Первое время даже рукоприкладство стало распространенным явлением, чего давно, да и то редко, можно было наблюдать в посаде. Люди как-то озлились быстро, потом стали избегать встреч. А оно и понятно, для примера, зашел покупатель в лавку за нужным товаром и стоит на него смотрит, а продавец, в свою очередь, на вошедшего. Заведут для приличия разговор о погоде, обсудят, что каждый кругом себя видел, а затем пустота, дальше беседа не идет, стоят, мнутся с ноги на ногу друг напротив друга и молчат. И так повсеместно!

Без денег совсем все встало, не знают жители как быть? Куда двигаться? Грустно стало совсем и как-то быстро стали люди дичать.

Один Макар в красной рубахе, шароварах, ходит по городу и улыбается, со всеми разговор заводит и что удивительно, ладится у него общение, да еще так споро! Опять дивятся на него люди! К нему идут…

А он встречает каждого пришедшего с сердечной улыбкой, в дом заведет, чаем напоит, посмотрит на человека, ничего ли его не беспокоит, о заботах расспросит, помощь окажет, какую просят, и отпускал с миром.

У него и так дом не пустовал, а теперь и подавно, шли к нему жители за советом, за товаром, и откуда он у него берется, никто не знал, однако, давал людям нужные вещи и, как всегда, ничего взамен не брал.

Только теперь его странность перестала таковой жителям посада казаться. А виделось им его поведение естественным и правильным.

Чуть какая неурядица, или чего-то в доме не хватает, то сразу идут люди к Макару. Да и странное дело, сами жители как-то тоже стали общаться между собой, делиться вещами и разговор стал получаться. Налаживалась жизнь! Стали собираться жители вместе на торговой площади и разные вопросы хозяйственные разбирать, и о, диво, дела совместные решаются, разногласий поубавилось.

Заметили люди перемены не сразу, а спустя некоторое время, когда после очередного обсуждения насущных вопросов решили ни с того ни с сего сад заложить и название как-то само собой нашлось – Макаров сад. Сказано – сделано! Выбрали место на берегу реки, план составили, стали дружно работать все вместе и вышло все на загляденье.

Любовались люди на творение рук своих и вечером разошлись по домам своим.

А утром… опять случилась неожиданность, деньги появились у жителей, да еще на своих местах, и в том же количестве, в каком пребывали до таинственного исчезновения, обрадовались люди, высыпали все на улицу и пошли как-то все разом, не сговариваясь, к дому Макара. Пришли, а его нигде нет, начали искать, но поиски ничего не дали, …исчез! Дом пустой, ни одной вещи не нашли, даже кровать пропала. Слезы на глазах у людей появились, а никто не стыдится, не пытается их прятать, долго стояли, пока не решили пойти в Макаров сад.

И когда шли, в сердце каждого человека росла радость и чувство скорого свидания с Макаром….

Вот и сказочке конец!»

– Ну как, понятна тебе, Андрейка, мораль? – хитро улыбаясь, спросил Жур – наш князь сначала людей изнутри поменял, а уж потом им самим понравилось жить по новым законам. Я вот, очень доволен, что на старости лет довелось пожить хорошо, хоть и нет со мной моей Миланушки – Жур глубоко вздохнул.

Андрей посмотрел на него, когда тот о старости говорил, и подумал «не похож он на старика, мужчина еще в силе, только подтачивает его одиночество».

– Жур, а дети у тебя есть?

– Нет, как-то не получилось – ушел он от ответа, а Андрей не стал дальше эту тему развивать.

Некоторое время сидели молча, каждый погрузился в свои мысли. Андрей снова вспоминал, улыбаясь, свою жизнь в долине и радость общения с Ярославой и Радочкой. Воскрешал в памяти все встречи, со всеми деталями и подробностями. От живости представляемых картин перед глазами, его так потянуло обратно, что если бы не Жур, то никакая сила не удержала бы Андрея от намерения вернуться уже сейчас.

– Ты прям орел на вершине скалы над обрывом, готов сорваться в полет – засмеялся Жур, – куда, если не секрет, тебя тянет, а?

– Женщина любимая там с дочкой – указал Андрей рукой за лес.

– Так почему не вместе, причины стало быть есть на это веские? – спросил Жур с готовым ответом.

– Да, были…

– Значит, терпи, хлопец, вчера ты мне был утешителем, сегодня я тебе – и похлопал отечески по плечу.

Андрей почувствовал искреннее участие этого человека, с которым он знаком всего сутки. Как мало иногда нужно времени, чтобы нити дружбы и взаимопомощи сплели прочную и красивую ткань новых отношений между людьми, если в душе сохраняется настоящая доброта.

– Андрейка, – желая отвлечь гостя от его дум, заговорил Жур – сегодня выдался на редкость жаркий день, я и не припомню такого пекла. Не ты ли принес этот жар в своем сердце сюда, чтобы погреть мои немолодые косточки?

– А, что, может и я? Тебе, видно, одного солнца для продолжения жизни мало – парировал Андрей, и оба засмеялись.

– Похоже, стало прохладнее, пора и делами заняться – Жур встал, Андрей тоже, и вместе вышли из дома.

Обеденный зной действительно спадал, дышать становилось легче, и оба взялись споро за хозяйственные работы. Вечером после ужина, они снова сидели на крылечке и смотрели на закат, наблюдали как постепенно темнело небо, на котором зажигались звезды.

– Когда поживешь, то понимаешь, какая красота тебя окружает, – заговорил Жур – раньше, в молодости, жил желаниями, хотел все попробовать, только бедность особо разгуляться не дала. Потом женитьба. Трудился не покладая рук со своей Миланушкой, чтобы было у нас как у всех. Первое время трудно приходилось, да и потом не легче. Однако, жили мы с ней душа в душу, оттого и тяготы непосильными не казались, все вместе переносили и всем делились. Бывало, уйдет из дома по заботам разным, а я уже тоскую, хоть без дела не сидел, а вернется, так на сердце светлее и легче становилось. Летом в поле с мужиками пойдешь, косишь, а мыслями дома, с женой ненаглядной. В полдень она всегда приходила, обед приносила, так я ей сначала руки целовал, а потом за еду принимался и пока не поем, не уходила. Эх, Андрейка, а как она пела! – воспоминания и зелье вконец растрогали Жура, у которого на глазах появились слезы.

– Ты опять, извини, меня за мою болтовню. Жаль, не довелось тебе ее послушать.

– А может,