Нет, это была сила истинного адепта пятого уровня, но извращённая Аммастом.

Храмовник, хоть изначально и был человеком, но после всего того дерьма, что он накачал в себя вместе с тёмной энергией Тельмуса больше напоминал орка.

С той лишь разницей, что пара клыков торчала ни только из-под нижней губы, но и верхней. Глаза, бывшие ранее карими, стали янтарными. Кожа, не видевшая света Кустоса под толстым шлемом была бледно-серая. Длинные, неопрятные волосы вывалились наружу покрыв наплечники и грудь до уровня солнечного сплетения.

— Вот теперь-то я с тобой оторвусь! — прорычал Храмовник замахиваясь своим исполинским молотом, вокруг которого теперь витали пурпурные языки пламени.

Глава 10. Прощай, чёртов лес!

Энергия наполнявшая молот была извращённой. Неправильно, неестественной. Но, тем не менее, в ней чувствовались кропали телума.

У тёмной энергии не было открытого источника. Её, подобно донорской крови, переливали от культиста к культисту. Затем, новоиспечённый слуга тьмы пожирал телум, который, в свою очередь, опаганивался и пополнял ресурс тёмного адепта.

И в этот момент Эспен задумался над собственной природой. Всё дело было в том, что он мог одинаково легко поглощать обе энергии. Тёмная действовала как допинг, ускоряя развитие, тогда как пользовался он телумом и готическим волшебным алфавитом, который также черпал силы Древа Жизни.

Можно было предположить, что это аномалия, но… Но Эспен не знал, один он такой или нет? Наверняка нет, ведь Карцер огромен, в нём тысячи тысяч техник, алфавитов и уровней развития, каждый из которых на порядок отличается от предыдущего. И учитывая, что он знал только шесть (хотя насчёт последнего, то не более чем название), не стоило делать поспешных выводов.

Тем более, что разворачивающаяся стычка не оставляла времени на подумать. Храмовник сделал взмах и от одного только него содрогнулся окружающий их лес.

Даже не техника, нет… Это было похоже на одно лишь желание Храмовника, его волю. Потому что он не сказал ни слова, чтобы придать хитросплетению энергии в молоте форму, он не выкрикнул ни одного названия волшебного символа. Он просто провёл бойком по воздуху и пурпурная волна, разнося в щепки вековые стволы и превращая даже самые маленькие комья вздыбленной копытами земли в пыль, направилась в сторону троицы.

— Tetro sae! — выкрикнул Энас и выпустил заколдованную стрелу-телепорт в совершенно хаотичном направлении, куда-то вглубь чащи, лишь бы скрыться от этого монстра.

Хвост лучника оплёл ногу заворожённого Эспена и секунду спустя, вся компания очутилась в полу километре от битвы, однако дрожь земли от удара Храмовника достала их даже здесь.

— Он, по моим прикидкам, где-то на полу пути к переходу на шестой уровень! По крайней мере, покойный отец Его Высочества умел нечто похожее делать! — выкрикнул Гарольд сидя на спине у Энаса.

Паразит не стал спорить в виду не знания, а Энас лишь молча согласился, вспомнив главу клана. Не став ждать, покуда их нагонят, они дёрнули с места. По расчётам аметистоглазого, им не так уж и много оставалось до выхода в чистое поле или, что будет лучше, на тракт или ближайшую деревню.

Как они смогут убедить местных, что не являются злыми духи, новый вид упырей или что-то ещё — дело десятое.

— Куда ты собрался?! — но не успели все трое и задуматься, как в землю ударила молния и на пути возник всадник на лютоволке, что уже поднял молот над головой.

Зверюга ринулась вперёд и герои бросились в обе стороны, однако коготь чудовищного пёселя успел вспороть бицепс Энасу. Неко отшвырнул в сторону старика и кувыркнувшись, одной рукой выхватил стрелу, взял её зубами, положил её на тетиву, взявшись той же рукой за лук и кое-как выстрелил в хвост чудовищу.

Лютоволк чуть дёрнулся и обернулся. Едва ли незаряженная энергией стрела, да ещё и выпущенная столь дилетантским образом, могла ужалить его сильнее чем местный комарик (а они, стоит сказать, могли нести крови больше чем сам ушастый).

— Умри! — Храмовник собирался было опустить молот, но с неба рухнула сотня тонн закованного в драконью чешую мяса.

Болотный Дьявол не собирался упускать столь вкусную добычу, пышущую, пусть и испорченной, но энергией. «Лягушонок» оскалил смердящую пасть, но развернувший молот культист охладил его пыл.

Убить зверюгу — он не убил, однако повалил набок и отправил в отключку.

— А теперь…

Бах! Грохот, сравнимый разве что с ударившей в метре от уха молнией разнёсся по округе. Секундой позже, Храмовник осознал, что теряет равновесие, вернее, это делают они оба, вместе с лютоволком.

Потому что заряженный пропитанной мистериями огня пулей мушкет разорвал в клочья пасть лесному «скакуну» и заставил его глаза свисать на нервах из двух отверстий, некогда бывших глазницами.

— Мра-а-а-а-а-а-а-азь! — с рёвом и со слезами на глазах Храмовник, переступив тело верного друга рассёк пространство молотом. Десятиметровая полоса пурпура неслась на Эспена превращая деревья даже не в щепки, а скорее в микроскопическую пыль.

Герой выстрелил щупальцами вверх, зацепившись за толстую ветвь. Когда нижняя половина дерева исчезла, он отломал её и сделав сальто вперёд, обрушил на голову врага.

Культист даже не закрывался. Бревно возымело тот же эффект, что и волна, бьющаяся о вековую скалу. Следом за ним, в голову Храмовника устремились и отростки мышц его запустившие, что были вооружены костными иглами.

Великан выставил вперёд ладонь и ухватившись за три из них с необычайной лёгкостью запустил Эспена в дерево за своей спиной.

Герой промял доспехом толстую кору и сполз вниз по стволу, чувствуя как тяжело становится ему дышать из-за сломанных рёбер. Образина уже развернулась к нему, но в его латы вонзилось три стрелы. Все угодили в правую руку. Две лишь застряли в толстом слое закалённой метеоритной стали, но последняя угодила в брешь оставленную мушкетом и вошла между двух только-только восстановившихся костей.

— Поцелуй Кобры! — произнёс Энас название одной из своих техник, довольно малозатратную в производстве.

Храмовник начал чувствовать как немеет его конечность, но шестое чувство вопило ему о том, что в скором времени он перестанет даже дышать.

— Во имя Бездны! Во имя Аммаста! — он приставил свою руку к дубовому стволу. — Громовое рассечение! — ударив верхней частью бойка, он превратил конечность ниже локтя в кровавую кашу, которая медленно отпадала.

— Он обезумел… — выдохнул Гарольд и занёс свой посох. — Sunstroke!

Над головой мага возникла сфера похожая на миниатюрное солнце, но ослепительно белого цвета. Сорвавшись, она устремилась к культисту.

— А-ха-ха-ха! Бесполезно! — и вновь Храмовнику