользу, но делать было совершенно нечего: еду Федя заказывал, посуду мыла машина, убиралась домработница. К Феде Алина боялась подходить, чтобы Янка чего не подумала: у них и так все запутано, а тут еще Алина. Да и Федя смотрел на нее как-то странно, а он просто сокрушался о прекрасных волосах Алины, так варварски обрезанных. У него самого была роскошная шевелюра, причинявшая массу хлопот, поэтому он знал, сколько усилий требуется, чтобы вырастить такое богатство. Но в то же время Федору стало легче общаться с Алиной: из гламурной красотки она превратилась в девчонку, попавшую в беду. Потом Алина нашла на полке пару книжек, которые читала сиделка: «Унесенные ветром» и «Поющие в терновнике», и увлеклась. А после обеда к ней пришла Янка: