С этими словами я достала куртку и положила ее на кровать. Как и в прошлый раз, она оказалась единственным во всей комнате местом, которое было аккуратным и очень чистым. Будь я в гостях у кого-нибудь другого, то села бы на кровать, но в гостях у Энко решила постоять. Я научилась доверять своим инстинктам, и Энко по-прежнему казался мне бомбой замедленного действия. Он привык получать то, что хочет, и добиваться своего любыми путями. В случае со мной – притворяясь веселым, эксцентричным студентом, который мне наверняка понравится. Наверное, с моей стороны было низко так о нем думать, но внутренний голос категорически не хотел затыкаться. Он настойчиво твердил: не забывай, кто Энко на самом деле. Он – сын Аида. Он всегда пытается заполучить то, что принадлежит другим. Маэль предупреждал меня об этом.

– Спасибо.

В одном из ящиков стола что-то лязгнуло. Энко тихо выругался, но продолжил поиски с прежними тщательностью и методичностью. Затем подошел к другой стороне стола и один за другим принялся выдвигать все ящики.

– Куда же запропастилась эта чертова штуковина? – бормотал он.

Я сложила руки за шеей и с чувством потянулась. Из-за наспех проглоченного обеда я чувствовала легкую усталость.

– Ну в этом беспорядке я бы вообще не смогла ничего найти. – Я повернулась к Энко спиной и посмотрела на стопки книг. – Ну и ну! – сказала я, издавая стон. – Чего только стоит эта гора! Через нее ничего не разглядеть…

Не получив ответа, я опустила руки и повернулась к Энко. Тот смотрел на меня, крепко сжимая пальцами набор отмычек. По его взгляду я сразу поняла, как мое поведение, видимо, выглядело для него: я потягивалась, выгнув спину и слегка раскачиваясь взад и вперед, да еще и стонала… Энко смотрел на меня взглядом голодного хищника. Он повел плечами, и у него в глазах вспыхнуло пламя.

Я интуитивно сделала шаг назад. Вот оно – наследие Аида, которое неудержимо рвалось наружу.

– Энко.

Энко положил отмычку на стол.

Медленно и осторожно.

– Энко, – повторила я. На сей раз у меня в голосе прозвучали предостерегающие нотки.

Через секунду Энко уже стоял передо мной – так близко, что обжигал дыханием мне кожу. Наклонившись, он коснулся носом моего уха.

– Ты же знаешь, я стараюсь изо всех сил, – сдавленно сказал он. – Я знаю, что ты это знаешь. Вчера я был уже на грани, но сейчас… – Он запнулся и взял меня за плечи.

Внутри все перевернулось. Когда мы вошли, Энко машинально запер за нами дверь. Вот только машинально ли? Если брошусь к выходу – драгоценные секунды уйдут на то, чтобы отпереть замок. Но у меня нет этих секунд, ведь со мной – сын Аида. Он куда быстрее меня, сильнее, и, похоже, совесть просыпается в нем только тогда, когда ему это удобно. Мои шансы на успех ничтожны.

Я ждала страха, дрожи, трепета, ждала, что не смогу трезво мыслить. Ждала первобытного ужаса, который всегда оставался где-то на периферии сознания, когда я была с Энко. Энко отлично притворялся обычным смертным, но я все равно чувствовала: человеческой стороне не под силу его обуздать.

Неожиданно я поняла, что не чувствую ни страха, ни дрожи, ни трепета.

Я чувствовала уверенность. Недавно пробудившаяся сила твердила: не отступать, а защищаться. Я справлюсь. Где-то внутри появилось тепло, которое жидкой лавой разлилось по всему телу. Казалось, кожа горит. Сила внутри шептала, что мне больше никогда не придется бояться Энко. Я доверилась ей. Доверилась своему чутью. Доверилась пробудившемуся внутри меня чувству. Я не буду бояться. Не буду отступать.

Я положила руки Энко на грудь и с силой оттолкнула его от себя.

Тот засмеялся, будто приняв это за приглашение к игре, и снова приблизился. Но на этот раз держался чуть на расстоянии. Я почувствовала, как торжество огнем разлилось по венам, посмотрела Энко прямо в глаза и спросила:

– Ты любишь своего брата?

– Да, – без заминки ответил Энко.

– Любишь, но готов отнять у него того, кого любит он?

Теперь Энко заколебался.

– Мы полубоги, Ливия.

– И что?

– Мы воспринимаем любовь иначе… – он запнулся. – Тут уже вопрос власти.

У меня перехватило дыхание.

– Вопрос власти? – с трудом выдавила я, и только тогда Энко понял, что сказал. Он открыл было рот, чтобы ответить, но я его опередила: – Хочешь сказать, для тебя это лишь вопрос власти? Вот, значит, в чем все дело? Собираешься сделать то, в чем Маэль тебя всегда упрекал? Лишить его чего-то только потому, что это принадлежит ему?

– Нет, – спокойно ответил Энко. – Я хочу бороться за то, что считаю важным.

Я покачала головой.

– Энко, для тебя это лишь игра. Ты переменчив, как ветер. Утверждаешь, что любишь своего брата, и в следующую же секунду объясняешь, что боги не способны любить. Во что же мне верить?

– Целые царства пали лишь потому, что братья возжелали одну женщину. Были разорваны союзы, развязаны войны. Между разными континентами воцарилась вражда. Мне не за что извиняться. – Энко дернул кадыком, отвернулся и на мгновение задумался. Потом снова посмотрел на меня. В глазах у него мерцало пламя. – Елена Прекрасная стояла на горящей стене Трои и танцевала, когда вокруг шла развязанная из-за нее война. Ей было все равно, что битва казалась безнадежной. Ей было все равно, что говорят о ней другие. Ты похожа на нее. Все твердят, что ты сражаешься в заведомо проигранной битве, но тебе все равно. Ты смеешься окружающим в лицо, потому что никого не боишься. – Энко улыбнулся и добавил: – Ты стоишь на горящей стене и танцуешь.

– Энко… – начала было я и замолчала, потому что не знала, что сказать.

Энко сократил то небольшое расстояние, что нас разделяло, и накрыл мою ладонь обеими руками. У меня по спине пробежала дрожь.

– Маэль – мой брат, но я заберу у него ту, кого он любит, – сказал Энко. В его глазах не осталось ничего человеческого. – Могу и заберу.

Я почувствовала внутреннее сопротивление и поняла, что Энко обращается к нимфе внутри меня. Силой своего голоса он медленно и расчетливо пытался взять верх над моей сущностью.

– Нет, дело не во мне. – Я резко выдернула руку из его пальцев. Каждое слово давалось с трудом. – Дело в Маэле. Я – игрушка, которую ты у него отнимаешь, чтобы рассердить.

Энко тихо рассмеялся.

– Ливия, прекрасная Ливия. Воинственные женщины кажутся мне невероятно привлекательными. Наверное, это гены викингов дают о себе знать. – Он наклонился ко мне и снова взял меня за руку.

Я заморгала, пытаясь уйти от его взгляда. Нельзя допустить, чтобы он взял меня под контроль! Я больше не позволю темному богу использовать меня в своих целях, как это делал Маэль, посылавший меня разгуливать по ночным улицам Парижа. Но темные боги могущественны, и сопротивляться было трудно. Я попыталась сосредоточиться. Можно ли как-нибудь избавиться от влияния Энко? «Помогите мне. Помогите противостоять его силе». Я почувствовала странное покалывание, и мой разум прояснился – это можно было сравнить с тем, как если бы кто-то рукой раздвинул тучи на небе. Я заметила, что левая рука у меня свободна, и схватила Энко за подбородок.