Лучше не влюбляться, не строить отношений – чтобы не мучиться потом, как в истории с Владом.

«Надо жить одной, как я и решила. Это самое мудрое. Не стоит терять голову, ведь потом в любом случае придется страдать, а я не хочу больше страдать. Я не хочу больше быть мотыльком, летящим на огонь. Не хочу!»

– Не хо-чу… – шепотом, полузакрыв глаза, произнесла Настя.

– Чего не хотите? – спросил голос рядом.

Настя от неожиданности вздрогнула, открыла глаза – напротив сидел Вяземский. «Пришел все-таки…» – ухнуло в голове.

– Здравствуйте, Настя. Надеюсь, я вас сейчас не напугал! – улыбнулся он. Настя молчала. Она смотрела на мужчину напротив – с изумлением, с недоверием, с отчаянием. «Он совсем не выглядит старым. Да он и нестарый. Волосы на висках седые, но лицо молодое. Он в самом лучшем для мужчины возрасте. Он красивый. Нет, не красивый, но симпатичный. Вернее, интересный. Фу, какие пошлые определения! Зачем он пришел? Я пропала, я теперь точно пропала! Дура».

– Здравствуйте… Кирилл.

– А я мимо шел. Смотрю в окно – вы. Дай, думаю, загляну, поболтаем. Как кот?

– Прекрасно. С ним все в порядке. Я заколотила форточку и повесила цепь на холодильник.

– А его подруга из старого дома?

– Носила туда еды, оставила там, но, похоже, кошка куда-то пропала. Убежала.

«Если я сейчас уйду, то он не пойдет за мной. И все закончится. Он нормальный мужчина, не станет меня преследовать. Если я твердо дам понять, что я против продолжения знакомства, – Вяземский поймет».

– В кино хотите пойти? – спросил Вяземский.

– Я на работе. У меня перерыв всего час. Какое кино!

– Я могу заехать за вами вечером.

– Это будет считаться свиданием? – нахмурилась Настя. Она решила говорить максимально откровенно. Мужчин привлекает кокетство и игра, а она играть и кокетничать не станет. Будет в лоб все говорить, чтобы Вяземский сам сбежал.

Вяземский замешкался. Похоже, он действительно не ожидал такой откровенности. Потом произнес:

– Да, это будет считаться свиданием. А почему вы спрашиваете? Насколько я понял, вы не замужем. В паспорт я успел ваш заглянуть, Настя, ну, и некоторые психологические выводы тоже успел сделать… И бойфренда у вас тоже нет, думаю.

– Только вот не надо о психологии! – мгновенно разозлилась Настя. – Судя по вашему возрасту, у вас жена должна быть и дети.

– У меня нет ни жены, не детей. Я вообще никогда не был женат, – с усмешкой произнес Вяземский.

– Плохо. Значит, вы человек, не умеющий строить долгие социальные связи, – ехидно заметила Настя.

– Добрая вы.

– Я честная, – сурово произнесла она.

– Так чего же вы не хотите, скажите честно?

– Не хочу видеть вас, слышать вас, знать вас. Это я о вас думала – перед тем как вы сюда зашли.

– А я тоже хочу быть честным, – вдруг решительно произнес Вяземский. – Я соврал. Я не мимо шел. Я специально сюда приехал. Видите, – он указал за окно, – ремонт дороги закончился. Мне тут делать нечего. Но я приехал. В то же самое время, в то же самое место. Вы тут работаете неподалеку?

Сердце у Насти опять сжалось. И больно, и приятно было слышать это признание. Но чего хорошего?

– Да. Неподалеку. Я думала о вас все это время, – мрачно, чуть ли не с отвращением, повторила она.

– И я думал о вас. Я вспоминал, как мы лазили в тот старый дом и я держал вас на руках. И вы мне доверяли – абсолютно. И в этом доверии что-то такое невероятно трогательное… У меня даже горло сжимается, вот сейчас, когда я об этом говорю, – он и вправду прижал ладонь к горлу. – От вас пахло как-то особенно. Вот и сейчас… Что это за духи?

– Н-не помню… Мама привезла прошлым летом, купила в дьюти-фри. То ли Кензо, то ли Армани… Герлен? Точно не помню. Розовый такой флакончик. Да обычные духи, средней ценовой категории! – опять рассердилась она.

– А мне кажется, что это небесная амброзия, – серьезно произнес Вяземский. – Давайте на «ты»?

– Давайте, – мрачно согласилась Настя. – Мне не жалко. Я тоже не каменная, между прочим. И мне… И мне было приятно, когда вы… когда ты… Но ничего хорошего из этого не выйдет, лучше и не начинать.

– Почему?

– Потому что ты на восемнадцать лет старше меня.

– Ты сомневаешься, что я как мужчина… раз уж мы решили быть откровенными…

– Нет же! В этом я не сомневаюсь. Но ты другой. Чужой. Мы с разных планет. Разные поколения! Разные интересы. Ты авторитарен, я свободолюбива.

– А, вот даже как, далеко ты заглянула, в будущее! Смело.

– Гм, так я и думала, что ты рассчитывал на короткую интрижку! – вспыхнула она.

– Я ничего не рассчитывал, – холодно возразил Вяземский. – Я об этом вообще не думал. Я думал только о том, что хочу обнять тебя. Что… ну, в общем, если ты такая умная, то сама все понимаешь.

– Девушка, рассчитайте меня! – Настя повернулась, нашла взглядом официантку.

– Я заплачу́.

– Господи… я не хочу быть тебе чем-то обязанной. Не хочу. Не хочу! Я об этом с самого начала твердила, когда ты еще сюда не пришел.

Официантка положила на край стола книжечку с чеком. Настя и Вяземский некоторое время вырывали книжечку друг у друга.

– А я хочу, чтобы ты была мне чем-то обязана! Я хочу! – сказал сквозь зубы мужчина.

– Я же говорила, что ты авторитарный… Ты самолюбивый, ты привык всегда быть хозяином положения, ты не думаешь о чувствах других людей!

Вяземский положил на стол купюру, Настя смахнула ее на пол, положила свою, выскочила из кафе.

Вяземский – следом.

– Стой. Ты опять забыла свою сумку!

– О нет… Опять!

Настя подошла к нему, хотела вырвать сумочку из рук, но Вяземский прижал к себе девушку, поцеловал.

Они стояли под козырьком у кафе и целовались. Настя хотела вырваться и каждую секунду напоминала себе, что вот сейчас она оттолкнет этого мужчину и уйдет. Но почему-то тянула, тянула…

До тех пор, пока у обоих не закончилось дыхание.

– Что же ты делаешь… – с отчаянием, прерывающимся голосом произнесла Настя. – Так нельзя! Вон, на нас люди уже смотрят.

Напротив и вправду стояла какая-то женщина и внимательно наблюдала за ними.

– Где? Ой, – сказал Вяземский и разомкнул объятия. – Клара?

У женщины напротив – задрожали губы. Несомненно, эта Клара была знакомой Вяземского. Больше чем знакомой.

Даже женой, возможно (а что, не все сейчас носят кольца!). Клара была возраста Кирилла – лет сорока примерно (как определила Настя). Обычная, миловидная женщина с гладкой прической, тщательно выбеленным лицом – она смотрела на Настю с ужасом, точно на привидение.