Может быть, вы надеетесь, что в пабах к вам будут подходить незнакомцы: «Эй, у меня тоже Subaru». Ну, это разве что в Америке, но здесь? В стране, где не знать соседей — национальный спорт? Не думаю.

Не хочу, чтобы вы решили, будто я выбрал Subaru, чтобы на ней оттоптаться. В студию Top Gear регулярно приходят люди в футболках с буквами RS, и мне приходится спрашивать, зачем они так оделись. Мне плевать, что у них рукава с резинками, и что шьют эти майки из отходов нефтеперерабатывающего производства, но я знаю, что миллионам людей это не все равно.

Это серьезная проблема. Потому что вредите вы не только себе. Не только владельцам RS и даже не компании Ford. Вы подводите весь автомобильный мир.

Да и не одни вы. Среди основных причин, почему «Формула-1» не получает широкого признания и престижа, каких заслуживает, — попоны обслуживающих бригад. Каждую неделю они мелькают на телеэкранах в ветровках Ferrari и в «мерсовских» бомберах. Чисто придурки.

Ну почему не позволить этим ребятам работать в чем им нравится? И зачем Рон Деннис[117]заправляет футболку в штаны? Это же смешно. Будь я марсианином, направленным на Землю с заданием украсть какого-нибудь клевого чувака, я бы, увидев Рона, решил лучше похитить какого-нибудь бильярдиста.

На автомобили нападают со всех сторон. Правительство пытается вытеснить их с дорог. Зеленые каждый вечер транслируют в новостях свою искаженную картину мира. Даже сами автомобильные фабриканты, кажется, вот-вот вылетят в трубу. А те, кто в нерешительности выжидает, просто не могут стать на сторону банды в брендированных ветровках и булавках для галстука, заправляющей футболку в штаны. Они станут на сторону Свомпи[118]. Этого ли вы хотите? Поймите, покуда вы не выкинете на помойку все эти брендированные одежды, будет только так. Понимаю: я начал с заявления, будто не рублю в теме, на которую собрался говорить, но правда: не дефицит нефти убьет автомобили. Их убьют брюки Михаэля Шумахера.

Февраль 2004 года

Установленный факт: 80 % авиакатастроф происходит из-за ошибки пилотов. Выходит, безопаснее всего было бы полностью освободить пилотскую кабину от людей. Да вот одно мешает: если это сделать, то разом освободишь от людей и пассажирский салон. Ну правда. Сядете вы в самолет, которым управляет только компьютер?

А ведь странно, что нам спокойнее в руках несовершенных существ, которые могут напиться, заменструировать, устать, да просто одуреть от скуки.

А ведь при этом полностью автоматические самолеты — реальность. Я сам снимал на борту аэробуса, которому из Чикагского аэропорта диктовали, на какую полосу садиться в Гатвике, за 6500 км. Лайнер самостоятельно пересек Атлантику и приземлился не просто на нужную полосу, но так ровно посредине, что чувствовалось, как носовое шасси подскакивает на катафотах. И единственное, что за весь полет сделал пилот — убрал газ после приземления.

И не думайте, что это был какой-то демонстрационный полет. Кроме меня в салоне было еще примерно три сотни пассажиров. Нормальный, ежедневный трансатлантический рейс. Есть удивительные технологии: телефонный сервис 2580 узнает любую из когда-либо записанных композиций, прослушав ее в виде серии палочек и дырочек. Или телефонная сеть, которая как нечего делать прессует ваши слова в микроскопические брикеты. Часть этих кубиков потом отправляется по проводу, часть улетает в космос, но каким бы путем они ни шли, на другом конце линии, пусть это хоть в Вичите, всё складывается точно как было.

Что ж, если сегодня мы можем такие штуки, и спутниковый навигатор надежно перетаскивает население небольшой деревни через полмира и сажает точно где нужно, почему до сих пор не сконструировали автомобиль, способный на автомате проехать несколько метров от середины дороги до парковки?

Я решил написать в этот раз о парковке по двум причинам. Во-первых, потому что у меня скоро будет Ford GT, и, во-вторых, потому что мне сорок три.

Мне сорок три, и, значит, какие-то участки организма, идеально служившие мне вчера, уже не так здорово работают сегодня. Нет-нет, и что-то сломается за ночь. Последний агрегат, который безнадежно расстроился, — левая ягодица: она внезапно сравнялась в податливости с древесиной вяза.

Приземление в кресло — ой-ой. А встать с него потом — практически нереал. И если б еще друзья перестали советовать мне мануальщиков и остеопатов! Я а) не желаю платить мужику, чтобы он помял мне задницу, и б) каким, интересно, чудом я к нему доберусь? Если только завтра не изобретут туфли, поднимающие в воздух, мне не соскочить с рифа моей больной задницы.

Что плавно подводит нас к Ford GT. Конечно, прохожие будут уважительно кивать, завидев мою машину, но вот не превратятся ли эти кивки в ядовитый смех, когда все увидят, как я пытаюсь из нее вылезти.

Из любого суперкара довольно унизительно выбираться, все равно, сколько вам лет и в какой вы форме. Паркуя старый Ferrari 355 у бровки тротуара, я всякий раз обнаруживал, что легче всего будет покинуть машину на четвереньках. Конечно, я понимаю, что смотрится это не ахти.

Но с GT дело еще хуже, поскольку там вместе с дверью откидывается и часть крыши. И выходит, что когда дверь открываешь, она не открывается — если вы понимаете, о чем я. На тесном парковочном месте (а на моем, что возле лондонской квартиры, едва пристроится Кейт Мосс на мопеде), мне придется поворачиваться кругом и выскальзывать наружу боком, будто через щель почтового ящика.

Это было бы непросто и в лучшие времена, но когда торс с ногами соединяет ягодица, вырезанная из жесткой древесины, боюсь, трюк окажется мне не под силу.

Есть некоторые варианты. Можно сцепить зубы и отправиться к жопнику-террористу остео… как там дальше. Или сменить квартиру. Или, может быть… отменить заказ на Ford и купить вместо него Kia Rio.

Но поможет ли это? В былые денечки, когда кости у меня не были хрупкими, а мышцы перекатывались, как питоны в мешке, я умел крутить головой, как Линда Блэр в «Экзорцисте». Я останавливался перед нужным местом, скручивался в нужную сторону и — ф-фух! — машина у бровки. После 18 лет практики в Лондоне люди со всего мира ехали посмотреть, как я это делаю.

Теперь всё. Нынче, какой бы компактной ни была машина, сколь бы легко ни рулилась, какой бы хороший обзор ни давала, у меня просто нет прежней способности скручиваться. И если я пытаюсь компенсировать ее движением зрачков, то всякий раз упираюсь взглядом в собственный мозг.

Потому приходиться использовать Силу. Но странно, она не слишком-то хорошо работает. Почему, не понимаю; при последней переписи населения я написал в графе религии «джедай», и вот — не могу «чувствовать» машину позади, пока не пощупаю. Парктроники тоже не решение. По неизвестной причине они начинают пищать за полкилометра до препятствия, а за пару дециметров уже накрывают плотным воем. Это ничего не дает. В людном городе типа Лондона парковщик использует каждый миллиметр.