Из поездки он вернулся будто бы разом повзрослевшим, как всегда происходит с мужчиной, когда он поднимает голову от мелких бытовых проблем и оглядывает свою жизнь от горизонта до горизонта. Теперь Сурхо чувствовал в себе несгибаемый стержень, потому что он знал, как он будет жить дальше. Решение его было четким и ясным – остаться в Ставрополе и работать в городской больнице. Как ни удивительны были дворцы столицы, а только здесь, на пересечении кавказских культур, Сурхо чувствовал себя дома. Но он высказал руководству больницы свою просьбу – ассистентку он выберет себе сам.

К радости Сурхо, Дагмара быстро схватывала необходимые навыки. Она и раньше много расспрашивала его о работе, и теперь оказалось, что её вопросы не были праздным любопытством. Она моментально запоминала всё до малейшей детали, и скоро стала для Сурхо бесценным помощником, легко угадывая все мелочи, которые постоянно вылетали из головы молодого рассеянного хирурга. В её энтузиазме Сурхо видел то, чего не хватало ему самому. Он всегда чем-то жертвовал, недостаточно общался с семьей, с трудом находил друзей и часто «выпадал» из общего разговора, уходя в свои мысли. Дагмара же, казалось, успевала везде, умная, красивая, ловкая, аккуратная. Сурхо иногда ловил себя на беззлобной зависти к этой девушке. «Она достойна большего, лучшего…», думал он и всегда не договаривал эту мысль до конца: «…лучшего, чем я».

Так получилось, что жизнь сама договорила эту фразу за него.

В один из дней Сурхо заметил, что Дагмара особенно задумчива. Бумаги на столе лежали в беспорядке, и она даже не подняла голову, когда он вошёл, что было совсем из ряда вон выходящим.

– У тебя что-то случилось? – спросил Сурхо за обедом.

– Письмо пришло от родных, – она сказала это, смотря в пол.

– Надеюсь, ничего плохого не произошло? – встревожился он.

– Нет-нет, ничего плохого… – она чуть встрепенулась: – …Но, похоже, мне придётся уехать из города.

– Надолго?

– Навсегда…

– Навсегда? Почему?

– Родители договорились по поводу моего замужества.

– Ты его знаешь? – спросил Сурхо.

– Нет. Но пишут, что он хороший человек.

– Хочешь за него замуж?

Дагмара не ответила.

– Тогда не выходи за него. Выходи за меня, – вдруг сказал Сурхо. Он хотел сказать, что любит её, но в чеченском языке нет такого выражения, да и не принято это было. – Будем жить здесь. Разве тебе здесь плохо? Я тебя никому в обиду не дам.

– Ты сам знаешь, что это невозможно. Там уже обо всём договорились… Мы с тобой даже не успеем получить согласие родителей.

– Успеем! Я пошлю срочное письмо в Грозный. Я им столько писал о тебе, конечно же, они дадут согласие!

– Нет. Мне нужно уезжать уже завтра. Всё решено.

– Завтра… – Сурхо будто ударили по лицу.

Он вдруг понял, что давным-давно мог сам сделать это предложение, но не торопился, потому что, как обычно, думал только о работе. Он слишком привык к тому, что все важные события происходят только на работе. А Дагмара просто была рядом. Она была счастлива, и он был счастлив, и этого было достаточно. Только теперь Сурхо понял, как он ошибался. Но было уже поздно.

А на следующее утро, когда Дагмара, собрав вещи, вышла из дома, дорогу ей преградили друзья Сурхо. Их было пятеро, не выспавшиеся (наверно, караулили всю ночь) – двое чеченцев, трое русских, и видно было, как неловко они себя чувствуют в этой ситуации.

– Дагмара, – один вышел вперёд и указал на красивую карету. – Мы вас подвезём. Быстрее будет.

Дагмара заколебалась. Она поняла, что происходит. Её хотели украсть. Кража невесты – единственный способ, позволяющий, по кавказским обычаям, жениться в обход разрешения родителей. Конечно, невеста могла и не дать согласия на похищение, и тогда особо ретивые женихи шли на невероятные уловки, на помощь приходили родственники… И тогда кража могла затянуться. Рассказывали истории, что такие «свадьбы» приводили даже к кровопролитию. Однако в городах такое случалось редко.

– Не слишком ли много сопровождающих? – Дагмара не знала, следует ли ей бояться. – А если я скажу, что хочу пойти своей дорогой? Что вы сделаете тогда? Попробуете схватить меня силой? – она засмеялась.

Ребята переглянулись. Было видно, что они и сами обсуждали этот вопрос. Задание от Сурхо они получили явно впопыхах, времени разбираться не было.

Ей ответил русский парень, тоже хирург, которого Дагмара хорошо знала.

– А мы скажем… – он поправил очки, – …что проспали. Могут же люди проспать, в конце концов?

Остальные закивали, и наступило молчание. Все ждали, что Дагмара скажет.

Она задумалась. Конечно, она скучала по родному селу, по родителям, но… Она впервые задумалась о Сурхо как о муже. Ничего не сходилось. И тогда, чтобы, наконец, принять какое-то решение, она положилась на интуицию. Будь что будет!

Тем временем Сурхо казалось, что он прождал уже несколько лет. Эта ночь тянулась для него бесконечно. Спать он не мог. Всё в доме было готово к церемонии, он даже успел договориться с муллой, чтобы тот подъехал по первому зову (к счастью, сын муллы когда-то был его пациентом). Оставалось только самое главное. «Плохой из меня всё-таки похититель, – думал Сурхо. – Ну, а что оставалось? Нельзя же было просто отпустить её! Надеюсь, ребята не обидят её как-нибудь, случайно… Но нужен ли я ей? Небось, из жалости только со мной возилась…»

Тут он увидел одинокого всадника, несущегося во весь опор. Это был один из его друзей.

– Ну что? Ну как? – Сурхо бросился к нему.

Тот спешился, отряхнулся от пыли, положил руку на плечо Сурхо и сказал коротко:

– Едут.

Свадьбу сыграли быстро и тихо, разрешение от родителей получили, хоть и с опозданием, и, кажется, другой жених (имя которого так и не узнали) даже не обиделся, а если и обиделся, то никак это не выразил. Молодые зажили спокойной и привычной жизнью, словно были вместе всегда.

…Жизнь шла своим чередом, не прошло и десяти лет, как Сурхо понял, что к нему на операцию всегда стоит большая очередь. Хирургические операции в мирное время были редкостью, стоили больших денег и часто заканчивались смертью. Ещё не были изобретены антибиотики и анестезия, но хуже всего было то, что не было диагностической аппаратуры. Не имея даже рентгена, врачу приходилось полностью полагаться на опыт, интуицию и свои ощущения. В такой ситуации отличие хорошего врача от лучшего – было разительным, и богатые люди были готовы ехать через полмира ради операции у нужного специалиста. Чего не сделаешь, когда на кону стоит жизнь!

Вскоре у Сурхо появились ученики. Теперь он чувствовал себя на вершине мира.

Чувство это было обманчиво, и однажды Сурхо понял – насколько. Всё началось, когда в Ставрополь в очередной раз прибыл Майербек. Дела требовали от него срочного вмешательства, и Майербек вынужден был почти целый день провести в дороге, поэтому, когда он прибыл в город, то и он сам, и его конь – оба сильно выдохлись. Майербек остановился у трактира, чтобы немного перекусить, и тут его конь неожиданно споткнулся. Майербек неловко спешился, чем заслужил взрыв смеха и поток издевательских шуток от нетрезвой компании, выходящей из кабака. Особо усердствовал заводила – мускулистый веснушчатый дылда.