Пули со свистом проносились над нашими головами.

Каким образом открыли они наше убежище?

Заглядевшись на табун, мы выпрямились во весь рост. Фигуры наши отбрасывали огромные тени на равнину. Это нас и выдало.

Мы опустились на колени, судорожно сжимая карабины.

Гверильясы потеряли обычную осторожность. Многие приблизились к нам на выстрел. То были вновь прибывшие.

Белая лошадь под одним мексиканцем послужила мишенью для траппера. Он прицелился. Грянул выстрел. Глухой стон. Белая лошадь умчалась вскачь без седока.

Облако закрыло луну. Все погрузились в темноту.

Билли начал заряжать карабин. Внезапно из ночного мрака раздался крик. Гаррей насторожился. Он узнал боевой клич индейцев.

— Это клич команчей! — воскликнул он. — Клянусь, это они! Теперь гверильясам придется туго!

Одновременно с боевым кличем мы услыхали топот коней. Земля задрожала. С каждым мгновением звуки приближались. Индейцы напали на гверильясов.

Снова засияла луна, и мы увидали, что на лошадях, которых мы приняли за дикий табун, сидят индейцы. Обнаженные торсы всадников были размалеваны красной краской.

Мексиканцы вскочили на лошадей. Нападение застало их врасплох. В их движениях сквозила нерешительность.

— Они уклонятся от сражения, — сказал Гаррей. — Ни за что…

Он был прав.

Индейцы, приблизившись на сто шагов к линии гверильясов, остановились, чтобы ознакомиться с боевым расположением неприятеля.

Зажужжали стрелы, и краснокожие ринулись вперед, потрясая томагавками и копьями и оглашая воздух боевым кличем.

Гверильясы выстрелили по одному разу — кто из пистолета, кто из карабина, но вторично зарядить их даже не попытались. Многие в панике побросали ружья. Полное смятение царило в рядах гверильясов. Внезапно они повернулись спиной к индейцам и врассыпную поскакали на восток.

Индейцы бросились вдогонку. Они боялись упустить своих злейших врагов. На свое счастье, мексиканцы не расседлали лошадей. Будь они спешены, индейцы перебили бы их.

Мы с Гарреем побежали на другую сторону плато, чтобы полюбоваться эффектным бегством гверильясов.

Стоя над пропастью, мы видели, как оба отряда понеслись у подошвы холма.

Преследователей отделяло от беглецов не больше двухсот ярдов.

Индейцы мчались с боевым кличем, но мексиканцы удирали молча.

Внезапно гверильясы с криком остановились на всем скаку.

Мы сразу поняли, в чем дело.

Прямо на мексиканцев карьером несся отряд всадников.

Сверкало оружие. Топот лошадей гулко отдавался в прерии. Лошади были подкованы, следовательно, всадники были янки.

— Рейнджеры! — закричал во всю глотку Гаррей.

Мексиканцы остолбенели, вообразив, очевидно, что это второй отряд индейцев.

Не успели рейнджеры открыть огонь, как гверильясы повернули влево и помчались по прерии.

Увидев маневр врага, индейцы поскакали по диагонали, чтобы отрезать беглецам отступление. Рейнджеры бросились в ту же сторону. Сейчас янки столкнутся с воинами прерий…

Луна скрылась за большим облаком.

Мы не видели поля сражения, но слыхали военный клич индейцев, возгласы рейнджеров, ружейные выстрелы, частый треск револьверных разрядов, удары сабель по копьям, звук ломающейся стали, ржание лошадей, торжествующие возгласы победителей и глухие стоны раненых.

Кто побеждает? Мы опасались за судьбу товарищей.

Томительное ожидание длилось недолго.

Когда луна появилась из-за туч, битва была уже окончена. В прерии валялись трупы воинов и лошадей.

Гверильясы уже почти исчезли из виду. Они удирали в южном направлении, индейцы — в западном. Торжествующие возгласы неслись с поля сражения. Победа осталась за рейнджерами.

— Билли, где ты? — раздался голос, который мы тотчас узнали.

— Здесь! Здесь! — ответил Гаррей.

— Задали мы им перцу! Черт бы побрал этих гверильясов!

Глава XLII

ПОСЛЕ СРАЖЕНИЯ

Схватка продолжалась минут десять. Все вместе производило впечатление батальной феерии. Сцену заливал лунный свет. Мгновениями полной темноты отмечались антракты. Для полной иллюзии не хватало только стрельбы, но события развернулись так стремительно, что гверильясы после первого залпа уже не пытались отстреливаться.

Устрашенные боевым индейским кличем, они побросали оружие, и там, где ряды их дрогнули под вражеским натиском, земля была усеяна ружьями и копьями.

Внушительный штуцер Эль-Зорро валялся в общей груде.

Несмотря на молниеносность схватки, стороны понесли большие потери: было убито пять гверильясов и десять индейцев.

Выступая в поход, индейцы, по обычаю, размалевывали себе лица и грудь красным соком растения уруку, и трупы их казались залитыми кровью.

Что же касается убитых мексиканцев, то тела их найдены были невдалеке от мезы, куда горсточка разбитых гверильясов успела доскакать, спасаясь от преследования краснокожих.

Индейцев мои товарищи убили на равнине, открыв по ним револьверный огонь. Дело было горячее: команчи держались стойко.

Огнестрельная новинка — револьвер — была им, очевидно, знакома по столкновению с трапперами или путешественниками. Но впервые команчи встретили целый отряд, вооруженный этим убийственным оружием. В экспедиционном корпусе американской армии только рейнджеры были снабжены усовершенствованным пистолетом Кольта.

Рейнджеры также не вышли благополучно из этой схватки. Двое были заколоты длинными копьями противника, а десять или двенадцать — ранены стрелами команчей.

Мы с Билли, стоя на вершине, нетерпеливо поджидали Квакенбосса, взбиравшегося с рейнджерами на крутой откос. Солдаты, крича наперебой, сообщали нам новости, но и без них мы были в курсе дел.

Судя по боевому кличу, индейцы принадлежали к племени команчей.

Их появление в этой местности было случайным. Команчи, вступая на «тропу войны», имели в виду не мексиканцев и не гверильясов. Целью их похода было ограбление богатого мексиканского городка, расположенного на другом берегу Рио-Гранде, в двадцати милях от селения, где мы стояли.

Индейский лазутчик обнаружил кавалерийский разъезд у подошвы мезы. Он узнал гверильясов. Лошади, сбруя и мундиры мексиканцев всегда составляют приманку для команчей. Им нравятся