Мне было скучно, но у коменданта оказалась хорошая библиотека, где я стала проводить практически все время. Домой меня пока не отпускали, но и выходить не запрещали, я даже разок прогулялась во дворе. Дом был окружен магической защитой, а по периметру стояла охрана. Людей на улице практически не было, что для Ривеля не было чем-то удивительным.

Хотелось уже поскорее покинуть гостеприимный дом лорда Амерлана, так как уютно здесь я себя не чувствовала, и виной тому был Элис. Лорд был еще слаб, после того разговора ему стало хуже, и два дня его брат практически не выходил из его комнаты. На третий день Тейлор меня снова позвал к себе, но разговора не получилось, я переживала за него, но больше не хотела сближаться, и, кажется, он это понял, так как после ничего не значащих фраз и вопросов, его голос изменился и он больше не смотрел на меня так, как раньше. Что ж, это даже хорошо, вот только на душе было гадко. Я разрывалась между волнением за его здоровье и переживанием за себя. Справлюсь ли? Как долго я буду тосковать по несбыточному? Элис же делал все, чтобы напомнить о своем мнении обо мне и нежелательности моего нахождения рядом с Тейлором. Как-то он даже пригласил меня отужинать в его компании. Идти не хотелось, но это и его дом тоже, как ближайшего родственника Тейлора, поэтому отказаться было невежливо.

От этого ужина я не ждала ничего приятного, поэтому сразу настроилась, что не буду воспринимать никакие уколы Элиса на свой счет, ведь он прав, и я с ним согласна, так что фактически мы с ним на одной стороне.

— По моим данным скоро вы сможете вернуться домой, — после обычных приветствий и приглашения к столу начал беседу брат Тейлора.

— Хорошо, мне бы было комфортней в собственном доме.

— Слышал он вам достался от прабабки.

— Да, в этом городе жила моя прабабушка, это ее дом и земля, — особенно разговаривать не хотелось, но невежливо отмалчиваться.

— А что же ваши родовые земли? Неужели все отошли короне? Разве ваш отец не оставил за вами вовсе ничего? Уже несколько лет существует практика разделения родового имущества не только между сыновьями, но и между дочерями, когда земельный надел или капиталы остаются в управлении отпрысков рода, — Элис изящно расправлялся с мясом под соусом, а мне кусок в горло не лез.

— Мой отец придерживался старых взглядов.

— Вот уж точно, — весело хохотнул мужчина. — Почему же вы не обратились к королевскому стряпчему? Ведь тогда можно было через королевский суд обязать родителя выделить вам имущество.

— Я тогда только закончила пансион, была молода и неопытна, и о таком и вовсе не знала. Образование получила самое, что ни на есть классическое для дам моего круга, то есть знание законодательства нам преподавали очень условно. Отец же и слышать не хотел о моем желании к дальнейшей учебе, — почему-то мне захотелось хоть немного показать ему ситуацию с другой стороны, а не так, как это выглядит из бумаг на меня. — Он устроил скандал, а после и вовсе выдал замуж. В те годы вхождение женщин в сугубо мужские занятия только началось, так что о том, что могу получить через королевский суд хоть что-то от отца, я и не знала. Ведь меня воспитывали в подчинении воле родителей.

— А что же ваша прабабушка? Почему она не вмешалась? — продолжал допрос Элис.

— Я с ней виделась лишь однажды, в глубоком детстве. Думаю, с тех пор отец запретил ей появляться в своем доме. Бабушка Янира всю жизнь прожила так, как сама того хотела. К тому же она умерла несколько лет назад. Думаю, она ничего не знала обо мне, так как отношения не поддерживались.

— Почему же она смогла, а вы нет? Она ведь жила задолго до реформ короля Микела, — с вежливой, но такой раздражающей улыбкой сыпал вопросами Элис.

— Наверное, я не настолько сильна, как она. Я подчинилась воле отца и вышла замуж по его указке.

— И как вам жилось замужем?

— А разве этого нет в досье на меня? Вы ведь работаете в управлении дознавателей. Или у лекарей нет такого доступа?

— Отчего же, — его улыбка нисколько не померкла несмотря на мой выпад, — я все изучил, еще до того, как прибыл в этот славный город, — с сарказмом при описании городка ответил Элис.

— Мне просто интересно узнать из первых уст о вас. Так как вам жилось с маркизом Лиаран?

— Никак, мы не жили вместе. Ему больше нравилось мое приданое и земли, что он получил. Характерами мы не сошлись сразу, и он с радостью отправил меня в отдаленное имение, где я благополучно прожила до его ареста и казни. — Мне надоело слушать его издевки, и я решила, что пора заканчивать неудачный ужин. — Господин Амерлан, мы с вами уже ранее высказали друг другу личное мнение, поэтому не считаю должным продолжать этот допрос. Я обдумала нашу с вами беседу, и полностью согласна, что лорду коменданту лучше вернуться к своей военной службе. Меня же устраивает моя нынешняя жизнь. Дом, в котором я живу, и работа, которая помогает обеспечить мне жизнь. Так что можете не трудиться в унижении меня, как только мне разрешат покинуть дом, я уйду.

— Это прекрасно, что вы все осознаете. Знаете, встреться мы при других обстоятельствах, я бы никогда не стал препятствовать вашим отношениям, но так действительно лучше. У Тейлора вся жизнь осталась там, а не здесь, в богами забытом городе на границе с северными степями.

— Всего вам хорошего, господин Элис. Спасибо за ужин, — я спокойно отодвинула стул и вышла из комнаты.

Вспыхнувшая было злость во время разговора, быстро улеглась, он прав. Все что он говорил — правда. Я могла сама на многое повлиять, но тогда не решилась, испугалась, а жизнь — это ответственность за каждое принятое решение. Нельзя жить, перекладывая ответственность на других. Каждый человек сам должен нести груз принятых решений и действий. И он прав в том, что бабушка Янира смогла пойти против своей семьи и прожить так, как сама выбрала. Моя же трусость привела к тому, что теперь я неугодная пара для такого, как Тейлор. Осознавать это было грустно, но на данный момент я ничего не могу с этим поделать. Но могу ли я сделать так, чтобы мне самой не было стыдно за прошлое? Могу. А потому, как только все это закончиться и пыль от событий последних