скрещенными ногами. Девушка укоризненно покачала головой, затем улыбнулась, что-то сказала, встала и пошла. Я хотел было последовать за ней, но Пьяха отрицательно замотала головой. Пришлось остаться сидеть.

Девушка вернулась с кучей хвороста. Она развела костер, что было как нельзя кстати: почему-то было немного прохладно, хотя это и странно для столь жаркой страны. Пьяха сбросила с себя одежду и стала танцевать в свете оранжевого пламени. Глядя на ее упругое стройное тело, я возбудился. Но, помня про испытание, сидел не шелохнувшись.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем меня начало клонить в сон. А девушка как ни в чем не бывало продолжала танцевать. Затем она снова ушла. Вернулась, чтобы подбросить в огонь дров. Села напротив меня и тоже стала медитировать. Все это время я прилагал титанические усилия, чтобы держать глаза открытыми.

Внезапно Пьяха встала, подошла ко мне. Сняла с меня рубашку и стала ласкать, а потом повалила на землю и засунула руку мне в штаны. Спустя еще несколько секунд она сидела на мне верхом и буквально трахала меня.

После того, как все кончилось, девушка снова уселась в позу лотоса. Я понял, что мне нужно сделать то же самое. Спать хотелось еще сильнее. Но я держался. Затем решил, что могу обмануть ее – дремать с открытыми глазами. И, надо – же, у меня получилось. Глубокая медитация на несколько мгновений перешла в полную отключку, при этом мои глаза оставались открытыми. Более того, я даже успел увидеть несколько снов: огненную реку, затем огромную зеленую цифру семь, горсть рыболовных крючков, висящих на гвозде.

Неожиданно наступило утро. Пьяха встала из позы медитации, накинула на себя платье и жестом велела мне следовать за ней. Но не тут-то было. После долго сидения со скрещенными ногами я едва мог подняться. Несколько раз падал, вставал, пытался идти вперед и снова падал, чем вызывал задорный смех девушки. Наконец, кое-как размяв ноги, смог идти. Мы шагали вверх по узкой лесной тропинке, причем довольно долго. Наконец, сделали привал на веранде из бамбуковых палок. Пьяха сорвала несколько плодов, предложила мне. Это было весьма кстати, так как в животе уже начинало урчать от голода.

Позавтракав, мы пошли дальше. Через некоторое время оказались на огромной поляне, где стояло около десятка хижин. Рядом с одной из них две смуглых мускулистых мужчины в одних трусах разделывали тушу какого-то зверя. Рядом с ними вертелся мальчик лет десяти. Пьяха что-то сказала им на своем языке. Один из мужчин тут же юркнул в одну из хижин, затем вышел оттуда, неся в руках барабан. Несколько раз ударил по нему, издав оглушительный грохот. Из хижин тут же повылазили люди: мужчины, женщины, дети. Все полуголые. Они стали окружать меня, а Пьяха куда-то исчезла. На лицах аборигенов читалась агрессия.

«Ну все, надо делать ноги», - решил я и бросился бежать. Но увы, было уже поздно. Кольцо сомкнулось, и меня схватили несколько здоровых мужичин. Я еще некоторое время безуспешно пытался дергаться и кричать, когда меня привязывали к дереву.

Местные жители начали разводить костер. На меня никто не смотрел, поэтому я пытался делать все возможное, чтобы как-то освободиться от пут. Увы, тщетно. Узлы завязаны крепко, а веревки прочные. Единственное, что еще можно было делать, это попытаться перетереть их, водя руками вверх и вниз. А что, вдруг поможет. Все материалы подвергаются износу.

Правда, вскоре я устал и на некоторое время бросил это занятие. Но тут же мысленно отругал сам себя: «Жить хочешь?! Вот и работай, не останавливайся!!!». И тут ко мне подошла одна из таек. Не знаю, была ли это Пьяха, они все на одно лицо, смуглые и черноволосые. Девушка что-то сказала, улыбнулась и достала нож. А потом резко высекла на моей груди рану. От неожиданности я вскрикнул. Тайка засмеялась. Затем она порезала свою ладонь и приложила ее к ране. Опять что-то сказала, улыбнулась. Начала петь песню. Потом ушла. Все это было повергло меня в такой шок, что я позабыл о своих тщетных попытках освободиться, а просто стоял, устремив свой взор в пустоту. Голова отказывалась что-либо соображать.

Когда рассудок снова вернулся ко мне, я сделал вывод, что здесь, скорее всего, проводится какой-либо религиозный ритуал. Так, что, даже если меня и не съедят, то наверняка принесут в жертву местному божеству. Поскольку ни того ни другого мне не хотелось, я принялся с еще большим остервенением перетирать веревки. И о чудо! Путы наконец-то лопнули. Я освободился от них и увидел, что на меня устремлены взгляды всего племени. Аборигены улыбались, хохотали, хлопали в ладоши и восторженно визжали, показывания на меня пальцем.

Вперед вышла та самая тайка, что производила со мной обмен кровью. Она показала свою порезанную ладонь, бросила взгляд на мою рану, демонстрационно сделала испуганное лицо и засмеялась. Затем взяла меня за руку и повела в хижину. Только там до меня дошло, что все это был розыгрыш. Или часть испытания. Хотя после пережитого меня все еще сильно трясло.

Девушка дала мне выпить какого-то горьковатого напитка, от которого в голове приятно загудело, а тело наконец-то расслабилась. Я уже готов был закрыть глаза, но тут вспомнил, что спать нельзя. Заметив, что я чуть было не уснул, тайка погрозила мне пальцем и улыбнулась. Затем она ушла, оставив меня одного в хижине, но вскоре вернулась с фруктами. Мы поели, а потом, насколько я понял, началась вторая часть испытания.

Мне завязали глаза и долго куда-то вели. Повязку сняли только в комнате, похожей на ту где я разговаривал с Пьяхой об амулете: такой же ковер на полу, пахнет благовониями. Еще посередине стол, а на нем золотистая статуя Будды.

Тот, кто снял с меня повязку, не посчитал нужным показаться мне на глаза, он сразу вышел из комнаты. Поэтому здесь я был один, скрашивая томительные минуты ожидания тем, что изучал обстановку. Хотя изучать-то тут было особо нечего. Что, я статуй Будды что ли не видел?

Вдруг дверь распахнулась и в комнату вошли три девушки. Все в одинаковых зеленых платьях. Одна блондинка, другая жгучая брюнетка. Волосы третьей огненно рыжие. Красавицы выжидающе уставились на меня.

Блондинка что-то сказала на своем языке. Брюнетка и рыженькая засмеялись. Затем она подошла ко мне, взяла за руку и куда-то повела за собой. Остальные две девушки, тихо посмеиваясь, смотрели нам