пока он его еще не доделал. Только корпус готов, папа спаял его из желтой жести и вчера поставил колеса. Но внутри еще нет мотора, можешь сам открыть и посмотреть.

— Я согласен и без мотора, — ответил Бочка и взял паровоз подмышку.

— Это не по правилам, — возразил Серёжа. — Паровоз пока не мой, папа его еще не подарил. Придет сегодня с работы, что я ему скажу?

— А это совсем не мое дело, — вежливо улыбнулся Бочка. — И ваши правила никому не нужны, забудь их. Гера сказал, что мы теперь победители и сами придумываем законы. Какие захотим, такие и будут.

Они вышли из дома и направились к подвалу, Серёжа в центре, Бочка и Фитиль по бокам. Гера прав, подумал Серёжа, мы и сами собирались придумать новые законы, когда победим. Только пока еще ни до чего не додумались. А Гера, значит, сообразил.

— Какие же теперь законы? Поделись, Бочка, мне любопытно. — Поинтересовался Серёжа.

— А тебе их знать не обязательно, — важно ответил Бочка, — это секрет.

— Не пори ерунды, Бочка. Законы тайными не бывают. Как можно выполнить закон, если не знаешь, что можно, а что нельзя?

— Я, ведь, тебе уже объяснил. Ты что, совсем глупый? Гера сказал, что у нас теперь будут такие законы, какие сами захотим. Может быть, я захочу, чтобы ты сейчас не шел ногами, а полз по-пластунски. И ты поползешь, для тебя это будет закон. Но я пока еще не захотел, больно мне нужно за тобой плестись, как за черепахой. Поэтому закон еще не существует. А как я могу тебе объявить закон, которого нет?

Ну и Гера, поразился Сережа, такое придумать! Когда прав никаких нет, получается, и в самом деле законы ни к чему. Он невольно поежился.

Когда они вернулись к месту заключения, Сева уже был там. Судя по разбитой губе и разорванной рубахе, он был более решителен, чем Серёжа и, как выяснилось, ничего не отдал. Он здорово умел драться ногами и Лысому с Рыжим, наверняка, тоже досталось. Сейчас их не было, они повели Сашку расплачиваться за проигрыш немецкими игрушками. У Сашки не убудет, у него этих игрушек полно.

9. Один против всех

Андрюха сдаваться не собирался. Был он вовсе не один, ему помогали соседские малыши, и не только из их двора, но также из двора Геры. Они разузнали, где скрывается Жадюга и привели его к Андрюхе, чтобы вместе спасать Алёну.

Её, разъяснил Жадюга, поместили в карцер. Но это Гера так говорит — карцер, а на самом деле в уличный люк, под чугунную крышку. В люк стекает дождевая вода, Алёна там держится за поручни, еле хватая воздух ртом. Гера разрешил ей писать туда, сколько пожелает. Жадюга напоследок успел шепнуть Алёне, что вернётся и обязательно её спасет, а на обратном пути незаметно сбежал от Геры. Но им с Андрюхой следует спешить, люк тяжелый и сдвинуть его трудно. Он пытался, раздобыл ломик, но и ломик не помог. Надо попробовать вдвоём.

Андрюха тут же последовал за Жадюгой, а сзади семенили первоклашки. По пути Жадюга описал, как это случилось с Аленой:

— Нашла коса на камень. Гера к ней всячески придирался. Другим разрешал расположиться на скамейке, а ей не позволял даже сидеть на корточках. То Бочка, то Рыжий специально дежурили. Ваши пацаны вначале поорали, а потом Яша придумал перевернуть скамейку вверх ногами, чтобы никто не сидел.

— Что ж Гера на нее взъелся-то, — не понял Андрюха.

— Тоже мне, тайна, — хмыкнул Жадюга, — втюрился он в нее, вот и всё!

— Подумаешь, — пожал плечами Андрюха, — да от неё каждый второй тащится, и что?

— А то, что Алёна держалась с ним, как с мелкой сошкой, каково это ему?

— Ну да, ведь Гера весь переполнен собственным достоинством, оно у него даже из ушей капает — усмехнулся Андрюха.

Люк был во дворе Алых, его никто не охранял и они сразу же кликнули Алёну. Та ответила, что жива, но жутко замёрзла. Ломик позволил только чуть приоткрыть люк, и малыши сунули в щель свои деревянные сабли, чтобы остался зазор. Потом Андрюхе удалось протолкнуть в брешь деревянную биту, которой он успел запастись. Жадюга наступил на биту, получился рычаг, люк приоткрылся, и только тогда Андрюха смог сдвинуть крышку.

Алёна имела вид замученной лягушки и дрожала так, что от нее, казалось, исходил ветер. Поэтому её проводили домой, где она вытерлась насухо и переоделась. Потом отправились в свой штаб, куда прежде, в одиночку, Андрюха заходить не решался. Там уже, конечно, побывали гости. Взять у них было нечего, но журнал отряда смяли и бросили на земляной пол, а старенькое полотенце, которое Сашка выпросил у матери, завязали узлом и смочили чем-то противным.

Трое против шести, если считать, что Жадюга теперь свой. Нужно действовать хитростью. Жадюга еще не привык думать самостоятельно и молчал. Алёна твердила только, что завтра, в новой игре, она с ними посчитается, но с этим был не согласен Андрюха. Он с ними вообще никогда играть не собирался, даже, когда вырастет большой. Кроме того, у него была идея, и здесь ему должны были помочь его верные малолетки. Они были нужны Андрюхе, как разведчики.

Малыши следили за передвижениями Геры и караулили у всех его излюбленных мест. Андрюха выжидал удобный момент, а пока добыл в школе бутылку чернил, которыми в то время заполняли чернильницы. Ручки тогда были перьевые. А Гера на малышей внимания не обращал.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Гера вышел из своего штаба вместе с Яшей, которому и руки не подумали связать, потому что Яша драться не любил и не умел, его никто не боялся. Наверняка, Гера будет требовать от Яши, как от всех остальных, уплаты контрибуции. Поэтому Андрюха решил караулить Геру у Яшиного дома. От помощи Алёны и Жадюги Андрюха отказался, сказал, что справится сам.

Увидев внезапно вынырнувшего из подъезда Андрюху, да еще и без дубинки, Гера задвинул Яшу за спину, стал в стойку, а потом не спеша двинулся навстречу. В одной руке он держал биту, а другой контролировал Яшу. Тот старался не спешить, чтобы затруднить движение Геры к Андрюхе и так поддержать его морально. Андрюха молча ждал врага и когда тот поднял дубинку, брызнул ему в лицо чернила. Гера зажмурился, а Яша подошел к нему сзади и взялся обеими руками за рубашку. Поэтому у Геры создалось ощущение, что он окружен. Андрюха схватил его за вихры и неторопливо полил из