таким голосом и должен говорить преступник с преступником. Он спросил:

– Где Рольф?

– Могу только сказать, что вам больше не нужно оплачивать его услуги.

Дитмар все понял:

– А где Жаклин?

– Не знаю. Она меня не интересует.

– Зато меня интересует! – заорал Дитмар.

Не обращая внимания на тон и смысл собеседника, голос сказал:

– Драгоценности у меня. Не пытайтесь меня разыскивать. Наследуйте спокойно дом. Он будет достойной для вас наградой.

– Как же я могу спокойно наследовать дом, если не знаю, где она?! – проорал Дитмар еще раз, но не получил ответа.

В телефоне раздались гудки, а Дитмар понял, что подручный Рольфа никогда больше не позвонит ему.

Он выпил второй стакан виски. Вихрь пьяных мыслей завертелся в голове. Нашелся игрок, который его переиграл. И ведь как интересно получилось. Вся эта возня с Жаклин и драгоценностями оказалась напрасной. Результат даже хуже, чем можно было ожидать, – драгоценностей нет, а Жаклин еще, возможно, жива. Под угрозой наследование дома.

Дитмар немного успокоился и стал искать положительные факты в сложившейся ситуации. Убит Рольф – и это неплохо. Теперь он никогда не даст показания против него. Этот неизвестный подручный не пойдет на него доносить, не в его интересах. Правда, его могут схватить полицейские. Тогда будет плохо. Смотря как лягут вероятности… Сейчас самая большая угроза – живая Жаклин. И теперь никому не поручишь ее ликвидацию. Надо действовать самому. Помощников у него больше нет.

Дитмар снова сходил к бару и вылил в стакан остававшийся в бутылке виски. Заглянул в бар и увидел, что эта бутылка последняя. «Пора выбираться из берлоги», – подумал он. Как и где искать Жаклин? Он допил виски. Куда она пойдет? Сразу в полицию? Или к подруге Хельге? Не придет же она сюда. Конечно, нет – это полная чушь. Дитмару было неуютно и страшно. Полная безысходность. Он продолжал ломать голову над тем, что дальше делать. Потом вдруг стукнул себя кулаком по лбу. Как он мог об этом еще не подумать? Этот изобретатель… Ему же передали драгоценности, а он их не уберег. Жаклин может пойти и к нему. Она его очень уважает. Собственно, за что? Абсолютно не приспособленный к жизни человек, ничего не видящий, кроме альтернативных энергий. Попробовать последить за его домом? Или за домом Хельги? Как успеть везде? Помощников больше нету… К кому бы она ни пошла, все для него плохо. Правда вылезет на поверхность, и его арестуют. Он должен перехватить Жаклин раньше, до того как она с кем-то встретится. Но как? Сидевший на диване и покачивающийся из стороны в сторону, Дитмар вдруг завыл. Он уже выл так однажды в казино, когда сделал крупную ставку и проиграл. Вероятность краха была высока как никогда. Но что делать? Бежать? Куда? Нет, он еще поборется – ведь он игрок.

39

Дитмар Гундер, конечно, не знал, что в то же время, когда он отчаянно ломал голову над вопросом, как разыскать Жаклин, этот же вопрос занимал еще одного человека – сыщика Макса Вундерлиха. Только цели у них были совершенно различными. Если первый желал ей смерти, то второй, наоборот, хотел ее спасти и тем самым припереть к стенке Дитмара. И варианты мест, где искать Жаклин, у обоих почти совпадали. Правда, на стороне сыщика было преимущество – он имел возможность звонить кому угодно и спрашивать все, что хочет.

Макс уже позвонил и Хельге Греб, и Курту Хильберту, и даже инспектору Гримму в надежде на то, что тот по своим каналам мог что-то слышать об обращении некой Жаклин Эрленбах в полицию. Все напрасно. Никто ничего не знал. Он уже даже подумал, что женщина умерла (на этот раз по-настоящему) и лежит где-нибудь, пока еще никем не обнаруженная.

Не было до сих пор и результатов предпринятых действий по розыску убийцы похитителя Жаклин, условно названного Густавом Штольцем. Ведь это была еще одна ниточка, ведущая к Дитмару Гундеру. Вместе с Гриммом они съездили к Хельге Греб, где привезенный ими специалист с ее помощью составил фоторобот Штольца. Теперь эти «портреты» были розданы полицейским и владельцам ювелирных гешефтов. Фоторобот был показан по телевизору.

Оставалось только ждать. Макс взглянул на экран монитора и, разглядев там актуальные день недели и дату, после несложных вычислений сообразил, что Мартина еще вчера должна была вернуться из командировки, куда ездила по заданию шефа редакции, где она работала. От осознания этого факта ему вдруг стало радостно на душе. Он подумал, что уже соскучился по ее безапелляционным суждениям и неожиданным выводам, а ей, безусловно, будут интересны события последних дней. Мартина ответила сразу:

– Хай, Максик. Ты на Бейкер-стрит?

– А у тебя, похоже, веселое настроение оттого, что вернулась домой?

– Признаться, да.

– Ну, так приезжай. Поболтаем.

– Не просто поболтаем, а ты, надеюсь, многое мне расскажешь.

– У меня есть что рассказать. Когда будешь?

– Жди меня через час.

Она влетела в комнату словно на крыльях и сразу же потребовала кофе.

– Уже готов, – сообщил Макс.

– Отлично, – сказала Мартина и плюхнулась на клиентский диванчик. Макс поставил на столик две чашки с кофе.

– Рассказывай, – потребовала она.

Он сначала прикурил сигарету, потом помог прикурить Мартине, сделал глоток кофе и, откинувшись на спинку диванчика, медленно начал вводить свою добровольную помощницу в курс дела. Она не перебивала, глотала кофе и делала частые затяжки, иногда ворочаясь, чтобы сменить заброшенную на колено ногу. Когда сыщик закончил свой рассказ, она прикурила новую сигарету и произнесла:

– Так много усилий, но столь ничтожен результат. Не так ли, Максик?

– Приходится признать, что ты права. Но виноваты ли мы в этом?

Мартина затянулась:

– Пожалуй, нет. Мы действовали по единственно возможному алгоритму. После каждого нашего шага последующий определялся почти автоматически и безальтернативно.

– Но результат плачевен. Трое убитых, драгоценности исчезли, исчезла и главная жертва. И неизвестно куда…

Мартина перебила:

– А главный преступник по-прежнему на свободе, и ему нечего предъявить.

Макс вдруг вскочил с диванчика:

– Может быть, подвергнуть его психической атаке?

Мартина улыбнулась:

– Просто явиться к нему и сказать, что мы все о нем знаем? Так, Максик? Ты же сам однажды говорил, что этот Гундер не тот человек, который будет нас слушать раскрыв рот. Доказательств против его деятельности у нас нет. А именно их наличие – единственный психологический фактор, который может повлиять на его признание.

Макс нервно заходил по комнате:

– Не представляю, что делать. Какой-то замкнутый круг.

Мартина встала с диванчика:

– Положись на его величество случай. Ты ведь часто