последовала дальше. Отчего Солмнхелл за моей спиной только тяжко вздохнул.

— В какие дебри ты нас ведёшь? Кажется, у нас были другие планы на этот вечер.

Я покраснела, мигом поняв, о чем идёт речь. Но промолчала, быстрее перебирая ногами. Скоро и сам все увидит.

Наконец, я увидела его. Потрепанное временем, бетонное здание заброшенного завода. Выглядел он, конечно, не очень: выбитые из рам стёкла, куча мусора кругом и непроходимая мгла. Наверное, Мартин сейчас гадает, зачем я его сюда привела. Да я сама не понимала свой порыв. Просто вдруг мне захотелось показать ему что-то очень личное. То, что до недавнего времени было только моим.

Выцепив взглядом старую пожарную лестницу, выцветшую и заржавевшую от времени, я направилась к ней.

— Только не говори, что мы по ней подниматься бу… Вета, стой!

Но я его не слушала. Схватившись за перила, я карабкалась наверх, забыв про страх, что защекотал где-то внизу живота.

— Твою ж мать! Она сейчас развалится под нами! — негодующе шипел парень, поднимаясь вслед за мной.

Я закатила глаза.

— Ничего с ней не будет, — фыркнула я, — Хватит ворчать, как старый дед.

— Я тебе потом покажу старого деда! Вот только домой приедем и…

Я не удержалась от заливистого хохота.

— Ловлю на слове!

Наконец, мы забрались наверх. Стоило нам только ступить на черепичную облезлую крышу, как перед нашими глазами раскинулся весь ночной мегаполис, как на ладони. Необъятно огромный, блестящий и безумно шумный. Абсолютно нереальный…

Кажется, даже из лифта в доме Мартина не открывался такой потрясающий вид. Загадочный, опасный и манящий…

Щелкнула зажигалка, и я обернулась. Мартин поднёс дымящуюся сигарету к губам, тяжелым взглядом рассматривая место, куда я его привела. В свете городских огней Альфа казался мне другим. Более… привлекательным, хотя, казалось бы, куда уж больше. И атмосфера здесь с его присутствием, словно поменялась. Стала более близкой. Даже дышать стало сложнее, а сердце молотило в рёбра, словно хотело их пробить и вырваться наружу.

Я сделала маленький шажок к краю, как рука парня клешнями вцепилась в мое предплечье, отодвигая назад.

— Вета, умоляю. У меня не стальные нервы, — буквально простонал оборотень, притягивая меня к себе.

— Боишься высоты? — поинтересовалась я.

— Боюсь, что ты свалишься вниз и разобьешься к чертям!

— Да ну, — с сомнением в голосе протянула я, — Тут не так уж высоко. Ну может шею сломаю…

— Блять, — парень за моей спиной опять затянулся сигаретой, — Это место с твоих фотографий, я правильно понимаю? Как часто ты здесь бывала?

— Ты смотрел мои фотографии?

— На второй вопрос ответь.

Блин. Чего докопался?

— Ну… может пару-тройку раз, — на самом деле, больше. Но что-то мне подсказывало, что парню знать об этом все же не стоит.

— Жесть…

Он определенно точно злился. И я не совсем понимала почему. Ну ходила я сюда и что? Маньяки и насильники на крышах не лазают, вроде. Что в этом такого?

Хотя родители тоже постоянно охали и ахали, когда видели мои очередные съемки с высоты. В нашем городе я облазила практически все заброшки и не совсем понимала, почему их все так боятся. Ничего опасного я ни разу там не встречала. Сплошная тишина и умиротворение.

Но Мартин не был со мной солидарен, вместе с дымом выпуская из себя и всю ярость и злость, что я чувствовала в нем.

Хм.

Внезапно перехватив наполовину стлевшую сигарету из пальцев парня, я поднесла ее к губам и сделала небольшую затяжку. И тут же закашлялась, вытирая рукавом пальто выступившие на глазах слёзы.

Боже. Почему она такая ядреная? Аж в носу свербит…

За своей спиной я услышала сдавленный смешок.

— Почему твои сигареты такие противные? Кошмар, — едва откашлявшись, просипела я, потирая грудину.

Мартин пожал плечами.

— Они обычные. Просто у тебя теперь обоняние не как у простого человека.

Точно. А ведь я так и не притронулась к свои сигаретам после всего… Да и желания до этого как-то особо не было. Да, видимо, теперь и не предвидится.

Я взглянула на оборотня:

— А как же ты их куришь?

— Перетерпел и привык. Я курю с тринадцати. Даже после оборота не смог бросить.

С тринадцати? Обалдеть… Я втянулась лет в шестнадцать и то стыдилась собственной вредной привычки, никому про неё не рассказывая. А тут…

— Волчонок, ты забыла, о чем мы договаривались? — проникновенно спросил Мартин, не спуская с меня глаз.

Кто о чем… Горбатого могила исправит.

— Тебе что, совсем здесь не понравилось? — я поджала губы. Привела в любимое место, называется.

— Понравилось. Но все равно смотреть на город будешь теперь только изо окна. В моей квартире.

Ой-ой. Закатив глаза, я не вырывала руку, когда Мартин повёл меня обратно к лестнице и проигнорировала его недовольный взгляд, которым он окинул меня и несчастную лесенку.

— Я первый полезу. А то не дай бог сорвёшься.

— Да что со мной будет?! Знаешь, сколько раз я…

И сразу умолкла, стоило почувствовать злой взгляд Солмнхелла на себе. Лучше ему не рассказывать о том, где и сколько раз я карабкалась. А уж про свой опыт скалолазания на водную вышку в своём городе в двести метров высотой по полуразрушенной лестнице без перил лучше не рассказывать. Поберегу чужие нервы.

Когда мы, наконец, оказались в машине, я едва успела пристегнуться, когда Мартин сорвался с места. А я ещё его сводного брата лихачем на дороге считала. Мартин, когда хочет, нисколько не уступает Рейну в этом плане. В кратчайшие сроки мы доехали до высотки, где находилась квартира Мартина. И, можно считать, теперь и моя.

Стоило теперь только пересечь порог квартиры, как взгляд сразу цеплялся за мою расчёску и кроссовки у входа. В ванной лежали мои зубная щетка и другие личные вещи. В гардеробной делили место моя одежда и одежда Солмнхелла. Даже запах изменился. Квартира выглядела более обжитой.

Но едва ли меня это волновало, стоило Мартину накинуться на меня с поцелуями ещё в лифте. Голодными и озверелыми. В коридоре мои пальто и блузка полетели сразу на пол. А избавив меня и от сапог, Мартин подхватил меня под колени и закинул себе на плечо, варварски затащив в свою… нет, в нашу спальню.

Уже там с меня стянули юбку и уже удачно порванные одним несносным оборотнем колготки, закинув их в самый дальний угол комнаты.

Какое… рвение…

— А ты уверен, что мне нужно раздеваться для того, что мы собираемся делать? — едва дыша спросила я, в перерывах между жадными поцелуями. Все-таки чтобы я полностью избавилась от своего стеснения